Страница 17 из 68
…Для Виноградова все началось ранней весной тысяча девятьсот девяносто второго года. Смутное было время! Путчисты из марионеточного ГКЧП тихо сидели со своими геморроями по уютным камерам следственных изоляторов, а их удачливые конкуренты под овации публики делили нежданно-негаданно свалившуюся добычу и торопливо переправляли ее за рубеж. Советский Союз уже рассыпался, а слова «державник» и «патриот» в русском языке становились такими же ругательными, как «коммунист». Народ не понял, что на нем в очередной раз выспались, — многотысячные толпы все еще с энтузиазмом махали трехцветными флагами, требовали суда над КПСС и выстаивали многочасовые очереди за гуманитарной помощью.
Впрочем, уже тогда начала зарождаться сила, готовая взять на себя ответственность за будущее России. Это не была голодная, деморализованная армия, которую к тому моменту насквозь уже проели коррупция и дедовщина. И не КГБ, без наркоза кастрированный демократическими преобразованиями, но больше всего озаботившийся выгодным обустройством своих капиталов по фирмам и заграничным банкам.
Спасение страны должно было прийти из недр Министерства внутренних дел.
И не случайно.
Благодаря агентурной сети, охватывавшей общество снизу доверху, именно милиция располагала тогда объективной, неприукрашенной информацией о состоянии дел в экономике, финансах, промышленности, сельском хозяйстве, на транспорте. Оперативники знали криминальное прошлое многих деятелей новой политической элиты. Кроме того, с охваченных межнациональными конфликтами окраин России возвращались офицеры внутренних войск и ОМОНа — с боевыми наградами, ранениями и твердой уверенностью, что не сегодня завтра пожар перекинется на их собственные дома.
В общем, сотни патриотически настроенных профессионалов из самых различных структур МВД больше не могли просто «отслеживать ситуацию» в стране — они начали организовываться, чтобы повлиять на нее.
Движение быстро вышло за чисто милицейские рамки. При подготовке военно-политических операций «сдерживания» Владимир Александрович, тогда еще носивший погоны, постоянно встречался с единомышленниками из военной контрразведки, Главного управления охраны и только что созданной налоговой полиции.
Готовились взять власть…
Впрочем, капитан Виноградов довольно быстро вышел из игры. После рискованной и не очень законной акции по финансовой поддержке «самопровозглашенной Приднестровской республики» он попал в поле зрения правительственных спецслужб и был вынужден резко оборвать все связи с людьми из движения.
Виноградов навсегда запомнил последнюю встречу с неким Михаилом Анатольевичем, своим тогдашним «координатором»: глаза полковника выражали лишь равнодушное вежливое сожаление отдавшего фигуру шахматиста…
А потом капитану просто стало не до высокой политики. Перевод в ОМОН, уголовное дело, камера, ссылка в «горячие точки», Кавказ, а в конце концов — Белый дом, Москва девяносто третьего и увольнение.
Впрочем, к тому времени и само движение потихоньку рассосалось. Кто-то из хорошо известных Владимиру Александровичу офицеров МВД, контрразведки и налоговой полиции притер себя к новому режиму и сделал карьеру, кто-то погиб, кто-то по русской традиции спился или ушел в бандиты…
Вновь судьба свела уже не капитана, а майора Виноградова со старыми знакомыми после его восстановления в милиции и перехода в пресс-службу ГУВД.
Массового, полулегального движения патриотов в погонах уже не было. Оно переродилось в замкнутую на себя, глубоко законспирированную организацию типа масонской ложи или резидентуры военной разведки на занятой врагом территории. Человек, известный весьма ограниченному кругу людей как Генерал, превратил остатки движения в действенный инструмент для решения практически любых военно-политических и экономических задач не только в своей стране, но и далеко за пределами России.
Глупо утверждать, будто Владимир Александрович попал в сферу интересов Генерала по собственной воле — обстоятельства сложились таким образом, что у него просто не оставалось выбора.
