Страница 26 из 55
Студенческая обитель встретила привычной беготней – на
младших курсах практика закончилась раньше, раньше начались и
занятия. Кивнул вахтерше, знающей всех старшекурсников в лицо, и
побежал к ящику на стене, где в ячейках раскладывались приходящие
студентам письма.
Издали заметил, что несколько писем на В есть. Схватил их,
быстро просмотрел: два письма мне! От Светы! Вскрыл по времени
отправленное первым, и перестал вокруг себя видеть и слышать. Душа
рванула в рай, если он все же есть, и там встретилась с душой другой,
чье письмо я держал в руках, но видел не буквы, а непонятно как и
откуда возникший образ девушки, говорящей мне слова любви.
73
Не знаю, как долго я пробыл на небесах, очнулся от физического
воздействия: хороший знакомый и попутчик в недавних походах в
соседнее почти женское общежитие будущих химиков, дергал меня за
курточку.
«Юр, ты что?» - попытался заглянуть в письмо, - «Что
случилось?»
«А…Это…только приехал, вот и радуюсь!», - я сунул письма в
карман, от чужих глаз подальше. Поняв, что сейчас я мало вменяемый,
товарищ покачал головой:
«Ладно, попозже встретимся!» - и побежал по своим делам. Я же
забрал у вахтерши ключ, и поднялся в свою комнату. Дверь закрыл
изнутри на этот же ключ, и еще раз письмо прочитал. Вскрыл второе,
прочитал и его. Они мало отличалось - те же слова любви, желание
встречи как можно быстрее. В тумбочке нашел лист бумаги, ручку, и
излил душу. Побежал на почту, письмо отправил. И сразу на вокзал. До
посадки бродил по перрону с улыбкой счастливого идиота, мало что
замечая вокруг.
У родителей пробыл три дня, и больше не выдержал - уехал при
первой возможности, хотя до занятий оставалось три дня. В общаге
студенты дипломники собрались все, и пошли непрерывные пирушки,
на которые приглашались девушки, чаще всего будущие химики из
соседнего общежития. С восторгом и завистью смотрели ребятам в
глаза, а те дурили им головы - приключений за лето у каждого
набралось выше макушки.
Лешка попал в свою стихию – в нашу комнату, где третий жилец
только числился, а жил у тетки в ближнем Подмосковье и она
подбирала ему жену, по вечерам приводил двух-трех девчонок,
забалтывал их, а меня толкал кулаком в бок. Что было указанием не
молчать, девочек тоже веселить, потому что три - и для него многовато.
А я не хотел. И девчонки не против поговорить, и - по глазам
видно – дело бы пошло и дальше. Но я начинал думать о Свете!
Сравнивать с гостьями и убеждаться, что для меня она лучше всех.
Какие девчонки другие! И уже тревожился, что для меня писем нет и
нет, хотя по времени их и быть не должно.
Первый день занятий студенты-старики, до института
побывавшие в армии, решили отметить в коктейль-баре, о
существовании которого раньше не знали. Я, к общему удивлению,
идти наотрез отказался. Сегодня, по всем расчетам, письмо должно
быть обязательно. Побежал в метро, добрался до общежития, с
волнением заглянул в ящик. Есть! Переписка со Светой наладилась!
В институте занятия тоже наладились, и пропускать лекции мало
кто решался - впереди самые сложные экзамены, по материалам,
которые вбивали нам в головы несколько семестров, а ответ держать
один раз сразу после нового года. О дипломах никто не вспоминал, не
до них было, как не было на руках собранных материалов, кроме
74
образцов пород и руды. Кое-что в них считалось секретным и из партий
в институт пересылалось спецпочтой - дело не быстрое. А на носу
ноябрьские праздники, и к ним уже началась подготовка.
Обычно ребята разбивались на группы, человек по пять-шесть,
делали взнос на спиртное и закуску, и на торжество в одной из комнат
приводили с собой девушек. На танцы спускались на первый этаж в
вестибюль.
