Певец меча

Адара смотрела не на меня, а на серебряную рукоять меча, торчавшую из ножен.

– Это яватма? – спросила она.

Я застыл, не закончив расстегивать перевязь. Лицо Адары побледнело. Даже Киприану она испугала и та переводила взгляд с меча на мать и обратно.

– А что ты знаешь о яватмах? – я наконец-то расстегнул пряжки и удлинил ремешки. Ножны с тяжелым мечом покачивались.

– Я… мой муж был Северянином. Он немного рассказывал мне о мечах и о людях, которые владеют ими, – она коснулась рукой горла и от этого жеста сразу стала беззащитной и уязвимой. – Это кровный клинок?

Я застегнул пряжки, поправил ремешки, надел перевязь и расправил плечи, проверяя удобно ли она сидит.

– Для другого человека это была яватма, – ответил я. – Для меня это просто меч. У меня он временно, пока я не достану другой.

Адара не повернула головы, но я видел, как часто бьется ниточка пульса у нее на горле.

– Тогда… ты не танцор меча?

Тянет здесь, мешает там… пройдет время, пока одежда обомнется, а я привыкну к тому, что сверху весь покрыт тканью, а не собственной кожей.

– Я танцор меча, – сказал я, – но я Южанин, а это большая разница. Я не знаю, что рассказывал тебе твой муж, но на Юге человек с мечом это просто человек с мечом, а не волшебник, обладающий клинком, который оживает при звуках песни.

– Певец меча, – прошептала Киприана. Голос ее был полон благоговения.

Я нахмурился.

– Думаю, это название в некоторой степени соответствует… по крайней мере по отношению к яватме, – я пожал плечами, всем своим видом показывая, что тема закрыта и потянулся к мечу, чтобы проверить, легко ли он выходит из ножен.

Несколько секунд стояла ледяная тишина.

– Дел тоже? – Адара не скрывала потрясения.

Я улыбнулся.

– А ты думала кто она? Женщина, которая таскает меч в надежде запугать его видом?

Похожий вопрос задавала мне Дел в те времена, когда я еще был самодовольно убежден, что она была не тем, на что претендовала, а просто глупой женщиной, взявшейся за безнадежное дело: найти брата, украденного Южными налетчиками и проданного Южным работорговцам.

Конечно постепенно я все понял.

В конце концов.

В противном случае, Дел доказала бы это другим способом.

Адара медленно покачала головой.

– Я думала… думала… – она запнулась. – Не знаю, что я думала, – она словно оцепенела. – Но я знаю, кто такие танцоры мечей, чем они занимаются… – зеленые глаза расширились и потемнели. – Ты хочешь сказать, она убивала людей?

Отрицать это было бессмысленно.

– В круге и за его пределами.

– И ты?

– И я.

Даже губы Адары побелели. Она изумленно пробормотала:

– Кого я к нам пустила?

Я чихнул. Чихнул еще раз. Прижал ладонь к тяжелой голове.

– В эту минуту, – с трудом пробормотал я, – я просто жалкое подобие человека, – я громко хлюпнул носом. – Боги… если вы существуете, ну почему бы вам не послать мне хоть несколько лучиков солнца?

Киприана улыбнулась.

Ее мать – нет.

12

Адара быстро развернулась, прошла через наш грязный лагерь туда, где валялись мои набедренная повязка и бурнус, осторожно расправила мокрый комок, аккуратно сложила одежду и принесла мне.

Остановившись передо мной, она неуклюже попыталась изобразить деловой тон.

– Мы благодарны за помощь, которую вы оказали нам, починив повозку, но я должна просить вас уйти.

– Уйти?

– Уйти, – ровно повторила она. – Я не допущу, чтобы мои дети стали свидетелями жестокости и убийств.

Аиды…

– Адара…

– Просто уходите, – она отвернулась, всем видом показывая, что не желает меня слушать.

Я вздохнул, понимая, что объяснения и убеждения не помогут – я уже сталкивался с подобными людьми.

– Ты не возражаешь, если я подожду здесь Дел?

Ее покоробил мой сухой тон, но она воздержалась от ответа в таком же духе.

– Как только она вернется, вы уйдете, – отрезала Адара.

