Во имя Долга

- Воля, говоришь? - рассеянно хмыкнул я. - Ну, кое-что это объясняет.

- Эй, ты смотри там глупостей не наделай! А то любите вы, мужики, от очевидного бегать, - сообщила она, бросив взгляд куда-то в сторону. На мужа, надо полагать. - Гордые же все, принципиальные; решишь, что раз не твои чувства, так и не надо им поддаваться, и сбежишь куда-нибудь на край света.

- Варь, не тараторь, - я иронично усмехнулся. - Не собираюсь я никуда бегать, меня всё устраивает. Ты меня со своим благородным дорийцем не путай!

- Мой благородный дориец, помимо благородства ещё добрый, ласковый и чувствительный, - она расплылась в довольной улыбке, опять кося в сторону. - А ты -- чурбан берёзовый. Нет, дубовый! Ты и не такую глупость можешь сотворить из соображений логики и государственной безопасности.

- Ладно, пока, и привет передавай своему чувствительному, - отмахнулся я. - А то мы уже, наверное, отстыковались, сейчас всё равно сигнал пропадёт.

- И тебе привет, - сообщила Варвара и разорвала связь.

- А кто такая Дарла? - ненавязчиво пристраиваясь ко мне под бок, поинтересовалась Рури.

- Ревнуешь? - хмыкнул я, с удовольствием обнимая зверушку и заваливаясь вместе с ней на койку. Закинув одну руку за голову, второй придерживая женщину, устроился поудобнее. Чёрт побери, а жизнь-то налаживается!

Не знаю, правы ли те всезнающие энергетические сущности, с которыми разговаривает Дарла, и дело действительно в воздействии Зова, или всё гораздо проще, без посторонних воздействий, но у меня не возникает совершенно никакого желания бороться с этими мыслями и чувствами. Хорошо же ведь; смысл что-то менять?

- Ну, не в этом случае, - немного смутилась она. - Я по смыслу догадалась, что это что-то другое, и просто полюбопытствовала. Ты с сестрой разговаривал? И... что она?

- А по смыслу не догадалась? - съехидничал я. Женщина состроила укоризненно-скептическую физиономию и недовольно фыркнула, после чего устроила голову на сложенных у меня на груди ладонях. - Заклинала ни в коем случае не отпускать тебя далеко. Ей там одна экзальтированная особа, - собственно, та самая Дарла, - нагадала, что нас с тобой связала какая-то воля, и поодиночке мы чуть ли не умрём в муках. Да не дёргайся ты так; во-первых, всё, что говорит эта барышня, надо делить минимум на четыре, а, во-вторых, ты что, планировала побег, раз теперь так напряглась?

- Я-то нет, - пробормотала она, отводя взгляд.

- Глупая женщина, - проворчал я, обнимая её обеими руками и покрепче прижимая к себе. - Никуда я от тебя не денусь; собирался бы деться, домой бы не вёз и сестру с невесткой не поздравлял. Ну, что теперь? - вздохнул я, перекатываясь на кровати и укладывая Рури на спину, потому что уж очень подозрительно она начала пытаться зарыться лицом в моё плечо, да ещё характерно всхлипывала при этом.

- Извини, - тихо шмыгнула носом она. - Просто это всё... не всё... не то!

- Всё, не всё, - передразнил я, осторожно отцепляя её от своей футболки. - Что не так-то?

- Ну, то, что ты сказал... Это ведь не любовь, - шёпотом выдохнула она, усиленно не глядя мне в глаза.

- Тьфу! - не сдержался я. - И ты из-за этого сырость развела? Что я тебе не в тех словах в любви признавался что ли? Ну, женщины! - насмешливо фыркнул я, разглядывая её блестящее от слёз лицо с огромными очень растерянно глядящими на меня глазами. - И опять этот взгляд, - скептически хмыкнул я. - Ладно, если тебе это настолько важно -- переформулирую. Я люблю тебя, и планирую в самом ближайшем будущем на тебе жениться. Отказы и возражения не принимаются, а развод в нашей семье вообще ругательное слово.

