Страница 34 из 55
наблюдений, я увел ее от лагеря подальше, где никто не мог нас видеть
и нам мешать. От души наобнимались, нацеловались, покупались,
побегали по песочку, потом …обнялись и глядя в глаза друг другу на
него опустились, и он, податливый и мягкий, принял нас лучше любой
кровати. Случилось то, что и должно было случиться. Причем без
всяких возражений со стороны девушки.
«Отвернись и не смотри», - попросила после таинства, - «я
должна в водичке поплескаться».
Быстро вернулась, опустилась на песок рядом:
«Сегодня больше не надо, хорошо?» - и я кивнул соглашаясь. Но
и не мог лежать рядом к ней не прикасаясь, не мог не расстегнуть на
спине купальник и не убрать его в сторонку, не мог не гладить грудь и
не поцеловать ее наверное бессчетное число раз. И Света не мешала, и
счастливая улыбка не сходила с ее лица. Как же я ее люблю! Балбес
великовозрастный!
В лагерь вернулись поздно вечером – завтра вставать в пять утра.
Проводил Свету до ее палатки, пошел к своему домику, вспоминая и
вновь переживая последние часы полного счастья. Лешка оказался в
кровати, посмотрел на меня взглядом изучающим:
«А я думал, что не вернешься до утра, наверное песочек не
уважаешь. Но не переживай, как только скажешь – я из домика
переселюсь, Леонид место уже нашел!»
«Поживи пока», - предложил я прохиндею, - «а там видно будет».
С неделю Света обживалась в отряде, с кем не встречалась в
прошлом году – знакомилась. Все уже знали, что дело идет к свадьбе,
женщины считали обязанностью девушку посвятить в особенности
совместной с мужчиной жизни. Непонятно где нашли для нее красивое
белое платье, заставили при них же продемонстрировать его мне.
Леонида я попросил, что бы в очередное воскресенье организовал
поездку в молодой поселок Пионерный, до которого от нас поближе, но
промолчал, для чего мне это нужно. А по вечерам со Светой уходили
от лагеря подальше, и до темноты гуляли, целовались, и…все
остальное.
96
В субботу я попросил ее приготовить паспорт – она догадалась
для чего. А в воскресенье, в Пионерном, вчетвером – я, Света, Лешка и
молодая женщина из хороших знакомых - зашли в Загс, и там нас
расписали, хотя и не без некоторых сложностей – прописан я был в
городе, а Света пока нигде.
Вечером по этому поводу был легкий сабантуй, после которого
Лешка домик покинул, и мы со Светой начали семейную жизнь.
На следующую субботу намечалась свадьба, и мне пришлось
подписать кучу именных открыток-приглашений, большую часть
которых Леонид увез в партию для вручения местным товарищам.
Потом решался вопрос со спиртным, необходимыми продуктами,
местом для ночлега приезжим, и… всего и не перечислишь. Я бы один
со всем этим точно не справился.
В субботу кухня с утра дымила без перерыва, женщины
суетились с продуктами, мужики были на подхвате. Рабочий день
сделали покороче, Свету женщины увели наводить красоту, меня туда
не пускали, и давали советы как встречать гостей.
После обеда подкатили две бортовые с гостями, я их, как и
положено по ритуалу встретил. И через час в большой палатке
столовой, с добавленными туда столами и скамейками, начали на
последних устраиваться.
Шумела свадьба до рассвета. Бесчисленные тосты-пожелания,
бесчисленные «ГОРЬКО!», бесчисленные просьбы выпить с ним лично,
общий подарок в виде громадного холодильника, который кстати и до
настоящего времени в рабочем состоянии – к концу я еле стоял на
ногах. Наконец удалось из палатки вырваться и добежать до домика.
Закрылись – пусть думают что хотят, только бы не рвались в дверь – и
рухнули на кровать.
Через пару часов, не больше, меня разбудил Лешка – поскребся в
ближний к кровати край окна. Тихонько поднялся, из домика вышел.
