Дыхание ветра

«Что все это значит? — уже с явным беспокойством подумала она. — Наверное, водитель потерял управление».

Но она засомневалась в этом и ее охватило недоброе предчувствие. Почему она оказалась так поздно, почти ночью, одна в таком безлюдном месте? Ей захотелось перенестись в Валь-Жальбер, в роскошную гостиную, погреться у печки, в свете переливающейся разноцветными огоньками рождественской елки.

Из грузовика вышел незнакомый мужчина. Она догадалась, что второй остался в кабине. Мужчина медленно приближался. Он был коренастый, крепкого сложения, двигался медленно — его движения сковывала теплая куртка, а лицо было наполовину скрыто шапкой и шарфом. Но главное — она поймала его взгляд, и взгляд этот нельзя было назвать дружелюбным.

— Это вы Эрмин Дельбо? — жестко спросил он.

— Да. Если у вас проблемы с машиной, я ничем не могу вам помочь, месье. Меня ждут, мне надо ехать.

Сердце так сильно стучало в груди, что ее голос дрожал. Она чувствовала себя слабой и беззащитной перед незнакомцем.

— Надо нам поговорить, красотка! Я ищу твоего мужа, Тошана, и его мамашу. В Перибонке мне сказали, что все оттуда уехали и перебрались за озеро.

Эрмин не нашлась что ответить.

— Кто вы? — чтобы выиграть время, спросила она. — Вы работали с моим мужем?

— Мое имя тебе ничего не скажет, — резко ответил он. — Я просто хочу знать, где мать и сын Дельбо. Ты наверняка в курсе.

Эрмин быстро соображала.

«Он врет. Если бы он расспрашивал людей в Перибонке, знал бы, что Тошан ушел в армию. И откуда он едет? Из Валь-Жальбера? Тогда ему известно, где я живу».

Внезапно она подумала о записке на двери со словом «Месть» и о подожженной хижине, и у нее по спине побежали мурашки. А тут еще надо было сдерживать встревоженного Шинука, который так и норовил сдать назад.

— Сожалею, месье, — заявила она твердо. — Мой муж нашел себе работу в Вальдоре и вернется только на Рождество. Что до моей свекрови, то она собиралась перезимовать у кого-то из родственников. Мы с ней не в ладах, так что я не могу вам сказать, у кого именно она сейчас гостит.

Мужчина, без сомнения, знал, что Тала индианка, так что мог предположить, что она находится в одной из резерваций индейцев монтанье.

— Не держи меня за дурака! — прорычал он. — Предупреждаю, дамочка, что начнутся большие неприятности, если будешь нести вздор. Сам-то я не злой, но знаю человека, который будет очень недоволен таким ответом. А еще я советую тебе, такой красивой, не шататься в одиночку по вечерам. Обидно будет, если с тобой случится что-то нехорошее.

Эрмин постаралась скрыть нахлынувший на нее страх, откашлялась и добавила:

— Я правду вам говорю. И потом, становится холодно, я бы хотела вернуться домой. Вы меня задерживаете!

Из кабины грузовика вылез второй мужчина. В руках он сжимал охотничье ружье. На этот раз Эрмин поддалась панике. Она решила отпустить вожжи, надеясь, что Шинук бросится направо, в лес. Это было рискованно, но лучше сломать сани Маруа, чем оставаться лицом к лицу с этими незнакомцами бандитского вида. Однако ни она сама, ни конь не успели отреагировать. Незнакомец поднял свое ружье и заорал:

— Это предупреждение всем Дельбо!

Эрмин не сразу поняла, что он целится в коня. Раздался выстрел — оглушительный, ошеломляющий.

— Нет! — завопила она в ужасе. — Нет! Шинук!

Конь, инстинктивно бывший настороже, встал на дыбы. Пуля оцарапала ему грудь. Грохот и боль испугали его. Он рванулся вперед, прыгнул, обогнув грузовик, но сани с силой ударило о ствол дерева, а Эрмин выбросило на землю. Она увидела, как конь вместе с санями галопом мчится прочь.

«Слава тебе, Господи! — подумала она. — Шинук жив».

Все произошло так быстро, что она даже опомниться не успела. Кто мог так ненавидеть Талу и Тошана, чтобы стрелять в ни в чем не повинное животное?

«Что они со мной сделают?» — стучало у нее в голове, но она не могла встать на ноги.