- Как строго, - смущённо пробормотала Рури, гладя меня ладонью по щеке и сияя той самой необыкновенной улыбкой. - Когда ты вот так улыбаешься, у тебя вот здесь ямочка на щеке появляется. Это так мило!

Этого я уже не выдержал и расхохотался в голос. С ума сойти, куда мир катится; и я вместе с ним!

Забавное, но почему-то приятное ощущение.

Часть 3. Жена.

Я наяву видел то, что многим даже не снилось,

Не являлось под кайфом, не стучалось в стекло;

Моё сердце остановилось...

Отдышалось немного...

И снова пошло!

"Сплин", "Моё сердце".

Рури-Рааш.

Я волновалась.

Нет, не так. Я пребывала в панике. Меня самым постыдным образом колотила мелкая дрожь, так что Семён даже отобрал у меня Ярика, искренне (и, самое печальное, не беспочвенно) опасаясь, что я его просто уроню. По счастью, мелкий как раз уснул, и его удалось погрузить в переноску.

Уговаривать и успокаивать меня Зуев, похоже, просто устал, потому что ни слова, ни поцелуи, ни шутки на меня совершенно не действовали. Меня так трясло, что у землянина даже не получилось вывести меня из себя. Даже его вечная невозмутимость не раздражала! В итоге мужчина просто смирился с моим состоянием как с неизбежным явлением природы, и со своим обыкновенно невозмутимым видом за руку тянул меня вперёд.

Впала в это состояние я совершенно внезапно, когда корабль уже приземлился и мы спускались по трапу к ожидающему космодромному транспорту. То есть, оказывать помощь радикальными средствами мне было уже поздно, оставалось только терпеть. Я сейчас была очень благодарна Зуеву за его спокойствие: лучшее, что он мог для меня сделать, он и делал -- держал меня за руку и был при этом абсолютно невозмутим.

Пока мы шли по зданию космопорта, пока мужчина улаживал какие-то формальности, пока грузились в небольшой планетарный транспортный корабль, который Семён назвал "гравилётом", пока летели в высоком голубом небе над плотным слоем облаков, я только и могла, что бояться. Я даже не удивилась лёгкости, с которой меня пропустили земные стражи порядка, и никак не мола сосредоточиться на окружающих видах, поглощённая собственными страхами. Оставалось надеяться, что, когда их причина самоустранится тем или иным образом, я сумею вздохнуть спокойно.

Боялась я предстоящей встречи с генералом Зуевым и его супругой. Умом понимала, что они меня вряд ли съедят, и даже вряд ли выгонят на улицу со скандалом, но всё равно боялась. Я так, наверное, никогда в жизни ничего не боялась, как сейчас этого знакомства!

Подстёгнутое страхом время пролетело очень быстро, и мы пошли на снижение в облака.

- М-да, погода шепчет, - проворчал Семён, опуская машинку на небольшой пятачок пустого пространства за строением непривычных глазу прямых линий. Треугольная крыша, прямоугольные окна; всё так странно, по линейке. - Ладно, как-нибудь до дома добежим.

- У вас тоже дожди опасные?

- Угу. Простудишься за милую душу; ноль градусов и ветер, - хмыкнул он. - Это я промахнулся, не сообразил тебя курткой обеспечить. Чёрт, и у меня же ничего нет подходящего! Хотя, погоди, иди сюда, кое-что есть, - и он принялся упаковывать меня в свой свитер. Помочь этому процессу я, увы, не могла: слишком дрожали руки. - Не кисни, уже почти всё, - сообщил мужчина, легонько меня поцеловал, расправил термоизоляционный полог детской переноски. - Хоть кто-то из нас действительно укомплектован по погоде! - насмешливо заметил он и выбрался наружу, вынимая следом меня и Ярика.

До дома мы добрались довольно быстро, и я, честно говоря, особого холода не заметила; то ли благодаря тому, что меня качественно укутали, да ещё Зуев самоотверженно прикрывал от ветра широкими плечами, то ли просто от страха уже вообще ничего не чувствовала.