Страница 47 из 55
прятались в кроватях не под простынями, а одеялами. В последние две
охоты на уток вечером залезали в спальники с головой, наружу торчали
только носы. Выскочив из них утром, лихорадочно натягивали на себя
все возможное.
132
Пошли разговоры об окончании полевого сезона. Из отряда в
партию перебрались женщины, геологи дела свои заканчивали и
должны были подъехать вот-вот. Люба истомилась в ожидании, как я
понимал Лешки, в гости к нам приходила грустная, о чем-то постоянно
шепталась со Светой.
Бурение на углях – других работ уже не оставалось – тоже
подходило к концу. Я подправлял давно составленные разрезы, с
учетом данных по последним скважинам, а Владимир выделял на них
обогащенные ураном части угольных пластов, и подсчитывал в них его
средние содержания. За мной оставались последние две скважины - в
сероцветах опоисковать зону окисления, на ее переходе к
неизмененным породам. За неделю эти скважины, глубиной всего с
сотню метров, были пройдены, и в одной из них пересечены бурые,
пропитанные гематитом песчаники. Ролл – так говорят геологи. Здесь
растворенные в поверхностных водах сложные соединения попадают в
условия, при которых не могут существовать, и распадаются с
образованием новых минералы, часть которых остается в осадке.
Именно здесь, в этой бурой породе, мог по теории быть и уран, но увы,
отсутствовали даже его следы. На этом буровые работы были
закончены, а я оказался можно сказать без дела. Потому что все
материалы готовили везти в город, для дальнейшей обработки, и была
определена группа под руководством Владимира, которая должна этим
делом заниматься. Мне, слава богу, места в ней не нашлось, как
человеку семейному, но без жилья в городе.
День я пошатался по камералке без дела. На следующий, утром,
в своих старых бумагах нашел личный экземпляр составленной в
прошлом году на практике геологической карты, с выделенной на ней
структурой в долине под наносами, в спецчасти взял знакомые
магнитку, гравику и электроразведку, и до обеда сидел с ними, надеясь
на карте кое-что подправить, или выделить интересное место.
Структуру зимой будут опоисковывать бурением, и любая
дополнительная деталь в геологии позволит точнее определить места
заложения скважин. Присутствовала и крамольная мысль: вдруг такая
вот, мною подправленная скважина врежется в руду? Не знаю почему,
но мысль, что руда на участке есть – меня не покидала. Никогда с
прошлого года и до настоящего времени!
Только я - салага, молодой специалист, а за серьезные работы
отвечают специалисты опытные – старшие геологи. Так что если и
придется, то быть мне при них только помощником. Как на углях при
Владимире.
После обеда Игорь Георгиевич пригласил к себе:
«Маешься, не знаешь чем себя занять?»
Я покивал головой, хотя дело нашел, правда, вряд ли кому
нужное.
133
«Тогда радуйся, работу для тебя я определил. На всю зиму», - и
улыбнулся, наверное считал, что она мне должна понравиться.
«Если не секрет: какая?» - не дай бог заставят бумажки писать, -
«Только не в камералке сидеть!»
«Чудной ты человек!» - покачал главный геолог головой, -
«Зимой все как раз и стараются в камералке сидеть, в тепле и комфорте,
а тебя в поле тянет, в снег и холодрыгу!»
Я пожал плечами, мол что с меня, ненормального, возьмешь, раз
бог таким сотворил. А Игорь Георгиевич с хитринкой пристально на
меня посмотрел, и начал говорить вещи очень приятные:
«Я видел, как ты бурение на углях вел. Все делал отлично.
Будешь им и зимой заниматься, хотя это обязанность старшего геолога,
а никак не молодого специалиста. Но свободного старшего геолога нет,
все при делах - камералить поедут в город, я тоже. Приказ свыше – за
зиму написать отчет по углям, с подсчетом и его запасов, и урана.
Серьезное дело».
«Что-то я побаиваюсь», - бурение на углях – это одно, все, что
скважина должна встретить, предсказуемо; на вулканитах дело совсем
другое – мало предсказуемо, а я ни одной глубокой скважины на них
еще не задавал.
«Ничего, разберешься», - Игорь Георгиевич усмехнулся, -
«участок тебе хорошо знаком, по прошлому году!»
«Это где глубинная структура под наносами?» - мне стало
жарковато, я же об этой структуре не забывал и переживал, что не
получилось поработать не ней этим летом. А как надеялся! В мечтах
виделось где-то там, рядом с ней, рудное тело! А откроет его другой!
Хотя саму структуру начал изучать я!
«Там», - подтвердил Игорь Георгиевич, - «Я смотрю, у тебя и
карта на столе лежала, и что-то ты в ней подправлял. Ну а мы здесь
посидели над бумагами, подумали. Без тебя правда, но это дело
поправимое», - на столе нашел официальный экземпляр (моей!
составленной на практике!) карты, с уже намеченными скважинами, -
«Посмотри. Если что не так – подскажи», - подвинул ее мне поближе.
Смотрел я минуту не больше - на первый взгляд все нормально:
вдоль структуры скважины намечены через двести-триста метров, в
наиболее насыщенных мелкими нарушениями местах. Только с
поверхности везде породы бесперспективные, под которыми нужные
нам рудоносные непонятно на какой глубине.
«В первой скважине обязательно нужно саму структуру
перебурить», - напомнил Игорь Георгиевич, - «уточнить угол падения -
пока мы его не знаем, из-за больших наносов с поверхности. Ну а
положения остальных скважин после этого подкорректируешь. Дерзай,
в общем!»
Дерзать я начал с поездки в поле, на старый свой участок, на
который так хотел вернуться, и это через год осуществилось.
134
Пробежался, посмотрел, что дополнительно вскрыли летом – канав
прибавилось, нового ничего. На местах проектных скважин забил в
землю колы – выпадет снег, и сделать это будет намного сложнее.
Теперь только бы пофартило! А с этим у меня пока напряженка.
Часть тридцатая.
К концу октября полевые работы закончились полностью, и в
камералке стало многолюдно. ИТРовцы из отряда устраивались в
комнатах, тащили с собой ящики с образцами, кучу бумаг, рабочие
инструменты. Шум, гам, беготня по коридорам, споры старых
обитателей комнат, захвативших большую и лучшую часть рабочей
площади, с появившимися новыми, требовавшими ее революционного
передела.
Наконец страсти поутихли, но сказать, что теперь работа
закипела с новой силой – язык не поворачивается. Она незаметно
отошла на второй план. А на первый – вышли разговоры на тему более
важную: кто и когда на зиму поедет в город. Понятно, что Игорь
Георгиевич, отвечающий за дела геологические, сложа руки не сидел, и
первого ноября, на общем собрании зачитал список счастливцев - на
Уазике начальника партии и Газике главного геолога повезут
необходимые материалы уже завтра. Остальные поедут поездами, по
мере завершения порученных дел, но так, чтобы праздники провести в
городе в кругу семьи и родственников. Лешке и Любе, как одиноким
молодым специалистам, уже зарезервированы места в общежитии - в
город эта парочка рвалась со всех сил и непонятно из каких
соображений. А в партии из ИТРовцев геологической службы на зиму
оставалось всего-ничего: я со Светой, молодой геофизик с женой –
супружеские пары в общежитие не пускали, и человек семь техников
геологов и геофизиков, в основном женщин, мужья которых были
буровиками или механиками в гараже.
Леонид Дмитрович, как и обещал, из порушенного отряда привез
мне кучу досок, бревен, листов фанеры и шифера, все хоть и бывшего в
употреблении, но пригодного сляпать сарайчик (с надеждой, что в нем