Я - Златан

На пятой минуте я получил мяч с правого фланга. Я включил дриблинг, вошёл в штрафную, и на мне повис Матерацци. Он, наверно, хотел подбежать и сказать что-то вроде: «Тебе никуда не деться!» Но он сыграл не по правилам и снёс меня, и я рухнул на землю. Первой мыслью было: это пенальти? Пенальти ли?

Это должен был быть пенальти. Но я не знал этого. Приём был ужасным. Конечно же, все игроки «Интера» взметнули руки, всем видом показывая, мол, что это ещё за хрень? Но судья побежал к одиннадцатиметровой отметке, и я задержал дыхание, ведь мне же бить с точки. Моя команда стояла позади меня, и не нужно быть телепатом, чтобы знать, о чём они думали: не промахнись, Ибра! Ради бога, забей этот пенальти!

Передо мной были ворота, голкипер, а за всем этим - ультрас «Интера». Они обезумели. Они свистели и кричали. Они делали всё возможное, чтобы сбить меня. У некоторых были лазерные указки, зелёным светом которых они светили мне прямо в лицо. Дзамбротта не сдержался. Он подбежал к арбитру:

– Вашу ж мать, они мешают Ибре. Они ослепляют его!

Но что он мог сделать? Искать виновников по всему стадиону? Ничего из этого не получилось бы. Я был полностью сосредоточен. Хоть под свет прожекторов меня ставь. Я просто хотел подойти к мячу и пробить. Уже точно знал, куда я его направлю: мяч полетит в правый от вратаря угол. Я остановился на пару секунд, и внутренний голос мне заявил: ты должен забить. Мой сезон начался с незабитого пенальти. Это не может повториться. Но об этом я думать не мог. На поле не стоит слишком много думать в принципе. Надо просто играть, и я подбежал и ударил.

Ударил именно так, как я себе и представлял. Мяч залетел в ворота, а я поднял руки вверх и посмотрел на ультрас, прямо в их глаза: ваши проклятые трюки не работают. Я сильнее всего этого. И я обязан сказать, что когда весь стадион взревел, и я увидел на большом экране: “«Интер» - «Милан», 0:1, Ибрагимович”, на душе стало хорошо. Я вернулся в Италию.

Несмотря на это, прошло всего несколько минут матча, и битва была напряжённой. На 60-й минуте был удален Абате. Играть против «Интера» вдесятером – не самое приятное занятие на свете. Мы работали в поте лица. Матерацци пристал ко мне, как пиявка, и в одном из эпизодов я бросился к мячу, врезался в него и уложил. Конечно, это было непреднамеренно. Но он всё еще лежал на земле, к нему подбежали одноклубники и врач. Ненависть болельщиков на трибунах увеличилась в разы, особенно в момент, когда Матерацци уносили с поля на носилках.

В последние 20 минут давление на нас было ужасным. Я был выжат, как лимон. От физического истощения меня чуть не вырвало. Но мы сделали это. Мы удержали преимущество и выиграли. На следующий день я должен был получить свою пятую награду лучшего футболиста Швеции. Я знал об этом заранее, посему хотел как можно раньше добраться до кровати. Но мы решили отправиться на вечеринку в ночной клуб «Кавалли». Хелена пошла вместе со мной. Мы спокойно сидели в уголке с Гаттузо, в то время как Пирло, Амброзини и все остальные праздновали, как сумасшедшие. На нас напало чувство облегчения, безумной радости. До четырёх утра нас дома точно не было.

В декабре «Милан» купил Антонио Кассано. У Кассано была такая же репутация «плохого парня», как и у меня, и он любит, чтобы на него обращали внимание и говорили о том, каким блестящим игроком он является. Парень прошёл через многое, и ему часто доводилось вступать в перепалки с разными игроками и тренерами, в том числе с Капелло в «Роме». Капелло даже придумал новый термин – Кассаната, что означает что-то иррациональное и сумасшедшее. Но играл Кассано великолепно. Мне это понравилось, и мы с ним хорошо сыгрались.

Но была проблема. Меня настигало ощущение, что я перегорал, и оно пугало меня. В каждом матче я выкладывался на сто процентов, и раньше я такого давления не ощущал. Это может прозвучать странно после всего того, что я пережил. В «Барсе» прижиться было трудно. В «Интере» также было нелегко. Но здесь я ощущал это давление сильнее, чем когда-либо прежде: мы должны были взять титул, а я, по идее, должен был стать тем, кто поведёт за собой команду. Каждый матч я играл так, как будто бы он был финалом чемпионата мира, и за это я платил свою цену. Я попросту оставался без сил.

