Черные щиты

— Похоже, они и правда нам рады, — воскликнул Йокайм, пытаясь перекричать гул толпы.

— Это не просто радость, — отозвался Гейл. Похоже, горожане были смертельно напуганы и приветствуют не просто союзников, но своих спасителей.

Проехав по рынкам и площадям, по широким улицам, мимо огромных храмов, где над жертвенными алтарями поднимались густые столбы дыма, всадники остановились перед дворцом невванского короля. Завидев на широкой лестнице самого монарха, Гейл спешился.

— Ждите здесь, — велел он своим командирам.

Ему навстречу спускался молодой невванский офицер в мундире королевского гвардейца, который взирал на гостя с явным замешательством.

— Приветствую… э-э… короля Гейла. Я капитан Харах. Его величество король Неввы приказал мне сопровождать вас.

Гейл двинулся вверх по лестнице, а Харах негромко промолвил:

— Боюсь, я был не слишком вежлив, король Гейл, но ваша внешность…

— Ты хочешь сказать, я выгляжу как шессин, против которых вы сражались?

— Да, у тебя такой же цвет кожи, волосы, глаза… И особенно твое копье! Те из наших воинов, кому посчастливилось выйти живыми из битвы, до сих пор видят эти копья в ночных кошмарах.

Гейл улыбнулся. Подобная прямота была ему куда больше по вкусу, чем лесть придворных.

— Я и правда родом из племени шессинов. Разве тебе не говорила об этом принцесса Шаззад?

— Да, и она сама, и его величество. Однако вид твой все равно внушает трепет. Когда я командовал отрядом морской пехоты, то отлично запомнил шессинов.

— Ты принял участие в морском походе?

— Да, господин.

— И вы потерпели поражение?

— Все верно, — вполголоса отозвался капитан. — Но об этом лучше говорить без свидетелей.

Когда Гейл смог получше разглядеть короля Пашара, то был потрясен его видом — властный осанистый мужчина средних лет превратился в старца, который мужественно пытался бороться с присущим его возрасту сонмом болезней. Краска на лице и притемненные волосы не могли скрыть этой перемены.

Пашар обнял Гейла, и толпа внизу приветствовала этот дружеский жест громкими возгласами.

— Рад видеть тебя, Гейл. — сказал Пашар. — Сегодня во дворце в твою честь мы зададим пиршество. Не беспокойся о размещении своих воинов, они могут разместиться в казармах невванской армии.

— Многие из них наверняка предпочтут свои шатры, — сказал Гейл. — Эмси привыкли жить на открытом воздухе.

— Пусть делают, что хотят. Я был бы рад угодить тебе получше, но, как ты сам понимаешь, обстоятельства не способствуют веселью.

— Я заметил на стенах куда больше стражи, чем в первое посещение Касина. Неужели Гассем угрожает твоей столице?

Пашар вздохнул:

— Нет, это не Гассем. Тот засел во Флории и наслаждается, присвоив себе остатки моего некогда прекрасного флота. Я вел себя как последний болван, Гейл. Гордыня и тщеславие толкнули меня, не дожидаясь твоей помощи, напасть на Гассема с моря — и я потерпел жестокое поражение. Но этого мало. Мои отношения с Омайей вот уже много лет оставались напряженными, а теперь король Оланд, узнав о нашем крахе, воспользовался моментом и захватил земли к северу от Змеиной реки.

— И впрямь, для веселья нет причины, — заметил Гейл. — Но я бывал в Омайе. Население ее невелико и состоит в основном из пастухов, а не купцов и земледельцев, как в Невве. Вы наверняка без труда сумеете разобраться с Омайей после того, как покончите с Гассемом.

Пашар улыбнулся.

— Ты стал мудрым правителем, мой друг Гейл. Это славно. Но когда я думаю о том, что Гассем и Оланд могут объединиться против меня, то, скажу честно, меня охватывает страх. Не знаю, что сейчас творится в Чиве, но ясно, что на их помощь рассчитывать нечего, после того как флот потерял в битве у Флории два драгоценных штурмовых катамарана короля Дивазом.

Они прошли в небольшой зал, где был накрыт стол с закусками. Пашар усадил гостя за маленький столик, а сам устроился напротив. Одной стены в помещении не было, и перед Гейлом открывался вид на очаровательный внутренний дворик с журчащим в центре фонтаном.

