Страница 52 из 65
- Я цветы и фруктовые деревья только выращиваю, – засмущалась девушка. – И какая такая вредность от меня? Ты вообще, на что это намекаешь?
Поспешно подняв руки, Артур быстро протараторил первый же пришедший на ум лозунг
- Миру-мир, а тебе куплю пломбир, - и пользуясь очередным подвисанием тролльчихи, торопливо продолжил. – Лийса, я же просто хотел тебе подарок сделать. Ведь наверняка из этих зубов можно смастерить какое-нибудь украшение. На память. Например, ожерелье. Думаю, оно бы великолепно подошло к твоему экзотическому платью.
- Совсем чокнулся. Кости в качестве украшений, – дикость-то какая, – словно противореча сама себе тролльчиха мечтательно улыбнулась. - И с какой стати, ты решил, что я хочу помнить о вчерашнем кошмаре?
- Ну, раз тебе мой подарок не нужен. То продадим зубы с аукциона. Кто больше даст, тому и достанутся. А вырученные деньги разделим на всех, чтобы никому не было обидно. В этой же игре наверняка же есть что-то подобное аукциону?
- Обломятся! - всплеснула руками Лийса. – Делить на всех. Да я причёской своей пожертвовала ради победы, пока все эти говнюки свои задницы в болоте отсиживали. Талисска пошли отсюда. Нафиг только к этому чурбану бесчувственному подходили. Вместо того, чтобы помочь девушкам в беде, – последнее готов отобрать.
- Так тебе помощь была нужна? – уже откровенно хохоча, крикнул парень вдогонку удаляющимся девушкам. – Лийса я ж ради тебя, всё что угодно.
Не оборачиваясь, тролльчиха вытянула назад руку с отогнутым средним пальцем.
- Ну так на чём мы остановились-то?
- Кхм… - задумчиво разглаживая длиннющую чёрную бороду, гном поглядел вслед удаляющейся парочке. – Так зубы, получается, продавать не будем?
- Если тебе удастся отнять их у этих двух застенчивых и беззащитных «дам», то можно и продать. Только я с тобой на эту тему никогда не говорил. Вот, и Катрина с Длиннохвостом свидетелями будут.
- Да не такие с этих зубов и большие деньги, – тут же поспешно махнул рукой гном. – Я тут вроде тебе рассказывал, как несправедливо некоторые люди оценили мой личный вклад в общую победу…
23
Глухая провинциальная деревушка не представляла из себя ничего интересного. Точнее, она вообще ничего из себя уже не представляла. Заросшая дорожная колея, покосившиеся самые обычные деревенские избы с заколоченными окнами, и маленькие деревца, растущие во дворах.
- Давай садись. Эти качели ещё нас с тобой переживут.
Сидя на широких качелях, Сидорин с насмешкой поглядел на стоявшего напротив Артура.
- Дочь мне рассказывала, что ты становишься абсолютно «ватным» как только что-то начинает выбиваться за рамки твоей логики. Хотелось лично убедиться в этом.
- Она даже это вам рассказывала.
- К сожалению да. Ну ты сядешь, или предпочитаешь возвышаться над своим начальником?
Решительно сделав шаг вперёд, Артур уселся рядом со своим бедующим тестем.
- Ну вот и отлично. Догадываешься что это за деревня?
- Полагаю тут вы родились Александр Владимирович.
- Угадал. А на этих самых качелях прошло всё моё детство. Затем мать развелась с моим отцом, вышла замуж за городского и я оказался в районном центре. Короткая и обычная для нашей страны биография деревенского паренька. А года два назад в этом селе умерла последняя старушка. Баба Эля. Она жила во-о-он в той избе, – Сидорин указал на дом с провалившейся крышей, который виднелся в конце улицы. – В последнюю зиму в своей жизни она перезимовала в бане. Хотел ей весной послать ребят, что бы крышу залатали, но не судьба. Вместо кровельщиков пришлось посылать гробовщиков. На её похоронах был только я. Даже священника пришлось валютой в эту глушь заманивать. А ведь деревня всего лишь в нескольких десятках километрах от города - вздохнув, Сидорин качнул заскрипевшие качели. – Спрашивай.
- Почему «к сожалению»?
