Во имя Долга

- Удивительно, насколько мудрая и понимающая женщина мне досталась, - не удержался я от улыбки, заваливаясь на кровать и утягивая Рури за собой. - Даже странно, за какие такие заслуги?

- Авансом, - весело сверкнула глазами она, усаживаясь на меня сверху.

- А-а, так вот за что я сейчас отдуваться буду! А я на отпуск грешил, - рассмеялся я.

- Зуев!

- Да, я помню, невыносим, - продолжил веселиться я.

- Не угадал, - улыбнулась она, склоняясь ко мне и легонько касаясь губами моих губ. - Люблю тебя. Очень-очень!

Рури-Рааш.

Всё-таки, упрекнуть Зуева в неспособности держать слово невозможно. Обещал приползать чуть живым, и с честью это обещание держал; поначалу я его ещё дожидалась, но чем дальше, тем более замордованным возвращался мужчина домой, и мне было просто больно на него такого смотреть. Так что видеться мы почти перестали: он приходил, когда я уже спала, и уходил, когда я ещё спала. Перекинуться парой слов у нас выдавалась возможность только если Ярик просыпался среди ночи, и назвать эти беседы содержательными было сложно.

Первый раз я не выдержала через неделю, в воскресенье, как раз потому, что у Семёна этого воскресенья не было: он как обычно чуть свет умчался на службу. Правда, я благоразумно не стала дёргать своими вопросами и так замученного мужчину, и решила поступить аккуратней: спросить генерала. Зуев-старший, в отличие от сына, на службе не жил. Он вылетал туда периодически, на несколько часов, и только четверг провёл на работе целиком. Чем он занимался дома я, правда, не знала, потому что занимался он этим в своей комнате, а я пока ещё не настолько освоилась в этой семье и в этом доме, чтобы выяснять подобные вещи.

- Скажите, Дмитрий Иванович, - осторожно начала я за завтраком. - А вы, случайно, не знаете, как дела у Семёна?

Несмотря на дружелюбную атмосферу и вполне контактный характер хозяина дома, я рядом с ним всё равно робела и ничего не могла с собой поделать. Наверное, никак не могла поверить, насколько он отличается от сложившегося у меня до знакомства стереотипа. А ещё он был ужасно похож на Семёна, и к этому тоже сложно было привыкнуть.

Завтракать домочадцы старались все вместе, хотя особого культа и традиции из этого процесса не делали. Вероятно, потому, что режим дня у всех был очень разный: Володя и его жена просыпались едва ли не на рассвете, а вот Леся любила поспать подольше и пользовалась для этого любой возможностью. Что касается Ромы, он оказался довольно самостоятельным мальчиком, вполне мог позавтракать сам и уехать в школу.

Сегодня утром за этим самым столом не хватало только майора. Хотя, он же говорил, что его лишили звания, так что, наверное, всё-таки не майора, а капитана? Или его ещё сильнее понизили?

- Чувствую себя классным руководителем, к которому обращается мама самого отпетого сорванца, - улыбнулся он. - Нормально у него дела, живой вроде. Или ты переживаешь, чем он там на работе занимается? - иронично хмыкнул он, бросив взгляд на жену. Та в ответ недовольно фыркнула.

- Ну, судя по тому, в каком состоянии он возвращается, на нём по меньшей мере перетаскивают тяжести, - вздохнула я. - Но мне интересней узнать, когда я смогу увидеть его хотя бы не после полуночи и не на рассвете.

- Радуйся, что он хоть до дома доползает, - насмешливо "приободрил" меня Зуев-старший. - Я бы на его месте точно забил, да оставался дрыхнуть прямо на рабочем месте. Тратить время на дорогу туда-обратно -- то ещё развлечение.

- Вот лишь бы из дома сбежать, - проворчала Леся, но как-то без огонька, дежурно. Генерал ответил ей только ещё одним насмешливым взглядом, но замечание никак не прокомментировал.

- Я радуюсь, - честно кивнула я. - Но беспокоюсь.

- Да не дёргайся, поначалу всегда тяжело. Сейчас освоится, втянется, всех построит, и вернётся в семью, - хмыкнул Зуев. - Командование ему, конечно, подгадило, но зато если справится, будет ему счастье. А этот справится. Я тебя успокоил?

- Почти, - опять же, не стала лукавить я.

