Рифейские горы

Поднял голову, глядя на Богиню, мысленно обратился к ней с просьбой: "Ты - Мать, Ты любишь всех детей Своих... Ты лучше нас знаешь, чего нам не хватает... Ты можешь всё... Заставь её, молю... Мне бы только так же встретить её на улице - и, клянусь, я уже не отпущу её от себя никуда!.. Не позволю ей сбежать!.."

Статуя Богини была невысока ростом, не выше обычной женщины, может, поэтому она не подавляла прихожан своим обликом. Может, поэтому и обращение к Ней выходило почти наравных. Не было того благоговейного ужаса, того ощущения подавленности и мелочности посылаемых просьб.

Напротив! Она казалась обыкновенной. Спокойное лицо уже немолодой, но ещё красивой женщины. Открытый лоб, брови со страдающим трагическим изломом, будто Она заплачет сейчас, но губы ласковой заботливой улыбкой тронуты едва-едва. Одна рука поднята к самому лицу и придерживает край тканного покрывала, а другая - прижата к груди в почти молитвенном жесте.

Кэйдар опустил голову, отвёл взгляд - глаза Матери, инкрустированные драгоцен-ными камнями, в свете светильников казались живыми. Они в душу смотрели с пониманием и с любовью, с непонятным укором.

Отвернулся уходить с внутренним облегчением, точно груз с себя вместе с укра-шениями пожертвованными скинул, но тут, чуть в стороне, где пол опускался на две ступени ниже, образуя со стеной и жертвенником небольшой закрытый от сквозняка угол, увидел странную картину. То, что в храме не ожидаешь увидеть совершенно. На расстеленном прямо на полу толстом одеяле сидел ребёнок. Крошечный ещё совсем. Высокая подушка подпирала ему спинку, не давая сдвинуться с места, под-держивала ещё слабый позвоночник. Малыш с увлечением грыз собственные паль-цы, сжатые в кулачки, глядел на незнакомого человека без всякого страха, только с настороженным любопытством в огромных тёмных глазах. Хорошенькое личико, чёрные, слегка кудрявящиеся волосы на макушке.

- Эй, ты чей такой, а?- Кэйдар осторожно приблизился, опустился перед ребёнком на корточки; двигался очень медленно и аккуратно, чтоб не испугать, даже говорил шёпотом.- Ты почему один? Где твоя мама?

Вообще-то Кэйдар всегда был равнодушен к чужим детям, но этот крошечный человечек своим серьёзным деловым спокойствием вызвал бы улыбку у любого. Миленький, ничего не скажешь. Интересно, сколько ему? Полгода или больше? Твой где-то сейчас вот так же, а может быть, и похуже. У этого малыша есть мать, он ухожен, тепло одет, игрушки есть.

Подобрал деревянную собаку, протянул ребёнку, осторожненько тыльной стороной полусогнутых пальцев провёл мальчику по щеке. Какая нежная, прямо бархатная кожа! Малыш заулыбался в ответ, забавно поморщился.

Отец Всемогущий! Где сейчас мой сын?! Что с ним? Жив ли вообще? Почему он где-то, а не со мной? Почему так? Он был бы ничем не хуже этого мальчика. Навер-няка, такой же хорошенький, такой же милый, как и этот малыш. Где он?! Где?!

___________________

...Ирида с самого утра занималась домашними делами. Растопила очаг, нагрела котёл воды, замочила вещи, принесённые Мирной для стирки. А потом занялась готовкой ужина. Для мучной похлёбки с бараниной и луком намолола муки на руч-ном круге. Зерно покупать дешевле, хоть и приходится потом тратить и время, и силы на его помол. И всё равно получается не очень мелко.

Надо поторапливаться, вода на огне уже кипит, скоро Тутал и Мирна придут, а в храме ещё не прибрано, и ужин не готов. Что-то Тирон как-то странно притих, ни звука, ни плача. Подожди чуточку, мой сладенький, мама всё бросит в котёл и при-дёт убираться. И тогда мы снова будем вместе. Мама про тебя не забыла, просто маме некогда. Пока огонь горит, вода кипит, нужно заварить муку, нарезать барани-ну и лук.

Острый нож стучал по доске тук-тук, измельчая мясо. Быстро двигаясь между столом и очагом, Ирида постоянно прислушивалась к звукам из храма. И тут вдруг Тирон недовольно захныкал.

- Тирон, маленький мой, мама идёт... Мама не забыла своего мальчика!..

Бросилась по узкому коридору, соединяющему жилую комнату и храмовый зал. Про нож в руке забыла.

