Смотри на меня

– Что он точно не безумец. Есть два типа серийных убийц – организованные и дезорганизованные. Чейс был классическим примером второго типа, у него была параноидальная шизофрения. Он не планировал убийства. Первую жертву он застрелил, просто проезжая мимо. Кому-то просто не повезло оказаться не в том месте, не в то время. И то же самое можно сказать о его следующих пяти жертвах. Не то место, не то время.

– Так и про Сэма Гэллоуэя то же самое можно сказать, – отметил Баркер.

– Это ошибочное представление. Тот, кто убил Сэма, очень хорошо организован. Все, что он делает, имеет цель.

– Что вы можете сказать нам о преступнике? – спросил Шеперд.

– Это белый мужчина, метр семьдесят пять, ему за тридцать. Худой, с высшим образованием.

– Эй, Баркер, похоже на тебя, – крикнул Ромеро через весь кабинет.

– У меня надежное алиби, – заорал в ответ Баркер, – я провел ночь с твоей женой.

– А ну, оба, хватит, – Шеперд повернулся ко мне. – Хорошо, что еще?

– Пока все. Мне нужно увидеть место преступления или тело. А лучше и то, и другое. Нужно весь свободный персонал отправить на поиски.

– Может, нам повезет, и мы найдем его до того, как он убьет следующую жертву.

– А может, Санта-Клаус и Белоснежка все-таки существуют.

Шеперд пристально взглянул на меня.

– Я не верю в удачу. Никогда не верил и не поверю. Удача – это последняя соломинка для тех, кому не хватает воображения. Я верю в работу. Только так мы сможем его поймать – честно и добросовестно отработав все версии.

Шеперд открыл рот, и я уже знал, что он сейчас скажет. За годы работы я стольких руководителей вывел из себя – иногда случайно, иногда намеренно. В этот раз это вышло случайно. Но плюс был в том, что я узнал, какой у Шеперда запас терпения. В любой ситуации я предпочитаю знать, где именно проходит граница.

– Капитан Шеперд, – сказал я, уважительно и смиренно, как образцовый бойскаут. – Можно с вами переговорить в вашем кабинете?

8

Мы молча прошли в соседний кабинет. Плечи Шеперда были напряжены, движения скованны. Он был очень раздражен, и мне было понятно почему. Когда мы выходили, Тэйлор поймал мой взгляд. Выражение его лица было нейтральным, но шестеренки в его голове вращались, а в глазах стояли вопросы. Он пытался понять, что я задумал.

Шеперд закрыл за нами дверь, сел за свой стол и указал мне на место напротив. Погладив усы, он посмотрел мне прямо в глаза.

– Значит, последняя соломинка для тех, кому не хватает воображения?

Я выдержал его взгляд и ничего не сказал.

– Мне не нравится, когда меня выставляют дураком перед подчиненными.

– Уверяю вас, у меня не было такого намерения.

– Было или не было, но выглядело это именно так.

– Я знаю. Просто иногда я настолько глубоко погружаюсь в мысли о деле, что говорю не думая. Я не хотел проявлять неуважение.

Шеперд раздумывал над сказанным какое-то время, и в кабинете повисла напряженная тишина. Он продолжал смотреть на меня, а я на него.

– Вы видите во мне провинциального копа, которому это дело просто не по зубам. И, знаете, вы правы. У меня нет опыта работы с преступлениями такого масштаба, мне не на что опереться. А у вас, напротив, такой опыт есть. Если единственный способ поймать этого ублюдка – терпеть ваши прихоти, я готов.

Он снова замолчал, еще раз погладил усы и еще более пристально взглянул на меня.

– Однако я прошу вас больше не унижать меня перед подчиненными.

– Все понял.

Шеперд откинулся на спинку кресла и покачал головой.

– Я просто не понимаю. Как такое можно сотворить? Вылить бензин на другого человека, отойти и смотреть, как он горит? Это больной человек, – снова покачав головой, сказал он и посмотрел на меня. – Как вы с этими ужасами работаете изо дня в день и с ума не сходите? Как вы по ночам спите?

– Виски и снотворное. И кто сказал, что я не схожу с ума?

Шеперд чуть не засмеялся.

– И это работает – снотворное?

– По большей части.