- Да потому что иначе выжить в этой стране нельзя. Кроме меня у моей дочери больше никого нет. И если со мной, что-то случиться – Зоя вообще останется одна. Но даже если я проживу ещё и достаточно долго, то это долголетие будет абсолютно бессмысленным. По сути меня ждёт судьба той же бабы Эли, которая последние свои дни доживала в тесном предбаннике. Возможно, мой предбанник будет в виде шикарного коттеджа, но что это изменит для моей дочери? Ты знаешь, сколько ей уже лет? Безработная женщина средних лет с безработным стариком на шее. Если это не подходит под определение - старая дева, то я уже совсем ничего не понимаю в современной жизни.
- Она красива и достаточно умна, что бы…
- Она высоковозрастная дура, которая совершенно не знает жизнь и не понимает элементарных вещей. Взять хотя бы этого её Константина. Да он бы бросил её сразу же, как только меня вытурнули бы с работы.
- Не сразу. Сначала он бы промотал все ваши накопления.
- Да какие там накопления, – скривившись в усмешке, Сидорин махнул рукой. - Ты правильно сказал Зое. Моего выхода на пенсию никто дожидаться не будет. Я всего лишь управляющий филиалом крупной банковской сети, в провинциальном городишке районного пошиба. У меня нет миллионных счетов в швейцарских банках и недвижимости на средиземном море. Скажу тебе даже больше. Людей, которые назначили меня на эту должность, в правлении банка уже тоже нет. И стоит ухнуть очередному мировому кризису или мне самому сделать хоть какую-то ошибку, и вы вместе с дочерью вылетите на улицу вместе со мной. Впрочем, ты то в последний месяц только и мечтаешь о том, чтобы поскорее оказаться безработным. Не боишься, что я подпишу твоё очередное заявление «по собственному»?
- Не подпишите, Александр Владимирович. Мне и самому не нравится этот спектакль, но, боюсь, у нас нет иного выхода, как доиграть его до конца.
- И какой же будет финальный акт в этом твоём спектакле?
- Приказ об увольнении собственной дочери за несоответствие, а так же подписание заявления начальника аналитического отдела «по собственному». Оба документа вы зачитаете на общем совещании. После чего мне, возможно, придётся встать даже на колени и просить за вашу дочь.
- Ну, на колени, - это ты конечно загнул. Но поползать передо мной на виду у всех тебе придётся. Извини, но это действительно необходимо. И так уже слухи поползли, что я своих непутёвых родственничков на «хлебные» должности пристраиваю. Зоя в курсе предстоящего?
- Нет.
- Тоже правильно. Как только из командировки вернётся, я ей сам всё объясню, - о чём-то задумавшись, Сидорин качнул качели. - Тебе, кстати, не жалко своего предшественника? Ведь как ни крути, но это, ты его подставил. Так как принесённый тобой бизнес-план по инвестированию, никто, кроме тебя, не разрабатывал. И если бы мы, действительно, решились вложиться в этот проект, то через пару лет это привело бы к колоссальным финансовым потерям.
- Письменного распоряжения разработку данного бизнес-плана не было, и я не заставлял это ничтожество, присваивать себе мою идею, пусть и не совсем удачную. И уж тем более я не получал никакой премии за разработку этого бизнес-плана.
- Так, значит, ты так ополчился на него из-за присваиваемых им идей и премий?
- Не совсем. Думаю, вы прекрасно знаете, что в ваш банк я попал именно по протекции «своего предшественника».
- Допустим.
- У нас действительно маленький городок. И, насколько я понял, мой бывший начальник жил в одном дворе с моим отцом. Не знаю, какие отношения складывались у них тогда, да и знать не хочу. Но меня всякий раз передёргивало, когда эта толстая скотина покровительственно разговаривала с моими родителями. Они чуть ли не кланялись ему в ноги. Почётный гость на всех днях рождениях и всевозможных праздниках. А если мы приходили к нему в гости, то неизменно становились объектом насмешек и предметом обсуждений на тему «жизнь среднестатистических совков в нашей стране». Я, лично, несколько раз видел, как отец утешал плачущую мать, после таких «походов в гости». И всё это они обязаны были терпеть из год в год, только ради меня.