Страница 28 из 54
Из пулеметов по гитлеровцам бьют танкисты М. Д. Коротеева, подчиненные офицеров В. Лычкова, П. Кулешова. Яростно отбиваются от наседавших врагов минометчики.
Загорелся дом. Там разместился медсанвзвод. Бегу туда. Раненые, человек семь-восемь, лежат на полу. Возле них уже хлопочут сестры, врачи.
— Кириллов, срочно эвакуируйтесь в Романуво Село. В штаб корпуса.
— Есть!
Даю девушкам свой «виллис».
Возвращаюсь на командный пункт. Кругом стрельба. Все ближе и ближе.
— Старший сержант Соколов, организуйте охрану боевого знамени. Головой отвечаете за него.
На улице усилилась стрельба. Мы оказались в огненном кольце. Забрался в свой танк, приказываю Приходько два-три взвода переместить левее. В это время немцы забросали командный пункт гранатами. Несколько разведчиков, в том числе и старший сержант А. Соколов и лейтенант А. Дмитрюк, получили ранения, но атаку фашистов отбили и спасли знамя. Загорелись хаты. Спешно выводим танки на окраину. Танкисты давят гитлеровцев. Солдаты с воплями разбегаются по сторонам.
Дружно, с криком «ура» пошли на врагов мотострелки. Гитлеровцы дрогнули и начали откатываться по полю на север, в сторону Романуво Села. Связываюсь со штабом корпуса. Докладываю полковнику А. Г. Лозовскому.
— Какие там еще немцы, — не верит он.
Срочно снаряжаю машину, посылаю в штаб корпуса своего заместителя майора Кришталя. Надо предупредить об опасности.
Челябинцы заняли круговую оборону.
— Марк, тащи что-нибудь съедобное, — говорю ординарцу Собко.
— У меня есть консервы, — предлагает капитан Дружинин.
Забрались с Барановым в самоходно-артиллерийскую установку. От мотора тянет теплом. Сухо, уютно. Командир роты вскрыл банку консервов.
— Немцы идут! — крикнул наблюдатель.
Мы привстали. Уже светало и невооруженным глазом метрах в четырехстах отчетливо видны толпы фашистов. Оказывается, мотострелки 29-й Унечской бригады, предупрежденные нами, шквальным огнем встретили немцев, и они повернули назад, на юг. И вот сейчас эта масса войск пытается сбить нас, оседлать шоссе.
Остались нетронутыми консервы. Не до этого. Старшему лейтенанту Акиншину поручаю руководить огнем пяти танков. В утренней тишине резко ударили орудия. Заговорили наши минометчики. Справа по немецким пехотинцам ударили мотострелки капитана Приходько, слева — батарея 76-миллиметровых пушек старшего лейтенанта Шабашова.
— По Гитлеру, огонь! — кричит Дружинин.
И тут же резко ухают пушки. Гитлеровцы, ошеломленные столь сильным огневым ударом, растеклись по всему пригорку, увязая по колено в грязи.
— Акиншин, вперед, дави гадов, — приказываю командиру роты.
Натужно взревели моторы, и пять «тридцатьчетверок», оставляя глубокую колею в жирном черноземе, медленно поползли по раскисшему полю. Боевые машины постепенно стали сближаться с атакующими.
Немцы отчаянно сопротивлялись. Стреляли слева, справа, впереди. Вокруг гудела мощная канонада. Почерневшее небо озарилось огнем.
Гитлеровские солдаты дрогнули, не устояли, и начали обходить деревню с востока. Они хлынули на позиции мотострелков. Подчиненные Приходько и приданные ему танки безжалостно их расстреливали.
Фашистов догнали и танки коммуниста Акиншина.
За первой цепью немцев появилась вторая, поменьше. Немцы бежали к реке Гнезне. Я собрал хозяйственников, саперов и разведчиков, схватил пистолет и крикнул:
— За мной, вперед за Родину!
Человек пятнадцать-двадцать солдат и офицеров устремились наперерез фашистам. Немцы, изредка отстреливаясь, начали от нас убегать. Вскоре мы их догнали. В упор стреляю в офицера. Выпускаю обойму в других фашистов. Меня окружили гитлеровцы. Ординарец Собко полоснул из автомата. Замертво упали пять-шесть человек. Другие поднимают руки.