- Ох уж мне эти женщины! - он качнул головой. - Сплошное разложение морального духа личного состава. Бойцов надо держать в строгости, а вы со своими жалостью и нежностями только всё воспитание портите!

Шлёп!

На этом месте мать семейства, невозмутимо положив на стол нож, который держала в руке, отвесила сидящему рядом с ней отцу семейства звонкий подзатыльник. В немом изумлении на неё уставились все, начиная с собственно генерала, а не только я. Стало быть, для них подобное поведение тоже было сюрпризом. Ромка так вообще смотрел на маму, вытаращив глаза и не донеся вилку до приоткрытого рта.

- Мам, ты чего дерёшься? - растерянно уточнил Володя, тем более что женщина с совершенно спокойным видом подобрала нож и вернулась к прерванному занятию, а именно -- к намазыванию кусочка хлеба маслом.

- И не думала, - спокойно пожала плечами она. - Я вправляю личному составу боевой дух и воспитание, испорченное женской нежностью. Начинаю вот держать в строгости: что за разговорчики в строю?

Володя, а вслед за ним и мы с Ичи, переглянувшись, грянули хохотом. Ромка тоже засмеялся, но, кажется, не понял, о чём речь. А генерал, с трудом сдерживая улыбку, ворчливо проговорил:

- Нет, ну вот кто бы мне сказал сорок лет назад, что это милое трогательное существо с годами превратится в такую язву?

- С тобой или в язву, или в невротичку, - с лёгкой вежливой улыбкой пожала плечами Леся, бросив на мужа насмешливый взгляд. Генерал, не выдержав, рассмеялся, покачал головой и попытался привлечь жену для поцелуя. И тут же, не мешкая, получил по протянутой руке столовым ножом плашмя. - Хватит тебя баловать! Буду теперь в строгости воспитывать, никаких тебе поцелу... ай!

Зуев дожидаться конца тирады не стал, резко отодвинулся вместе со стулом от стола и дёрнул женщину к себе, сгребая в охапку поверх её собственных рук. По полу звякнул уроненный нож.

Все остальные присутствующие тактично отвели взгляды, а Ромка печально вздохнул и недовольно наморщил нос. Новое закончилось, началось привычное, и мальчику стало неинтересно.

- Нож упал, - ни к кому конкретно не обращаясь, тихо проговорил Владимир. - Кто-то в гости придёт.

- Мужчина, - со знанием дела серьёзно подтвердил Роман.

- А причём тут нож? - растерянно уточнила я.

- Примета такая, - с усмешкой пожал плечами мужчина. Хотел что-то ещё добавить, но его прервал уже хорошо знакомый мне мелодичный звон. - Во! Работает, - наставительно воздев указательный палец, весело хмыкнул он и поднялся из-за стола. - Пойду, открою.

В этот момент генерал всё-таки выпустил жену из рук. Та, к этому моменту уже сидевшая у него на коленях, вставать, правда, не спешила. Вместо этого она устроила голову у мужа на плече, тихонько вздохнула и проникновенно проговорила.

- Дим, а, Дим!

- Что, отставить нежности? - иронично уточнил он, через голову супруги отхлёбывая кофе из чашки.

- Нет. Дим, давай всё-таки дочку заведём, а?

Генерал бросил на нас с Ичи странный вопросительно-растерянный взгляд, как будто уточнял, не послышалось ли ему, и обратился уже к жене, чуть отстраняясь.

- Что, опять? Ты, по-моему, начиная с Сёмки всё дочку пыталась завести, - насмешливо хмыкнул он. - Может, внучкой ограничишься?

- Не, Дим, - хозяйка дома с печально-торжественным видом покачала головой, поднимая на мужа взгляд. - Надо.

- Ну, надо так надо, - с преувеличенным трагизмом вздохнул он и обнял жену обеими руками, после чего они тихонько засмеялись.

- Ну, вот и гости, - появился на пороге Владимир в сопровождении моего отца. - А говорят, приметы -- это всё суеверия.

В общем, Семёна мне, конечно, для полного счастья не хватало, но и уныло-безрадостной мою жизнь назвать было сложно. Ну, не получалось среди этих людей хандрить и предаваться унынию. Так что я в итоге начала потихоньку перенимать от Леси кулинарные навыки, у Ичи -- учиться вышивать бисером. Да и возня с растущим и развивающимся буквально на глазах Яриком добавляла развлечений.