Страница 46 из 54
На последних рубежах
Над Одером клубится серый, как вата, туман. Гитлеровская дальнобойная артиллерия ведет интенсивный обстрел переправы. Тяжелые снаряды рвутся около наведенного моста. С ходу бригада вступает в бой. Наша задача — идти вдоль реки строго на юг и совместно с другими частями захватить Штейнау.
Нам приходится туго. Вторые сутки ведем изнурительный бой. Фашисты яростно контратакуют. Их танки неожиданно появляются из-за укрытий.
Рота Акиншина за день отбила девять контратак, но ни на шаг не отступила. Раненый Акиншин не ушел с поля боя. Погиб недавно прибывший из штаба 4-й танковой армии командир третьего батальона гвардии майор Бондарев. Пал смертью храбрых и его заместитель по политчасти гвардии капитан Мошев. Исключительное мастерство управления боем показывают офицеры Любивец, Пупков и Коротеев. Храбростью отличается гвардии майор Старостин. К нам он прибыл недавно, на Висле, но и за это короткое время показал себя настоящим организатором общевойскового боя.
…Стоял пасмурный день. Южный ветер принес тепло, и снег на глазах таял. Я собрал командиров батальонов, развернул перед ними карту:
— Вот в этой точке мы находимся. В трех километрах от нас, за леском, деревня Лампенсдорф. Мы за день иной раз продвигались по семьдесят восемьдесят километров, а сегодня надо преодолеть три километра и захватить Лампенсдорф. Нелегко это сделать, но надо.
Разведка донесла, что деревня превращена в сильный опорный пункт. На ее восточной и северо-восточной окраинах имеются блиндажи с железобетонными колпаками, надолбы, или, как их называли, зубы дракона. Хорошо продумана и система огня. Все подступы искусно заминированы.
— Обстановка сложная. Идти в лоб, пожалуй, рискованно, — сказал гвардии майор Чирков.
— Зачем в лоб? А мы зайдем с запада и внезапно ударим, — поспешил высказаться гвардии майор Старостин.
— Этот вариант заманчив, но таит в себе большую опасность, — заключил я. Можем оказаться в тисках гитлеровцев. Мы с начальником штаба уже думали об этом.
Было решено атаковать деревню с фронта, тем паче что скрытно обойти ее с запада невозможно. Впереди пойдут танки Чиркова с автоматчиками на броне, а на флангах — два других батальона.
Танкисты Чиркова и автоматчики Старостина открыли огонь по зданиям, в которых укрылись фашисты. Начали стрельбу и танки 72-го тяжелого танкового полка, действующего вместе с нами.
Немцы, судя по всему, не намерены оставить занимаемые позиции. Они даже предпринимают контратаку. Батальоны Чиркова и Старостина попадают в тяжелое положение.
Старостин во весь голос командует:
— Приготовить противотанковые гранаты! Бронебойщикам бить по уязвимым местам! Пулеметчикам и автоматчикам отсекать пехоту!
Старостин подползает к пулемету коммуниста Пяткина, сам берется за рукоятки, посылает длинную очередь.
— Вот так их, Алексей Иванович, вот так! Пусть знают гвардейцев-челябинцев!
Из кустов появилась пантера. Жерло пушки перемещается справа налево. Гитлеровские танкисты не видят пулеметчиков. Они метят выстрелить в тридцатьчетверку. Возле Пяткина лежат две противотанковые гранаты. Комбат хватает одну из них и кидает в танк. Раздается взрыв. Фашисты ослеплены.
— Хорошо! На тебе в придачу! — И Старостин бросает под гусеницы еще противотанковую гранату.
Пантера завертелась на месте.
В психическую контратаку идут эсэсовцы. Цепь все ближе и ближе. Старостин встречается взглядом с комсоргом Доломаном, который ползет к соседнему пулеметному расчету.
— Евмен Михайлович, подымай свою комсомолию.
— Есть, товарищ гвардии майор!
— Вперед, за Родину! — крикнул комсорг и первым поднялся в атаку. За ним комсомольцы роты Ермакова. Фашисты дрогнули, их цепь изогнулась.
Контратака противника была отбита, но вперед мы не продвинулись.
— Жаль, в деревню не смогли прорваться, — сокрушался Старостин. — Но завтра обязательно ее захватим, товарищ комбриг.
