Страница 33 из 53
- А я - тебя.
Наверное, я всё же очень смелый человек, раз сказал такое существу, способному меня в любой миг безнаказанно уничтожить. Как бы то ни было, демоница кивком приняла моё прощение, словно оно не являлось жалким жестом отчаянной гордости.
Дверь в комнату распахнулась, и на пороге возникла незнакомая высокая девушка. Ростом, вероятно, на целую головы выше меня, но худая и угловатая, она выглядела ожившей сучковатой сосной, и обтягивающие зелёные шорты с салатовой футболкой лишь усугубляли сравнение с хвойным деревом. О модных прямоугольных пластиковых очках и короткой прическе и вовсе нельзя было сказать ничего пристойного.
Некоторые люди совершенно не понимают, что выглядят странно. И пусть я не склонен судить людей по внешности, никакие моральные убеждения не мешают мне судить саму внешность. Ведь это просто лицемерие - не принимать во внимание то, что тебе не нравится.
- С кем ты тут говоришь? - спросила она. А вот голос у неё оказался приятным: вкрадчивым и низким, бархатистым.
- Просто желал самому себе доброго утра. А ты, - мой разум щелкнул шестеренками, - соседка Анжелики?
- Лена, - представилась антропоморфная сосна и, приблизившись к дальней от меня кровати, начала рыться в вещах.
- Ну и бардак тут у вас, Лена, - заметил я, поднимаясь.
- А ты тоже из тех романтиков, считающих, что девушки всегда всё содержат в чистоте и порядке?
Я почесал колючий подбородок.
- Уже нет. А где Анжелика?
- За продуктами пошла. Вы двое вчера опустошили весь холодильник. Сожрали даже мою маску для лица.
Я снова пробежался по закромам памяти.
- Такая зелёная, студенистая? Анжелика сказала, что это йогурт.
Лена с интересом поглядела на меня.
- То есть, она мне соврала, когда сказала, что пыталась его у тебя отобрать?
- Видимо, да, - кивнул я. - Она ела эту дрянь вместе со мной.
- Вот же сучка, - пробормотала Лена и выудила из-под тряпья электронный планшет. - Наконец-то мы вместе, моя радость, - сердечно сказала она плоскому прямоугольнику и опять обернулась ко мне. - Будь паинькой, передай Анжеле, что она сучка, а то я уже убегаю.
Я пообещал, ни секунды не собираясь исполнить обещание, и Лена, одарив меня теплой улыбкой напоследок, вышла из комнаты.
- Судя по тому, как легко они оставляют незнакомых мужчин наедине со своими вещами, такое происходит часто, - глубокомысленно заметила демоница.
- Если хочешь назвать их шлюхами, не сдерживайся.
- Ну что ты, брось. Я же добрая. Я даже совершенно не сержусь, что ты нашёл себе новую подружку, стоило мне только отлучиться.
- Потому что это по твоей милости мне пришлось с ней общаться, - возразил я. - Никто не заставлял тебя изображать полтергейст. Да, кстати, что за фразу ты тогда сказала? Прозвучало, будто ты читаешь молитву.
Демоница усмехнулась. Я ощутил, что меня начинают раздражать всеобщие усмешки.
- "Circuit quaerens quem devoret" - цитата из Первого Соборного послания Петра. "Рыщет вокруг, ищущий кого пожрать". Сей фразой, как ты, конечно же, не помнишь, апостол уподоблял дьявола голодному льву.
- Зачем суккубу заучивать библию? - удивился я.
- Чтобы притворяться ангелом, разумеется, - пожала плечами демоница. - Это только с тобой, мой милый, я такая честная. Иные люди требуют менее благородного подхода.
Я в задумчивости присел на кровать к суккубу. Та немедленно прильнула к моей спине и обняла за плечи.
- Ты знаешь много языков?
- Немало. Почти все европейские, арабский, иврит и несколько диалектов китайского. Правда, на последних, кажется, уже лет триста никто не говорит. Я давно не посещала восток.
Я мысленно пообещал себе найти иностранца, владеющего заведомо незнакомым мне языком. Если демоница обеспечит наше с ним общение, это будет окончательным подтверждением реальности суккуба в качестве самостоятельной сущности, а не моей больной фантазии.