– Я просто хочу, чтобы этот кошмар закончился и все вернулось на круги своя.

– Я тоже хочу того же самого. Вы планировали дать мне в пару Баркера, да?

– Он хороший специалист, никого лучше у меня нет.

– Нет, не хороший.

– Но он намного лучше Ромеро.

– В этом я ни секунды не сомневаюсь.

– Тогда почему же вы хотите работать с Ромеро, а не с Баркером?

Прошло какое-то время, прежде чем до него дошло.

– Вы не хотите работать ни с тем, ни с другим. Вам нужен Тэйлор.

Я кивнул.

– Почему? Он же новобранец. У Баркера семнадцать лет опыта.

– У меня есть причины.

– Я бы хотел о них узнать.

– Вы недавно говорили, что готовы терпеть мои прихоти, – улыбнулся я. – Пришло время начать.

– Хорошо, берите Тэйлора. Но если передумаете, я смогу устроить вам Баркера.

– Я не передумаю. В этом деле меня будет сопровождать Тэйлор.

Я встал и направился к выходу. У двери я остановился:

– И еще одно. Я так понимаю, вы не знаете, как его зовут?

9

Пока мы шли к машине, Тэйлор не вымолвил ни слова. Так же молча он завел ее и выехал с парковки. В полной тишине, под мерный рокот двигателя и шорох асфальта под шинами, мы проехали по Мейн-стрит, миновали административные здания и белую статую строгого мужчины. Машин было мало, и уже через несколько минут мы подъехали к отелю «Империал» в южном конце улицы. Тэйлор заглушил двигатель.

– Рано или поздно вам все равно придется рассказать мне, что вы задумали, – сказал он.

– Ты прав. Но не сейчас.

Я открыл пассажирскую дверь и вышел в пекло, стараясь не дотрагиваться до раскаленного металла дверцы.

– Подожди меня, я зарегистрируюсь и выйду.

Тэйлор показал на мою сумку на заднем сиденье.

– Вы ничего не забыли?

– Нет, – ответил я и захлопнул дверь.

Судя по расположению, отель «Империал» был построен относительно недавно по сравнению с остальными зданиями на Мейн-стрит, примерно в пятидесятые годы прошлого века. Центральную площадь окружали самые старые здания, а чем дальше от нее, тем современнее были постройки. Таков закон разрастания любого города. Хотя двери «Империала» открылись сразу после Второй мировой войны, окна отеля и фасад все еще блестели как новенькие.

Как только я из ослепительно солнечного дня погрузился во мрак отеля, меня окатило потоком холодного воздуха. Внутри, благодаря тяжелой каменной кладке стен, было темно и прохладно, как в гробнице. Я сдвинул на макушку солнцезащитные очки и подошел к ресепшен. Все было декорировано темным деревом, свет ламп глушили зеленые абажуры. Ковер изначально был красным с золоченой отделкой, но из-за регулярных чисток цвета поблекли. Если снаружи отелю можно было дать шестьдесят с небольшим, изнутри он выглядел на все сто шестьдесят.

Регистрация заняла пару минут. Консьерж выдал мне ключ с деревянным брелоком с выгравированной на нем надписью: «Сенаторский люкс».

Прежде чем я соглашаюсь на участие в расследовании, я выдвигаю два условия. Первое – для проживания мне предоставляют люкс, а не просто комнату в отеле. Причиной этого требования стал опыт работы в ФБР. Несмотря на многомиллиардный годовой бюджет этой организации, на федеральных агентах экономили, как могли. Я сменил несчетное количество дешевых комнат, поэтому теперь всегда настаиваю на люксе. Да, я веду кочевой образ жизни, но это не означает, что я должен жить в палатке.

Второе условие – бутылка односолодового виски не моложе двенадцати лет, хотя я однозначно предпочитал выдержку от восемнадцати лет.

Я сказал консьержу, что мой багаж прибудет позже, и вернулся на свое пассажирское сиденье. Тэйлор сидел с включенным двигателем, кондиционер работал на полную мощность. Он смотрел, как на экране его мобильного телефона вешалась очередная фигурка человека.

– Томми Тэйлор. С твоими-то размерами с таким именем ходить достаточно стыдно. Маленький Томми Тэйлор – само напрашивается, как думаешь?