Лешка на праздник всегда приглашал Верочку, свою постоянную
и верную подружку, я - Инночку, хотя назвать ее подружкой не совсем
правильно. Мы были друзьями: приятно вместе сходить в кино,
поговорить на любые темы, посидеть при возможности в кафешке. Но в
одном мы разные и несовместимые: девушка дитя цивилизации, и не
представляла себя вне города, я же наоборот, в городе жить не мог и не
собирался. Инночка сразу сделала правильный вывод, что до свадьбы у
нас дело не дойдет, но и отказаться изредка провести со мной ночь не
могла. Секс по дружбе, как сейчас называют, и не более. И вообще-то
редкий, когда мне становилось совсем невмоготу, и я ей звонил, с
жалобой на одиночество.
Лешка уже начал талдычить, что пора девушек пригласить в
свою компанию. И они нас уже навещали, и точно ждали предложения.
Лешка со своей пассией Верочкой быстро договорился, время для этого
нашлось, когда выставлял меня из комнаты до часу ночи не мешать его
любовным утехам. Я же отмалчивался, своей подружке ничего не
обещал, Лешку из комнаты не выгонял, и вообще вел себя не по
джентельменски, чему Инночка удивлялась. В итоге напросился совсем
в чужую компанию, одних мужиков, чего раньше никогда не делал.
Удивил всех знакомых, но Инночка, как я заметил, не очень и
обиделась. Был, наверное, у нее кандидат в мужья, или к такому
приглядывалась.
Праздничному застолью не было конца. Долго выпивали одни,
то-есть мужики, потом половина разбежалась на танцы или в другие
компании. К нам тоже начали заходить и ребята, и девушки, потом…
мне все надоело. В своей комнате закрылся на ключ – иначе покоя не
дадут - из замочной скважины его вынул, что бы слишком умные,
заглянув в нее, ключа не увидели и посчитали, что в комнате никого
нет. Устроился за столом, написал Свете, что я без нее не могу, только о
ней думаю, и праздник без нее для меня не праздник. Письмо заклеил в
конверте, спустился вниз в вестибюль, прокрался вдоль стены между
танцующими и отдыхающими, и опустил его в почтовый ящик.
Вернулся в комнату, разобрал постель, разделся, погасил свет, и
залез под одеяло. Все, хватит праздника, сейчас лучше заснуть. Но
дверь оставил открытой, для Лешки, если тот не застрянет где-то на
всю ночь.
Сквозь дрему услышал, что в комнату кто-то зашел. Лешка, кто ж
еще. Ключ, торчащий в двери, скрипнул – Лешка запер дверь, значит,
75
собирается ложиться спать. Прошуршал одеждой, опустился почему-то
на мою кровать. Мягкая не мужская рука откинула одеяло от шеи к
поясу. Схватил ее своей и открыл глаза: в тусклом свете уличной
иллюминации надо мной склонилась женская фигура, в прозрачной
комбинации.
«Это я», - пальцы второй руки положила мне на губы, - «только
не вздумай кричать».
«Зачем?» - узнал я Инночку, и руку ее отпустил, все же между
нами был роман, который прервался только из-за моего отъезда на
последнюю практику. Подружка воспользовалась полученной
свободой, двумя руками обхватила меня за шею и своими губами
прижалась к моим. Не знал, что и делать.
«Леша мне все рассказал», - прошептала после поцелуя, руки не
убирая, - «что ты в девочку влюбился. И что ни на кого из нас не
смотришь», - склонилась еще ниже, прикоснулась ко мне своей грудью,
обдавая знакомым ароматом ухоженного женского тела. Я задергался,
пытаясь освободиться от ее рук, от одуряющих ароматов. Потому что
все же простой смертный, который женщин давно не имел. Что в моем
возрасте для здоровья вредно. И чего я – видит бог! – старался не
допустить. Но природа брала свое, и сил к сопротивлению, тем более к
давней и уважаемой подружке, с которой у нас было много приятных
моментов и никаких ссор или обид, уже не оставалось. Из моих рук они