Кэйдар узнал её сразу, ещё по голосу. Они вдвоём с ребёнком на этот голос пода-лись, повернули головы. Малыш ручки протянул, залепетал что-то радостное, забыл про своё недовольство незнакомым дядей, отбирающим у него любимую игрушку, которую так приятно всегда тянуть в рот. И подумаешь, что она только что на полу валялась!

- Не трогай его!!!

- Ирида!!!- Кэйдар рассмеялся с облегчением, но от мальчика не отодвинулся.- Отец Всемогущий!.. Мать небесная!.. Нет! Я всякое видел, но чтобы так сразу... желания сразу...

- Отойди от него!!!- Ирида смело шагнула вперёд, готовая заслонить ребёнка со-бой.- Не смей к нему прикасаться!..

Её испуг, её состояние как-то и ребёнку передались, он расплакался тут же.

- Он - мой, да?! Это - мой сын?!- а Кэйдар был изумлён неожиданной встречей настолько, что никак не мог понять, почему Ирида так напугана... И вообще зачем ей нож?!- Эй-эй, слушай, не надо глупостей!- дёрнулся выпрямиться, разогнать кровь в затёкших ногах. А тут ещё так не кстати заныла когда-то вывихнутая лодыжка.- Я ничего ему не сделаю... Это же мой сын... Ирида, да он же просто сама прелесть!.. Лучшего я ещё не видел...

- Не прикасайся к нему! Не смей, слышишь?!- Ирида выставила нож лезвием впе-рёд, шагнула ещё ближе. Быстрым, молниеносным движением подхватила ребёнка одной рукой, отскочила назад на безопасное расстояние. Кэйдар и сообразить ничего не успел, даже не двинулся.

- Ты чего?! Эй, тебе лучше нож убрать или...

- Не двигайся!!!- Ирида страшно сверкала глазами, а в них ни слезинки - одна решимость. Зато мальчик, спиной прижатый к её груди всего одной рукой, заливался истошным, почти истеричным криком.

- Ирида, не надо!.. Что ты делаешь?! Отпусти его...

- Отойди!!! Отойди, не приближайся!!! Не подходи, я сказала!!- сама Ирида мед-ленно пятилась, увеличивая расстояние между собой и Кэйдаром. Нож в её руке особенно пугал. Кэйдар знал уже, что эта девчонка виэлийская на безрассудства способна, она и себя может ударить, и - что самое страшное! - на ребёнка руку мо-жет поднять...- Шаг ещё сделаешь - ещё хоть один шаг! - я убью его!- Ирида при-жала лезвие ножа к горлу надрывающегося плачущего Тирона.- Только двинуться попробуй - и я его убью!!!

- Ирида!..- Кэйдар на месте застыл, закаменел, только руки с раскрытыми ладонями выставлены.- Прошу тебя!.. Ирида, не надо!.. Не надо, пожалуйста... Ирида, он же и твой ребёнок... Неужели ты посмеешь?..- голос его стих до шёпота, в глазах стоял ужас. Он боялся хоть слово сказать, хоть движение неосторожное сделать, провоци-рующее мать на убийство собственного ребёнка.

- Зачем ты пришёл?!- крикнула Ирида во весь голос, так, что из-за пронзительного плача мальчика Кэйдар мог слышать её вопрос.- Что тебе нужно от нас?!.. Я не нуж-далась в твоей помощи... Я прекрасно справлялась без тебя... Меня не надо было искать, слышишь, ты?!- рассмеялась недобрым резким смехом, как бывало, когда видела Кэйдара в минуты бессильной ярости, когда она в прошлом выводила его из себя до того, что он готов был ударить, но почему-то сдерживался, заставлял себя опустить руку.

- Я говорила тебе, что не отдам его!.. Я лучше сама его убью, понятно тебе! Не думай, мне сил на это хватит...

- Он ведь и твой тоже, Ирида...- Кэйдар слабо возразил ей в ответ. Смотрел с ужа-сом немигающими глазами на ребёнка, в его искажённое плачем и криком личико.- Ты пугаешь его, Ирида... Отпусти... Отпусти его, прошу тебя... Ему же страшно!.. Неужели не видишь?!.. Я не буду тебя наказывать за побег, обещаю!.. Но убери нож... пожалуйста...- сделал вдруг шаг, протягивая руки к ребёнку, всего один шаг.- Маленький мой... Мама играет так...

- Я сказала тебе - не приближайся!!!- Ирида оступилась, пятясь спиной, качнулась всем телом, и нож в её руке дёрнулся - ребёнок завопил на целую ноту выше. На его горле, как раз под нижней челюстью, показалась тоненькая полосочка выступившей крови.