Во имя Чести

Портится. Портится мой правильный дориец буквально на глазах! Уже пошлые намёки делает. Или не они пошлые, а моё восприятие?

Упаковать двух человек в защитные костюмы оказалось не так уж сложно. Капитан "Молчуна" очень ответственно подходил к своим обязанностям, и для младшего члена экипажа имелся специальный детский скафандр меньшего размера.

Гражданские конфигурации защитных костюмов, имевшиеся в наличии на корабле, отличались от наших гораздо меньшим удобством, отсутствием многих полезных приборов. Но у данной конкретной модели, носившей название "Жук", было одно важное достоинство: просто фантастическая надёжность. Случаи отказа и поломки "Жуков", распространённых повсеместно и выпускаемых миллионами, были единичны, и относились скорее к числу случайных погрешностей.

- Саймон, понимаю, что вам немного не до того, но этого, который в обмороке, лучше бы на боку нести, в горизонтальном положении, - вовремя вспомнила я что-то из области медицины.

- Чёрт, Варвара, вот ты не могла об этом потом вспомнить, когда мы бы уже домой пришли? - проворчал механик. - Сейчас что-нибудь придумаем.

- Ага, вы бы его пока донесли, он бы загнулся. С другой стороны, он же до этого не лежал, а ведь не умер, - задумчиво пробормотала я.

- Всё, поздно, я уже койку ломаю, - отмахнулся наш великан. И действительно выломал в ближайшей каюте лежак. Я уважительно хмыкнула; всё-таки, силищи потомку древних кельтов не занимать.

Так они и пошли: впереди Саймон, одной рукой держащий на плече двадцатикилограммовый "чёрный ящик", а второй -- носилки, следом за ним -- Инг с не пожелавшей расставаться с ним девочкой на плечах, держащий второй конец носилок. Наблюдая эту картину, я вынуждена была признать: пользы от меня действительно было бы немного.

К счастью, обратный путь опять прошёл без приключений. Кажется, в этом мире редко случалось что-то внезапное, и последним было крушение "Молчуна".

Когда мужчины с грузом уже поднимались на корабль, я опомнилась и побежала включать оборудование в медблоке. Надеюсь, с этим Джимми ничего страшного не случилось, потому что мозг -- это та часть тела человеческого организма, в которой я разбираюсь на уровне рядового обывателя и могу в лучшем случае диагностировать его наличие или отсутствие. Ну, не учат ветеринаров сотрясения мозга лечить, не говоря уже о каких-то более серьёзных травмах головы.

На корабле сразу поднялась оживлённая суета: механики занялись "чёрным ящиком", Этьен о чём-то активно совещался с базой. Вытряхнутого из защитного костюма Джима Эдингтона (если можно было верить показаниям восьмилетнего ребёнка, пребывавшего в шоке) со всей возможной поспешностью и аккуратностью сгрузили в сканер-регенератор. Пока прибор переваривал подношение, пытаясь распознать повреждения, я стояла возле пульта и нервно грызла ноготь, упрашивая не то сканер, не то пациента, не то космический разум, чтобы не было ничего серьёзного. Потому что регенератор -- хороший прибор, но не всемогущий. Всемогущим он был в тандеме с Хельгой, которая могла выправить любое повреждение, а оборудование просто ускоряло выздоровление.

К счастью (и моему, и, особенно, пациента), ничего серьёзного действительно не нашлось. Лёгкая контузия, непонятное слабое отравление (которое регенератор обещал вылечить самостоятельно), некоторый авитаминоз, и всё.

- Ну, как тут у вас? - раздался от входа в медблок голос Инга.

- К счастью, ничего страшного, - отозвалась я, оборачиваясь. Дориец, уже избавившийся от скафандра и, по-моему, переодетый, держал за руку нашу малолетнюю спасённую. Девочка крепко цеплялась за его пальцы и настороженно смотрела на меня тёмными глазами напуганного зверька. - Какие гости, - неуверенно улыбнулась я. - Ну что, малышка, посмотрим, что у тебя болит?

- У меня ничего не болит, и я не малышка, - упрямо возразила она.

- А кто же ты?

- Я уже взрослая женщина, - объявила девочка. Я только хмыкнула в ответ, кивнув на смотровой стол скорее Ингу, чем ей.