Мягко вырвавшись из объятий демона, я вышел из комнаты. Пару минут побродив по неожиданно двухкомнатной квартире, я убедился в двух вещах: во-первых, понятие "холостяцкий бардак" - гнусная выдумка женщин, скрывающих собственную неряшливость, а во-вторых, память из режима автопилота абсолютно бесполезна. Но уборную я всё-таки нашел.
Приведя себя в порядок и даже почистив зубы пальцем вместо щетки, я уселся на мягкий бежевый диван перед висящим на стене плоским телевизором в комнате, соседней той, в которой я проснулся. Язык так и стремился извернуться назвать её залом.
Вещей тут было разбросано не меньше, и мне пришлось освобождать место от каких-то скомканных платьев и мятых книг, в основном - дешевой современной фантастики. Стоило мне усесться, как ко мне присоединилась демоница. Наверное, сидя в обнимку плечом к плечу и глядя на улыбающегося с экрана плоского президента, мы походили на ту мифическую молодую семью, считающуюся правительственной пропагандой идеалом для молодежи.
- Скажи, а ты не хотел бы стать главой страны? - потершись щекой о моё плечо, спросила демоница.
Нехорошие мурашки побежали по моей спине, но я всё-таки нашёл смелось ответить:
- В детстве хотел. Сейчас - нет.
- Почему?
- Политическая власть - это только симуляция подлинной власти: экономической и/или военной. Быть президентом означает продавать своё лицо избирателям, чтобы окупить затраты, вложенные в тебя крупнейшими игроками рынка или военной верхушкой. Деньги на предвыборную кампанию ведь будущие президенты не сами рисуют. Так что это не правитель - это высокооплачиваемый актер.
- Разве плохо быть дорогим актером?
- Нет. Но ещё лучше быть тем, кто ему платит.
- Какие амбиции! - восхитилась демоница.
Я неуверенно покосился на суккуба.
- Не надо делать из меня папу Сильвестра.
- Ну почему же? - иронизировала демоница. - Из тебя выйдет отличный понтифик. Только представь: ты выходишь на балкон в золотом облачении, поднимаешь ладонь, и толпа взрывается ликующими воплями!
- Больше похоже на концерт Элтона Джона.
- Тоже неплохой вариант.
Я стер с лица все возможные эмоции и молча уставился на демона. Мне говорили, что мертвый взгляд, получавшийся из этого нехитрого приема, выдает мои психологические проблемы не хуже надписи "я садист" на лбу.
- Что? - демоница приняла игру и будто в испуге опустила голову, искоса поглядывая на меня. - Тебе нужно к чему-то стремиться. Заведи мечту.
- У меня есть мечта.
- Хорошо, заведи ещё одну. И дополни ею свои старые грезы. Ты ведь решил стать драконом не просто так, а ради чего-то?
- А чего хочешь ты? Прожить столько столетий, не мечтая, невозможно. Для человека, по крайней мере, но твоё поведение столь похоже на действия смертного, что, возможно, тут сокрыто больше, чем просто искусное подражание.
- Мы не будем говорить о моих мечтах, милый. Сейчас я занята только выживанием.
- Нет, будем, - твердо возразил я. - Ты не доверяешь мне, это ясно как летний полдень, однако твоё недоверие беспочвенно. Ты так не подтвердила и не опровергла ни одного моего предположения, что логично: тебе невыгодно говорить мне правду, тебе выгодно льстить убеждениям носителя, чтобы укрепить контакт. Но мой ум работает иначе, для меня нет догм. Безумие отучило меня доверять даже своему разуму, каждую мысль приходится рассматривать с тысячи сторон, постоянно менять точку зрения и не доверять ни одной идее. Иначе грань между моей фантазией и внешним миром снова сотрется, и я потеряюсь в лабиринте видений.
Демоница оценивающе рассматривала моё лицо, пока я говорил. Возможно, она искала признаки лжи. Возможно, она только притворялась, что читает мою мимику. Возможно, она вообще меня не слушала, а подпевала про себя играющей из телевизора рекламной песенке.