Черные щиты

— И давно это было?

Омайец досадливо поморщился.

— Какая разница! Все земли на севере от Змеиной реки принадлежат Омайе. Там захоронен прах наших предков! Честь и справедливость не ведают времени!

— Тогда можешь передать омайскому королю, что я считаю его требования справедливыми, — заявил Гассем, — и не стану мешать ему в борьбе за эти территории, пока он не станет помехой на моем пути.

— У его величества никогда не было подобных намерений, — заверил его Аймос. — Прибрежные земли не нужны Омайе, ибо мы не строим кораблей. Подобно шессинам, мы пасем стада кагг и квилов и охотимся на диких зверей, тогда как невванцы — нация торгашей. Это недостойно великого народа!

— Совершенно с тобой согласен, — чуть заметно усмехнулся Гассем. — Наши народы должны дружить между собой.

— И не просто дружить, — предложил Аймос, который подводил разговор именно к этому. — Мне кажется, нам надлежит вступить в военный союз против Неввы.

— Эта мысль мне по душе, — промолвил Гассем, но тут же прервался, демонстрируя искреннее раскаяние: — Боюсь, я проявил себя как негостеприимный хозяин! Вы долго были в пути и наверняка проголодались. Нынче вечером я устрою пир в вашу честь, однако утолить голод вы можете немедленно.

Он хлопнул в ладоши, и по знаку короля тотчас выбежали рабы с подносами, уставленными едой и напитками. Королю они подали огромную чашу из огненного дерева, украшенную богатой резьбой, где плескалась густая розоватая жидкость со странными красными вкраплениями. Король взял чашу обеими руками и сделал большой глоток, после чего протянул сосуд шессину, сидящему от него справа, а тот в свою очередь, отпив немного, вручил чашу соседу. Причмокивая от удовольствия, те вкушали странный напиток, в то время как королева с любопытством наблюдала за гостями. Что до омайцев, то они словно окаменели и забыли о голоде, наблюдая за шессинами. Шаззад знала, что в чаше находится молоко, смешанное с кровью каггов, — среди дикарей это было основной пищей младших воинов. Ей также было известно, что сам Гассем давно отказался от этого напитка, отныне предпочитая более изысканные блюда народов материка, но сейчас он намеренно пугал гостей, чтобы выбить тех из седла. В этом намерении он преуспел. Гассем давно позаботился о том, чтобы повсюду шли слухи, как шессины пьют кровь своих врагов.

— Теперь, — объявил Гассем по окончании трапезы, — я желаю знать, чего хочет от нас король Оланд.

Аймус откашлялся.

— Мой брат король намерен выступить в поход, пересечь Змеиную реку и…

— А вот это уже любопытно, — перебил его Гассем. — Кажется, ты говорил, что ваш король заявляет свои права на земли, лежащие севернее Змеиной реки?

— Совершенно верно, — поспешил с ответом Аймус, — ведь мы не сомневаемся, что вероломный невванский король собирается вторгнуться в Омайю, чтобы захватить наши земли. Мы желаем опередить его и первыми разгромить армию Пашара.

— Ты имеешь в виду те жалкие остатки его войска? — пожелал уточнить Гассем. — Ведь его армию уже давно разгромил я сам.

— И потомки восславят тебя за это! — пробормотал Аймус вне себя от ярости. — Тем не менее мы намерены захватить столицу Неввы и расправиться с Пашаром.

— Насколько мне известно, Кассин — это самый крупный порт к северу от Чивы, — заявил Гассем. — К чему доблестным воинам-пастухам короля Оланда город на побережье?

Аймус пожал плечами.

— Захватить столицу — это значит одержать полную победу. Если твое доблестное войско пожелает объединиться с нашим, то ты сумеешь должным образом использовать кассинские верфи и местных корабелов. В этом городе немало полезного для мореходов.

— Согласен, — кивнул Гассем. — И, разумеется, я намерен захватить Кассин. Для этого мне никакие союзники не нужны.

— Ты прав, мы оба способны одолеть Пашара и завоевать Невву без помощи со стороны…

— Стало быть, вы все же желаете захватить куда более обширные земли, чем те, о которых ты говорил в начале?