Лешка, покачиваясь и заплетаясь языком, довел до сведения:
«У ребят голова болит, надо бы похмелиться», - и икнул так, что
сам напугался.
«Ребят сколько?» - хотел узнать, где они скрываются и сколько
бутылок нужно для похмелки, потому что никого рядом не видел, по
случаю раннего утра в день не рабочий.
«Семеро», - Лешка долго страждущих считал, загибая пальцы.
С двумя бутылками пошли к столовой, с надеждой найти закуску,
и только сейчас передо мной открылась изумительная картина местного
пляжа, на котором, на чистом отмытом песочке, в живописных позах
валялись сраженные Бахусом мужики, как из приехавших гостей, так и
отрядники, решившие составить им компанию. Среди них валялся и
прибившийся к отряду пес, общий любимец, которого не только
накормили до отвала, но и напоили, и заставили страдать не меньше
других. Лешка, набрав на столах в столовой остатки закуски и получив
97
от меня бутылки, заплетаясь ногами побрел к бедолагам, а я – к домику
начальника. Потому что понял: спиртного из оставшихся запасов
маловато для поправки здоровья желающим, основная часть которых
просыпаться начнет через пару часов.
Леонида разбудил, объяснил ситуацию. И в Пионерный попылила
машина – один трезвый шофер нашелся. Через два с половиной часа,
когда проснувшиеся мужики допили остатки водки, а к женщинам
Света втихаря унесла последние бутылки вина, машина из Пионерного
вернулась. С бочкой пива! Тут же ее подкатили на пляж к воде поближе,
рядом расстелили брезент ставить кружки и закуски, и выбили затычку.
Конвейер заработал: из бочки налить ведро, из него ковшом разлить по
посуде страждущим. Солнце, мягкий песочек, рядом водичка – на
глазах народ оживал. И «оживал» до обеда, пока начальники гостей с
трудом не собрали, погрузили в машины, и повезли в ГРП-21 – завтра
рабочий день. Аборигены к вечеру остатки пива допили, уже спокойно,
в приятных разговорах, и лагерь как никогда рано затих.
Часть двадцать первая.
Несколько дней Света наводила в домике порядок, принимала
гостей женского пола, мучивших ее советами. Теперь по вечерам мы не
убегали подальше от лагеря, а наслаждались близостью в собственном
гнездышке. И все равно ее не хватало, хотя я каждый вечер засыпал,
прижавшись к дурманившему женскому телу. Утром не могли встать
без ласок и поцелуев. И так уже целую неделю!
В воскресенье набралась машина желающих прокатиться в
Пионерный, и Света вспомнила о списке покупок, без которых любая
женщина не может считать себя хозяйкой. Я в занавесках, клеенках,
обоях не очень разбирался, и попросил жену съездить одной, не забыть,
среди всего-прочего, привезти бутылочку вина.
«А ты что собираешься делать?» - получил естественный вопрос.
Немного помялся, потому что сейчас первый раз отказывался от
совместной с ней поездки, но страсть, пагубная в глазах многих
женщин, победила.
«Рогача добыть и сделать шашлык», - две фантазии сразу, никем в
отряде пока не осуществленные. И возражений не услышал – об этих
фантазиях Света от меня неоднократно слышала, и всегда улыбалась.
«Далеко не уходи», - в этот раз заволновалась, - «вдруг
заблудишься!» - ну это полная ерунда, геолог в принципе заблудиться
не может.
«Не беспокойся и про вино не забудь!» - поцеловал и проводил до
машины. И когда та из отряда уехала, полная желающих побегать в
Пионерном по магазинам, я в приготовленной для охоты робе, с
нашитыми из кусков старой телогрейки налокотниками и
98
наколенниками, и с одностволкой за плечами побежал к лощинке. В
которой не так давно пробовал к сайге подкрасться, но вышел облом.
Через час был в нужном месте, и сайга как меня ждала: лежала на
пологом ровном склоне сопки, в количестве более десятка. Как к ней