— В тыл веди пленных, — приказываю Собко, а сам бегу вперед.
Правее нас слышится дружное ура. Гитлеровцы в ужасе мечутся в огневом кольце. Их настигают пули, снаряды, мины. Оставшиеся в живых, обезумев от страха, подняли руки.
Глянул на часы. Было двенадцать дня. Стрельба утихла. Челябинцы, разгоряченные боем, обнимали друг друга. Свыше сотни пленных понуро брели по шоссе на восток.
Вот как писал об этом бое поэт Михаил Львов:
После обеда в Романувку приехал комкор генерал Белов. Он проворно спрыгнул с «виллиса» и, перескакивая лужи, направился к обгоревшему штабному домику. Я шагнул навстречу генералу. Евтихий Емельянович, тепло и крепко пожав мне руку, не сдержал своего восхищения:
— Хорошо поработали челябинцы. Ей-ей, давно такого не видел. От имени маршала Жукова передай всем благодарность.
Мы пошли по подразделениям.
Вечерело. Угасал день — день нашей победы. Над Романувкой стояла звенящая тишина.
РЕЙД ПО ТЫЛАМ
Один день еще мы стояли в Романувке. Изможденные жители повыходили из подвалов, убежищ. Теперь они могли свободно ходить по улицам своего села. Женщины и дети, старики и старухи со слезами радости рассказывали, с каким нетерпением ожидали прихода Красной Армии.
К группе танкистов подходит старушка, плачет.
К ней обращается лейтенант В. Лычков:
— Обидел кто-нибудь, мать?
— Внучек у меня хворый.
— Поможем. — И тотчас в дом сельчанки направились врач капитан Кириллов и санинструктор Тоня Зубкова.
Солдаты охотно помогали населению чинить хаты, делились с жителями своим скудным пайком, дарили детям на память звездочки, пуговицы от шинелей и гимнастерок.
Короткий отдых. Дозаправлены танки, отремонтированы отдельные узлы и агрегаты, пополнены боекомплекты. Вновь будем наступать строго на юг. Впереди — Каменец-Подольский, областной город. До него — свыше двухсот километров.
Выход к Каменец-Подольскому позволил бы отрезать крупную группировку немцев от основных коммуникаций, а впоследствии уничтожить ее и полностью освободить Правобережную Украину.
Командование бригады серьезно готовилось к этой схватке. Офицеры штаба по карте изучали районы предстоящих боевых действий, намечали маршруты, организовывали сбор данных о противнике, заботились об обеспечении войск материальными запасами, осуществляли контроль за выполнением отданных приказов и распоряжений.
Офицеры политотдела во главе с Богомоловым, партийные и комсомольские организации вели большую партийно-политическую работу. Пропагандист политотдела майор П. С. Попов и фотограф лейтенант Н. Г. Чиж выпустили серию листовок «Сражайтесь, как они». Одна из листовок посвящена разведчикам Соколову, Кочемазову и Низамутдинову. В ней подробно рассказывалось о том, как эти храбрецы спасли боевое знамя бригады и штабные документы.
В другой листовке говорилось о том, как радисты Сергей Кестер, Владимир Войкин и шофер Николай Тестоедов в разгар боя смело вступили в схватку с группой фашистов, сумели их обхитрить и спасли радиостанцию штаба бригады.
Политотдел провел слет истребителей танков, в ротах и батареях прошли партийные и комсомольские собрания. Партийное собрание состоялось и в штабной организации, на котором я сделал доклад «Учиться на опыте каждого боя». Коммунисты Полубояров, Предеин, Баранов, Гаськов и другие в своих выступлениях анализировали проведенные бои, обратили внимание на повышение бдительности и дисциплины, призвали товарищей тщательно подготовиться к предстоящим боям.
…Получен приказ. Штаб спланировал боевые действия. Разработаны вопросы управления подразделениями, налажено тесное взаимодействие внутри рот и батарей, а также с приданными и поддерживающими подразделениями.