Я в общем-то всегда нормально относилась к детям, и планировала лет через дцать, наверное, всё-таки порадовать маму внуками. Но это теоретически и издалека, а на практике я совершенно не понимала, как с ними нужно общаться. Я всегда была младшей, и подобному опыту просто неоткуда было взяться. Вот и сейчас я откровенно терялась и не знала, что делать и что говорить, чувствуя себя полной дурой.

- Ну, взрослая женщина, рассказывай, как ты себя чувствуешь? - поинтересовалась я, когда дориец подсадил ребёнка на стол.

- Хорошо чувствую, - солидно кивнула она. - Ничего не болит.

- Давай мы на всякий случай проверим, хорошо? Это не больно, - на всякий случай предупредила я, извлекая из шкафа портативный диагност. Небольшой универсальный приборчик был совершенно незаменимой вещью в любых дальних перелётах, где не было денег или места для регенератора, да и во многих остальных местах он входил в стандартную аптечку. Например, в крупных торговых центрах, правительственных учреждениях, он обязательно полагался экипажам полицейских служб при выезде на место происшествия. У нас даже дома жил такой приборчик, очень удобно. Здесь, правда, модель была понавороченней, чем дома, но основные принципы были те же. Нацепив широкий браслет на тонкое детское запястье и дождавшись, пока он плотно его обхватит, я опять обратилась к маленькой пациентке.

- Ну, вот. Сейчас пару минут посидишь, и мы будем знать обо всех проблемах, которые есть у тебя в организме. Главное, сиди смирно и постарайся не дёргать рукой, - я снова неуверенно улыбнулась и отвернулась проверить состояние большого пациента. Правда, дойти до цели мне не дал стоявший рядом Инг, который перехватил меня, рывком прижал к себе и уткнулся лицом в мою макушку.

- Не поверишь, но я успел соскучиться, - проговорил он. Я уже собралась ехидно высказаться в том ключе, что он подлизывается и пытается заговорить мне зубы, но случилось неожиданное. Малолетняя пациентка с рёвом спрыгнула со стола и принялась нас с Ингом распихивать. От такого поведения растерялись мы оба.

- Эй, маленькая, ты чего? - ошарашенно проговорил дориец, опускаясь на корточки. Пациентка этим тут же воспользовалась, повиснув у него на шее. - Тебе что доктор сказала, двигаться нельзя!

- Ты не можешь её обнимать! - возмущённо заявила Аманда.

- Почему? - растерянно уточнил он.

- Потому что я на тебе женюсь!

Нет, я понимаю, ревновать к восьмилетней малявке глупо. Но... кажется, меня начинает раздражать этот ребёнок.

- Аманда, ты же ещё маленькая.

- Неправда! И вообще, я вырасту очень скоро, и женюсь, и ты будешь обнимать только меня!

- Какая целеустремлённость, - иронично хмыкнула я себе под нос. Инг через детское плечо подарил мне ласковую понимающую улыбку, и я заметалась, не зная, как на это отвечать. Не то возмутиться, что он опять так легко считывает мои эмоции, не то тоже улыбнуться и умилиться: улыбка красила моего и без того обаятельного дорийца ещё больше. В итоге я пошла на компромисс, ответив ехидной ухмылкой и демонстративно скрестив руки на груди.

- Аманда, так нельзя себя вести, - спокойно и серьёзно проговорил мужчина.

- Но я хочу, чтобы ты меня не оставлял, - всхлипнула она.

- Мы можем с тобой дружить, друзья тоже часто видятся, - предложил он.

- Я тебе совсем-совсем не нравлюсь? - нет, определённо, такими темпами её ждёт большое будущее! Основные женские хитрости уже освоены в совершенстве: шантаж, вымогательство... подкуп ещё остался, но до этого со временем тоже дорастёт.

- Нравишься, ты хорошая девочка. Но я очень люблю Варю, и я совсем ни на ком больше не могу жениться, - мягко проговорил он, глядя на меня и ласково гладя её по голове.

- Очень-очень любишь? - вдруг отстранившись, строго спросила Аманда.

- Очень-очень.

- По-настоящему?

- По-настоящему.

- А она тебя? - уточнила она, подозрительно на меня покосившись. Не знаю уж, что она надеялась углядеть, но я в этот момент сияла как маленькая сверхновая, и о спасённой девочке думала меньше всего.