Ничего не зная о подлинных целях и движущих силах организации, майор милиции Виноградов поначалу только выполнял приказы нового тайного руководства.
Зачем? Чтобы элементарно выжить!
Но и потом, оказавшись уже в непосредственном окружении Генерала, он не намного приблизился к пониманию происходящего. Во всяком случае, ни романтикой, ни высокими идеалами больше не пахло. Все специальные операции проводились профессионально, качественно, но, увы, на добротной коммерческой основе… Тайная власть оказалась для кучки избранных всего лишь выгодным бизнесом, и торговать ею за деньги показалось Владимиру Александровичу унизительным.
К тому же он просто устал.
Однако лишь после внезапной и загадочной гибели Генерала Виноградов посчитал себя свободным от всех обязательств.
Через некоторое время Владимир Александрович ушел из милиции и уже больше года пробовал себя на спокойной и сытной ниве адвокатуры. Жил, стараясь не вспоминать о прошлом, и не без оснований рассчитывал на взаимность.
Впрочем, судя по всему, Виноградов ошибался.
Потому что вчера после обеда способом экстренной связи ему был передан вызов на встречу с преемником Генерала…
В месте, указанном в «рекламной листовке», адвоката уже поджидала машина.
— Прошу!
За рулем никого не было, зато на заднем сиденье расположился человек, которого Владимир Александрович меньше всего ожидал увидеть.
Сложив пополам недочитанные «Известия», пассажир первым протянул руку:
— Здравствуйте. Удивлены?
— А какой бы ответ вам хотелось услышать?
Собеседник решил не реагировать на тон Виноградова и только снисходительно покачал головой:
— Совсем не меняетесь, голубчик!
— А вы постарели.
Со времени их последней встречи прошло без малого пять лет. Пять лет эпохи перемен…
Адвокат знал, что и для сидящего напротив человека, того самого, который когда-то пожертвовал им в интересах движения, это было нелегкое время.
Поговаривали, будто осенью девяносто третьего Михаил Анатольевич просто-напросто не сориентировался в общественно-политической ситуации, «поставил» на Хасбулатова и после московских событий вылетел со скандалом на пенсию.
С голоду помирать не пришлось — в конце концов пристроили отставного полковника налоговой полиции в совет директоров охранного агентства «Ураган». Работа непыльная, денежная… Конечно, статус не тот, что на государственной службе, но жить можно!
Вот он и жил — тихо, не привлекая внимания.
Вернувшийся из недолгой, но вынужденной эмиграции Владимир Александрович пару раз мельком видел бывшего «координатора» то в поликлинике для пенсионеров, то в каком-то общественном комитете. Желания заговорить не возникало — общие воспоминания были не слишком приятными, а в будущее у каждого вела своя дорога.
Так думал Виноградов — да и не только… Постепенно друзья и недоброжелатели списали Михаила Анатольевича со счетов, а когда-то заметная роль его в движении не то чтобы подзабылась, но отошла в область не имеющей прикладного значения информации.
Видимо, покойный Генерал заблаговременно передвинул своего потенциального преемника в густую тень… Что ж, в общем-то это было в его стиле.
— Курите?
— Нет, Михаил Анатольевич. Как тогда еще бросил, так и все…
— Ну и правильно! А я не могу, не получается.
Собеседник щелкнул зажигалкой и выпустил в потолок салона первую порцию дыма.
И только потом поинтересовался:
— Не помешает?
Владимир Александрович пожал плечами:
— Пожалуйста!
Человек на заднем сиденье не глядя порылся в лежащей рядом с ним стопке газет, безошибочно вытащил нужную и протянул ее Виноградову:
— Читали?
— Да. — Этот номер городской «Молодежки» со статьей Олега Ратникова он купил еще вчера утром в метро.
Журналист довольно бойко и с долей черного юмора описывал общеизвестные факты удачных и неудачных покушений на питерских и московских криминальных авторитетов.