На рассвете 31 января — повторная атака. Танки бригады рванулись вперед на большой скорости, начали теснить гитлеровцев, подступая все ближе к деревне.
— Наш танк уже прорвался в центр деревни! — с радостью доложил командир первого батальона Егоров.
— Кто же этот смельчак?
— Комсомолец Иван Романченко, командир экипажа Комсомолец.
Я хорошо знал этого рослого танкиста. К нам он прибыл осенью 1943 года. Родом с Полтавщины. Семнадцатилетним пареньком поехал работать в Кривой Рог, а осенью 1941 года вместе с заводом эвакуировался в Магнитогорск. Потом попал в бригаду, начинал службу заряжающим. Не раз отличался в боях, был награжден двумя орденами Красной Звезды и медалью За отвагу. Экипаж Романченко часто шел в голове колонны, в числе первых форсировал реки Чарна Нида, Пилица, Варта.
Теперь Иван Ефимович со своими комсомольцами первым прорвался в центр деревни. На пути его танк уничтожил бронетранспортер, расстрелял несколько автомашин с боеприпасами.
Завязалась дуэль с фердинандом. Романченко со второго выстрела подбил самоходное орудие. Из-за угла ударил фаустник. Тридцатьчетверка загорелась.
— Усольцев и Агапов, за мной! — крикнул командир механику-водителю и радисту-пулеметчику. — Надо сбить пламя!
Схватили брезент. Но из укрытий выскочили фашистские автоматчики. Романченко метнул в них лимонку. Несколько гитлеровцев замертво упали на землю.
Со всех сторон к танку приближались немецкие автоматчики. Иван Ефимович занял место в танке. Прильнул к прицелу. Очередь, вторая, третья. Уцелевшие фашисты отскочили назад.
Вот еще группа. Снова заговорил пулемет. Еще несколько врагов осталось на снегу. Гитлеровцы вроде бы приутихли. А танк пылает. Пламя лизнуло руки, дохнуло в лицо.
Романченко кричит товарищам:
— Гасите! Сбейте брезентом пламя!
В ответ — молчание. Только сейчас он понял, что остался один. Схватил брезент, начал сбивать пламя.
Из-за угла показалась новая группа фашистов. Комсомолец-гвардеец, будучи раненным, до последней минуты отбивался, пока не подоспела помощь.
Санитары уложили его на носилки. Заметив меня, с досадой сказал:
— Ребят жалко, погибли. И меня не вовремя.
— Вы герой, Иван Ефимович, много гитлеровцев уложили!
Танки вышли к восточной окраине деревни. Последовали одна за другой ожесточенные контратаки противника. Наткнувшись в центре на сильный огонь, немецкие автоматчики начали наседать на правый фланг, пытаясь отсечь нашу пехоту от танков.
К вечеру натиск ослаб, деревня Лампенсдорф оказалась в наших руках. Войска фронта завершили окружение города Штейнау и находящейся там группировки.
В тот день мы испытали еще одну радость: узнали, что нашей бригаде присвоено наименование Петраковской. Это — за участие в освобождении польского города Петркув-Трыбунальски.
Из разведданных, полученных из штаба корпуса, стало ясно, что противник срочно подтягивает крупные силы и намерен прорваться к городу Штейнау. Мы заняли оборону. Автоматчики зарылись в землю. Выгодные огневые позиции заняли танкисты. Противотанковые орудия расположили на танкоопасных направлениях.
Вскоре показались танки противника. Рота гвардии старшего лейтенанта Каширского первой приняла неравный бой. Противник пытался обойти танкистов с фланга и попал под огонь взвода гвардии старшего лейтенанта В. А. Крюкова.
В течение нескольких дней бригада стойко оборонялась, сдерживая бешеные атаки фашистов. Помнится, рота автоматчиков гвардии капитана К. Г. Салихова оказалась в очень трудном положении: на нее двигалось до десяти танков.
— Надо выстоять! — обратился коммунист к бойцам.
И выстояли! А тем временем другие части добили группировку врага в Штейнау.
Мы с боями пробиваемся на запад. Фашисты не сдаются. За их спиной Берлин, и они ожесточенно обороняются.
Впереди деревня Герцогсвальдау. Командир разведдозора гвардии лейтенант Иван Гончаренко доложил:
— Деревню обороняют танки и до батальона пехоты.