— Неправда, — рявкнул Аймус. — Мы просто вынуждены обороняться. Хитрец Пашар наверняка заключил союз с Чивой. В эскадре Пашара, которую ты разгромил, было два чиванских катамарана. Эта морская битва наверняка войдет в историю. Но сейчас король Диваз IX жаждет мщения. Для него стало огромным позором потеря двух кораблей, которыми командовали его сыновья. Если отряды чиванцев вольются в армию Пашара, и они вместе двинутся на север, то даже столь великим полководцам, как ты и мой брат Оланд, будет разумно заключить союз между собой.

— Здесь есть над чем поразмыслить, — с важным видом кивнул Гассем. — И в знак этого, на пути домой тебя в качестве моих представителей и посредников между нами будут сопровождать несколько воинов. — Он обернулся к двоим суровым старшим воинам сидящим слева от него. — Люо и Пенда, отберите людей, которые последуют вместе с вами за этими почтенными посланниками. — Затем он снова обратился к Аймусу: — Эти двое — мои лучшие доверенные командиры. Мы все когда-то были младшими воинами в общине Ночного Кота. Они будут поддерживать связь между нашими армиями.

— Воля короля — закон для нас, — хором отозвались воины, но даже не попытались скрыть страдальческого выражения на лицах.

Аймус откланялся, объяснив, что им надо подготовиться к вечернему пиршеству. Когда они удалились, шессины разразились взрывом долго сдерживаемого хохота.

— Мой король! — воскликнул Люо. — Неужто нам с Пендой и впрямь надо идти за этими трусливыми пожирателями падали? — Он скривился от отвращения. — Мы готовы умереть за своего короля, но якшаться с этими ничтожествами…

Гассем усмехнулся:

— Служба не всегда бывает легкой и приятной. Урлик, ты видел армию омайцев. Что ты о ней скажешь?

Человек, к которому обратился Гассем, был командиром племени асаса, которые внешне были очень похожи на шессинов, если не считать темных глаз и волос.

— Сегодня утром мы возвратились из дозора, — пояснил Урлик для тех, кто еще не слышал его донесения. — С холма мы наблюдали за подготовкой омайской армии. Мне кажется, они не обладают ни дисциплиной сухопутной армии Неввы, ни воинским духом чиванских мореходов. Они достойны только презрения. Лишь твоя победа под Флорией подстегивает их алчность.

Присутствующие надменно рассмеялись. Никто не поинтересовался численностью армии Омайи: для островитян значение имел только боевой дух. Однако королева, которая за это время не произнесла ни слова, нахмурилась. После короткого совещания Гассем отпустил командиров. День выдался на редкость погожим, и король с супругой не стали возвращаться во дворец.

— Что-то тревожит тебя, моя королева? — спросил Гассем. — Это на тебя не похоже: обычно ты не молчишь, особенно, если слышишь речи глупцов.

— Я не успела сообщить тебе последние вести, мой господин, — промолвила Лерисса. — Прямо перед советом пришло донесение от моих шпионов в Касине. В столицу прибыл Гейл во главе шеститысячной армии.

Король погрузился в молчание. Сердце Шаззад запело.

— Этот сопляк! — воскликнул наконец король. — Неужели это и правда он?

— Да, и никто иной. В донесении говорится, что всадников возглавляет шессин по имени Гейл. Шаззад утверждает, что встречала его вскоре после того, как он был изгнан с острова. А потом он отправился на восток и там провозгласил себя королем.

— И почему только я не убил его, когда имел такую возможность?! — в ярости воскликнул Гассем.

Лерисса обняла его за плечи.

— В ту пору это было немыслимо: обычаи запрещали тебе кровопролитие. Но сейчас ничто больше не сдерживает тебя!

Лицо короля прояснилось.

— Воистину, так. К тому же всего шесть тысяч воинов… Это не так уж много!

— Но меня все же терзают дурные предчувствия, — возразила королева. — Мы ничего не знаем об этих всадниках.

— Мы уже сражались против кавалерии, — возразил Гассем. — Верховые животные нам не страшны.

— Однако Гейл тоже шессин, и он лучше, чем кто бы то ни было в нашем племени умел понимать животных. Я боюсь, что он нашел новые возможности для их применения в бою, как ты сам сделал это с захваченными кораблями. Не делай ошибку, недооценивая этого человека! И еще: шпионы докладывают, что его всадники вооружены луками.