В конце концов, я не мог воплощать мои идеи и образы на поле до конца. Тело уже на шаг отставало, и я был уверен в том, что должен был просидеть матч-другой на скамейке. Но Аллегри был новичком. Он хотел выиграть любой ценой. Он нуждался в Златане и выжимал из меня все силы. Нет, я не виню его в этом.

Он просто выполнял свою работу, а я хотел играть. Я нащупал свой темп, свой ритм. Я наверняка захотел бы играть даже со сломанной ногой, и Аллегри позволил бы мне это сделать. У нас было взаимное уважение. Но я платил высокую цену, и я был уже не так молод, как раньше.

Я был физически силён – не в той степени, в какой я был в мой второй сезон в «Ювентусе». Не питался фаст-фудом, никакого лишнего веса. Стал избирателен в еде. Стало больше мускулатуры, но я стал старше и стал другим игроком, не тем, кем я был в начале своей карьеры. Я уже не был дрибблером, как в «Аяксе». Я был тяжёлым, взрывным нападающим. И я был вынужден играть умнее, чтобы меня хватало на весь матч. В феврале я начал ощущать усталость.

За пределы клуба это не должно было просочиться, но каким-то образом эта информация всё же всплыла в прессе, и возникло много разговоров. Он продержится? Сможет ли справиться? Мы начали уступать в концовках матчей. Мы не выдерживали нагрузку сезона и пропускали много необязательных голов. Я не забивал целый месяц. Моему телу не хватало той былой резкости. Мы проиграли «Тоттенхэму» в Лиге Чемпионов. Это было очень трудно пережить, так как я думал, что наша команда была посильнее. Но мы потеряли инициативу и в Серии А, а «Интер» вновь был на пике формы.

Обгонят ли они нас? Потеряем ли мы свою хватку? Говорили в том числе и об этом. Газеты расписали все возможные сценарии, и мои красные карточки делу не помогали. Первую я получил в матче против «Бари», команды-аутсайдера. Мы проигрывали со счётом 1:0, и я находился в штрафной площади, защитник держал меня так, что мне было не выбраться. Я среагировал на инстинкте. Я ударил его свободной рукой, и удар пришёлся в желудок, и он упал. Это был идиотизм с моей стороны, признаю.

Но ведь это было на рефлекторном уровне, не боле того. У меня нет другого объяснения, хотя хотелось бы, чтобы оно было. Футбол – это битва. Тебя бьют, и ты даёшь сдачи. Иногда ты переусердствуешь в этом деле без видимых причин. Я так часто делал, но за все эти годы я многому научился. Это расшатывает мой менталитет победителя. Я просто раздражаюсь. В том матче с «Бари» мне показали красную карточку. Красная карточка обычно может разозлить, выбить из колеи. Но я сразу покинул поле, не сказав ни слова. Вскоре Кассано сравнял счёт. Это успокоило. Но твою ж мать, я схлопотал дисквалификацию, и не только на предстоящий матч против «Палермо», а и на следующее дерби против «Интера».

Руководство «Милана» пыталось подать протест, суеты было немало. Но не вышло. Чёрт побери, это просто позорище. Но я не воспринял это так же, как я реагировал на это в прошлом. Семья помогла. Ниже уже не опустишься, да и с детьми побыть можно. Но ярость моя никуда не делась. Мы играли против «Фиорентины», и казалось, что всё пройдёт спокойно. За несколько минут до конца мы были впереди. В один из моментов был назначен аут не в нашу пользу. Я разозлился и крикнул в сторону арбитра «vaffanculo», что означает что-то вроде «иди к чёрту». Конечно, это было плохо, особенно вспоминая «Бари». Но… серьёзно? Вы когда-нибудь были на поле? Люди выкрикивают вещи, подобные «vaffanculo», всё время! И за это не удаляют. За это не дисквалифицируют на несколько матчей. Арбитры не обращают внимания на это. В большинстве случаев.

Разные люди могут выражаться жёстко. Но я ведь Ибра. Да и «Милан» - это «Милан». Мы были во главе таблицы. Политика, куда ж без неё. Нас могли наказать за такое. Видимо, без этого не обошлось, меня дисквалифицировали на три матча. Эта тупость могла стоить нам скудетто. Клуб изо всех сил пытался спасти ситуацию. Мы придумали объяснение: я ругался сам на себя.