– Ты должна позволить им остаться до утра, – спокойно вмешалась в разговор Киприана, чем удивила и мать, и меня. – Они помогли нам с повозкой, а Дел принесет еду. Мы должны по меньшей мере разрешить им провести ночь у нашего костра.

Мать не сводила глаз с дочери, осуждение боролось с уважением. Резким движением Адара сунула одежду мне в руки.

– Киприана, ты не знаешь, кто они.

– Танцоры мечей, – сообщила Киприана. Девочка была реалисткой. – Я не слепая и не глухая, а мы жили на Границе. Все мы ездили в Харкихал. И я, и Массоу видели там танцоров мечей, – Киприана пожала плечами. – Я даже видела танец мечей.

– Киприана!

– Я видела! – Киприана уверенно встретила взгляд матери. – Это было красиво.

Я вздохнул.

– Чаще всего так и бывает. Танцуют, чтобы показать свое мастерство.

Киприана кивнула.

– Эти люди хорошо танцевали. Даже папа сказал, что они хорошо владеют мечами, но их умения было недостаточно для истойя или ан-истойя, – светлые брови сошлись в прямую линию. – Что означают эти слова? Я спрашивала, но папа не объяснил.

Я посмотрел на Адару, ожидая, что она прервет разговор, но она ничего не сказала. Только отвернулась, гордо выпрямившись, и опустилась на землю около огня. Распущенные волосы, красные как медь, скрывали ее лицо. Адара нетерпеливо откинула их назад.

Киприана смотрела на меня внимательно и ждала ответа. В этот момент она была очень похожа на Дел – обе блондинки с голубыми глазами и светлой кожей. Только в глазах девочки была невинность, а в глазах Дел – опыт.

Я наклонился, опустил на землю набедренную повязку и бурнус и закрутил их в сверток.

– Это Северные слова, – объяснил я, проверяя узел. – Они означают почти одно и тоже: «ученик». Но ан-истойя выше рангом, чем истойя.

Растрепанные светлые волосы, нежные как шелк, рассыпались по плечам. Киприана засунула пряди за ухо привычным движением Дел.

– А ты кто? – спросила она.

– Я? Я – Южанин, – я усмехнулся и выпрямился. – На Юге все совсем по-другому.

– А Дел?

– Дел… это Дел, – я пожал плечами. – Она сама за себя говорит.

– Она кайдин, правильно? – глухо прозвучал голос Адары. – Она носит яватму.

Я долго молчал, но любопытство взяло верх.

– Для женщины, которая так настроена против танцоров мечей, – сказал я, – ты знаешь о нас слишком много.

Она бросила на меня резкий, злой взгляд, словно я обидел ее, усомнившись в ее умственных способностях.

– Я жила на Границе, – отрезала Адара. – Жизнь там заставляет многое узнать.

– Например как выжить, – я согнулся, забираясь под полог, и опустился на корточки около огня. – А ты успела узнать…

Закончить вопрос я не успел, потому что к нам с ближайшего холма слетел Массоу, держа что-то в руках. Адара тут же поднялась и, скользнув между веревками полога, пошла приласкать сына.

– Смотри! – кричал он. – Смотри! Она меня чуть не убила! – обеими руками он сжимал тонкую темную веревку – змею, на переливающейся чешуе цвета индиго расплывались серые пятна. – Она пыталась укусить меня, но Дел вынула меч и отрубила ей голову, – он с энтузиазмом показал безголовый конец, не обращая внимания на вытекающую кровь. – Она пыталась укусить меня за руку, когда я наклонился, чтобы поставить силки, но ОНА отсекла ей голову, хотя эта уже бросилась.

Та самая она спокойно спускалась с холма позади него с пустыми руками. Бореал отдыхала в ножнах.

– Силки поставили. К утру будет мясо.

– Она говорит, что это можно есть, – Массоу застенчиво протянул голубоватое тело матери, но Адара не смотрела ни на него, ни на змею. Она не сводила глаз с женщины, которая спасла жизнь ее сыну.

– Лазурная змея, – сообщила Дел. – Намного вкуснее кумфы, – она наклонилась, чтобы забраться под полог, опустилась на корточки, потянулась за чаем и посмотрела на меня поверх чашки. Ее брови медленно поползли наверх. – К нам присоединился Северянин?