Эрмин лежала на снегу, а двое мужчин тяжелым шагом шли к ней. Они напомнили ей медведей — такие же грузные и толстые. Но медведи испугали бы ее меньше. Внезапно ее осенило: она закрыла глаза, притворяясь, что с трудом дышит.

— Может, она себе голову проломила? — чертыхнулся тот, кто с ней разговаривал. — В хороший переплет мы попадем, если она коньки отбросила.

— Лучше всего смотаться отсюда поживее! Завтра утром нам надо быть у Альмы. Да ну ее, должно быть, просто валяется в обмороке.

Лежащая совершенно неподвижно Эрмин заметила, что у них четко выраженный сагенейский выговор. Они определенно были из тех мест. Свет фар снова рассек тьму. Мужчины выругались и повернули назад.

В морозном воздухе раздался звук клаксона. Эрмин подняла голову и увидела, как резко тронулся с места грузовик и в то же время приближается машина, направляющаяся в Валь-Жальбер. Эрмин не могла ошибиться, это был старый грузовичок Онезима Лапуанта, латаный-перелатаный, с приделанными впереди полозьями. Почувствовав огромное облегчение, она вскочила и побежала, размахивая руками.

— Онезим, стой! Онезим! — во все горло кричала она, захлебываясь рыданиями.

Через мгновение этот верзила, которого она когда-то так боялась, уже прижимал ее к себе.

— Бедняжка Эрмин, что ты здесь делаешь? Что случилось?

— Мужчины, на грузовике, они мне угрожали. Они стреляли в Шинука. Прошу тебя, увези меня отсюда. Мне было так страшно!

Хотя Онезим и не пристрастился к алкоголю, как его покойный отец, но никогда не отправлялся в путь без бутылочки карибу. Он заставил Эрмин сделать глоток. Ее колотило, и она с трудом держалась на ногах.

— Господи Иисусе! — пробормотал Онезим. — Надо вернуться в Роберваль и заявить в полицию.

— Только не сегодня! — выдохнула она. — Я хочу домой, к детям. И я уверена, что Шинук ранен — надо его найти.

Сбитый с толку Онезим не стал спорить. Все произошло в шести километрах от Валь-Жальбера, так что уже через полчаса они ехали по улице Сен-Жорж. У Эрмин было время подумать об этом ужасном происшествии. Она изложила факты своему спасителю, правда, кое-что утаив, например, не рассказала о расспросах, касающихся ее мужа и свекрови.

Она сразу же увидела, что возле дома Маруа толпятся люди. Там были и Лора с Жослином, которые стояли рядом с яростно жестикулировавшим Жозефом. Эрмин открыла дверцу кабины и спрыгнула на землю.

— Эрмин, дорогая, слава Богу, что с тобой ничего не случилось! — воскликнула мать и побежала ей навстречу. — Мы уже все извелись от тревоги. Симон увидел, как Шинук несется галопом по улице. Он тут же прибежал к нам и предупредил. Такой ужас! Шинук ранен в грудь, а сани сломаны.

— Дорогая моя девочка, — воскликнул Жослин, обнимая ее, — ты попала в аварию? Что случилось?

— Это дорого тебе обойдется, Мимин! — завопил известный своей жадностью Жозеф Маруа. — Тебе придется возместить мне ущерб!

Подошел Онезим, не зная, как себя держать. Посчитав, что ему надо вмешаться, он почесал свою рыжую бороду.

— Не сердитесь, месье Маруа! Я свидетель того, что случилось. Преступники напали на Эрмин. Один из них даже выстрелил в вашего коня. Он испугался и понесся во весь опор, только это его и спасло.

— Что? — вскричала Лора. — Быть того не может! Ты больше не должна выходить из дома одна. Слышишь, Эрмин? Боже мой, Жослин, иди и немедленно позвони в полицейский участок Роберваля.

Эрмин высвободилась из объятий отца и направилась к конюшне, оттуда вышел Симон и, улыбнувшись, чтобы подбодрить ее, сказал:

— Шинук оправился от испуга, а рана, хоть и глубокая, скоро заживет. Я дал ему сена и теплой воды, и он притих. К счастью, лошади всегда находят дорогу к своей конюшне. А что произошло? Где он поранился? Ты бледна как полотно!

Элизабет Маруа только обреченно кивала головой, грубая выходка мужа буквально лишила ее сил.

— Бедняжка Мимин, Жо наговорил тебе всяких глупостей, — сказала она. — Но если на тебя напали, то твоей вины тут нет. Симон, ты знаешь, что один из них стрелял?