— Да, ты и правда в отчаянном положении, король Пашар, — произнес Гейл. — Но я пришел помочь тебе одолеть Гассема. Мои земли, как и твои, граничат с Омайей. Через это государство пролегают наши торговые пути на северо-запад. Ни у меня, ни у тебя нет мирного договора с Омайей, но пока в мои ближайшие планы не входит портить с ней отношения. Я пришел сюда по твоей личной просьбе, чтобы помочь отразить вторжение островитян.

— Или все же свести старые счеты с Гассемом? — не удержался от язвительного замечания Пашар.

— Он — наш общий враг! Я никогда не повел в бы Невву войско только ради того, чтобы отомстить Гассему.

— А если Оланд все же объединится с Гассемом, то война против них станет нашим общим делом? — продолжал настаивать Пашар.

— Что ж, в таком случае мне придется пересмотреть свои отношения с Омайей.

В распоряжение Гейла были отданы просторные покои, и он отправился туда, чтобы хоть немного отдохнуть перед пиршеством. Когда он вошел, слуги отвесили ему низкий поклон, и тут он увидел еще одного старого знакомца.

— Шаула! — Мужчины крепко обнялись.

— Друг мой Гейл! — Писец отстранил от себя от короля Равнин на вытянутую руку, чтобы как следует разглядеть его. — Вид у тебя не самый королевский… Садись, и давай выпьем! Ты не против, если мы обойдемся без церемонных любезностей? Мне так хочется поведать тебе обо всем, что произошло со времени нашей последней встречи, но сперва я обязан рассказать тебе о последних событиях.

— Все верно, Шаула. Ты был у стен Флории?

— Еще бы! Это не было настоящим морским сражением, впрочем, ты наверняка уже слышал об этом. Я не слишком разбираюсь в военной науке, так что другой человек опишет все куда лучше. А вот и он!

Гейл покосился на вновь прибывшего.

— Я уже знаком с капитаном Харахом.

Тот присоединился к собеседникам.

— Я не знаю, что тебе рассказал король Пашар, — промолвил Шаула. — Но едва ли он рискнул назвать вещи своими именами.

— Он сказал, что вел себя как последний болван, — без обиняков ответил Гейл.

— Он слишком строг к себе, — возразил Харах. — Он просто человек в возрасте, которому хочется думать, что он все еще тот бравый вояка, каким был тридцать лет назад. И даже после первого поражения он не мог поверить в то, что его одолел какой-то невежественный дикарь.

— Расскажите обо всем, что вам известно, — попросил Гейл.

Невванцы поведали ему о приготовлениях к морскому походу, самом походе и катастрофе, его завершившей. Гейл иногда задавал вопросы, интересуясь их оценкой происходившего: ему хотелось знать точку зрения различных сторон.

— Все обстоит куда хуже, чем я ожидал, — проронил Гейл, когда рассказ был закончен. — Король Пашар не упомянул ни о том, что Шаззад, спасая его, попала в плен, ни о том, что все офицеры на борту его флагмана были убиты. Шаула, мне понадобятся твои лучшие карты северных районов Неввы, где ты должен обозначить территории, захваченные Омайей.

Писец поднял с пола обтянутую кожей шкатулкой и поставил его перед собой.

— Все здесь.

— А чем, вообще, заняты сейчас омайцы? Они захватили еще какие-нибудь земли?

— Нынче утром гонцы доложили, что омайцы по-прежнему держатся к северу от Змеиной реки.

— Они хорошие воины? — спросил Гейл.

— Я больше сражался на море, — сказал Харах. — Но нам говорили, что омайцы предпочитают вести в бой легкую пехоту: пращников, лучников, метателей дротиков. Немногочисленные копейщики вооружены длинными пиками и маленькими щитами. Омайская армия легка на подъем и передвигается очень быстро.

— А они используют конницу? — поинтересовался Гейл.

— У них имеются отряды легковооруженных всадников, — ответил Шаула. — Число их не постоянно, но не превышает двух-трех тысяч. Правители Омайи всегда содержали небольшую регулярную армию, а остальную часть составляют рекруты и наемники. Поэтому трудно предположить заранее, сколько воинов будет в их распоряжении. Должно быть, королю Оланду удалось заручиться поддержкой большей части своих вельмож, если он осмелился напасть на Невву.