Рифейские горы

* * *

- Он сломался, господин! Всё! Теперь он точно скажет всё, что вам нужно... Отве-тит на все вопросы.- Ликсос, довольно улыбаясь, шёл по коридору подземного казе-мата своей лёгкой и одновременно чуть пришаркивающей походкой. Ко всем его уродствам добавлялась ещё и хромота на левую ногу. Вот её-то он и подволакивал, шаркая подошвой сандалии по стёсанному камню пола.- Конечно, я немного попор-тил ему руки... Это самый, пожалуй, сильный вред из причинённого мной... Рубцы, прижигания, уколы иглой и булавками, порезы и ушибы - это всё заживёт до похо-да... А то, что он не сможет держать в руках меч или кузнечные инструменты, так это в вашей поездке мало помешает...

Кэйдар даже не старался вникнуть в объяснения палача, но по тону его голоса чувствовал: Ликсос своей работой доволен. Сумел-таки заставить. И приказа не нарушил: мараг сможет провести их в горах, даже после всех пережитых пыток.

- Я посылал своего подручного за вами, господин. Ещё до обеда... Вы были у От-ца... Вас не удалось и после найти сразу,- продолжал Ликсос. Он всё время держался чуть впереди, несмотря на хромоту, на невысокий рост. Но перед дверью в камеру посторонился, пропустил Наследника вперёд.

Варвар сидел на полу в дальнем углу: руки, прижатые к груди, низко опущенная голова, ноги, согнутые в коленях. Он при их появлении даже головы не поднял.

Кэйдар подошёл ближе, заговорил первым:

- Мне передали, ты готов сотрудничать! Ты просил позвать меня... Ну, я слушаю!

Мараг медленно, как бы нехотя, поднял голову, снизу посмотрел на Кэйдара:

- Я расскажу вам, как пройти...

- Конечно! Куда б ты делся?- Кэйдар довольно рассмеялся, хотя взгляд варвара показался ему странным, было в нём что-то отсутствующее, нездоровая пустота безумия.- И не только расскажешь, но и покажешь. Правда же?- Протянул марагу свёрнутый свиток карты. Тот протянул правую руку - изуродованные пальцы рас-пухли и не слушались. И всё равно, помогая себе локтем левой руки, придавленным к колену, сумел развернуть гибкий пергамент.

Картинка! Раскрашенная красками картинка! Айвар всмотрелся чуть внимательнее. Карта! Он видел море и землю, горы и голубые вены речек. Ничего подобного ему ещё не доводилось видеть. Это же надо! Столько земли, целое море, высокие горы и реки поместились на небольшом куске выделанной кожи!

- Ну, покажи мне место, где твой дом!

- Горы!.. Вайда приведёт вас туда... Вверх по течению... Вверх... всё время на север... Там снега даже летом, там ветры холодные, там нет места живым...- он неожиданно перешёл на незнакомый язык, напевно повторяя слова и строчки, будто песню пел или читал молитву.- В мире мёртвых, в холодном мире, нет солнца, оно никогда не опустится в эти земли... Все птицы летят из этих земель... И Вайда уно-сит свою кровь оттуда... Все бегут с земель северных... Никто из живых не прихо-дит на север... только мёртвый сам находит туда дорогу...

- Что ты несёшь, раб?- не выдержал Кэйдар, толкнул варвара ногой под рёбра, выхватил карту.- Хватит притворяться!

- Каждый сам находит дорогу туда... Каждый сам...- он повторял одни и те же слова, но речь его стала невнятной, язык заплетался, как у пьяного.- В мир мёртвых нет проводников... каждый сам ищет туда дорогу... Найди её сам... найди...

- Это бред, господин! Всего лишь бред!- вмешался Ликсос, встряхивая марага за плечи.- О, да он горит - не прикоснуться!.. У него лихорадка... Нужно лекаря по-звать, господин, пусть посмотрит...

- Не надо никого звать!- Кэйдар отвернулся, недовольно кусая губы. Только шёл сюда зря! Обрадовался раньше времени...

- Говорил я Арату... Сколько раз говорил... Воду лить только на голову... А сейчас он простудился, конечно. Чего ещё было ждать?- Ликсос выпрямился.- Я всё-таки позову лекаря, господин Наследник. А то как помрёт?- Ликсос суетился, ясно дело, почему: виноватым себя чувствовал. Не доследил, не досмотрел за помощниками! Если раб помрёт от лихорадки - господин Кэйдар с него спросит, для него этот вар-вар - весьма ценная вещь.

- Кто из врачей возьмётся раба лечить?- риторическим вопросом отозвался Кэйдар, переступая порог камеры.

...Ну, вот! А казалось, что в жизни наконец-то везти начало. С Отцом поговорил удачно. От Велианаса письмо получил. Сейчас и мараг этот проклятый должен был объяснить дорогу по карте... Так нет же! Вечно с этим гадёнышем всё не так! Он - мастер кровь портить! Другого такого не найти, это точно!

И теперь? Сколько дней он ещё проваляется? Сколько проболеет? А если не выжи-вет? Ведь дохлый стал совсем... Не узнать... Одни кости остались. Да-а, а день так удачно начинался, хоть и казался испорченным Айной в самом начале.

Кэйдар был сейчас не против просто пройтись шагом по улице, неспеша обдумать свои мысли и планы. А день, из удачного ставший неудачным, постепенно подбирал-ся к вечеру. Солнце сползло уже почти к самым стенам Каракаса, светило по-зимнему тускло, без радости, без тепла.

Кэйдар шёл один и выглядел со стороны как простой горожанин. Лицо скрыто капюшоном, под шерстяным плащом спрятана дорогая одежда. Наследник Империи шёл пешком, а следом за ним - буквально в нескольких шагах - ехали верхом его телохранители, оба - вольнорождённые наёмники. Один из них вёл за собой коня господина.

Он любил пройтись по своему городу, с радостным чувством смотрел вокруг. Скоро этот город, да и вся Империя, и каждый аэл будут принадлежать ему. Уже сейчас в особенном положении Наследника он не должен ступать на ту землю, по которой ходят ноги простых людей. Его должна возить освящённая жрецами и очи-щенная живым Огнём золотая колесница. Отца Воплощённого возит такая же, от ступеней Дворца и до храма. Он не сходит на землю, осквернённую простыми смертными, Он уже не принадлежит этому миру.

Нет, Кэйдар не мог пойти на такое, и потому нарушал традиции. Чувство единения с простыми горожанами, возможность быть таким же, как они, оказались сильнее установленных веками правил. Сейчас, пока он ещё Наследник, не Правитель, на его причуду и Отец, и Жрецы смотрели сквозь пальцы. Но что будет потом?

Город! Город! Как он любил свой город! Эти высокие стены из камня, только ветки фруктовых деревьев могли заглянуть за эти стены. А люди же, люди прячут за этими стенами свои проблемы и радости, горе и печали. Любой бы из этих людей на улице, наверное, отдал всё, что имеет, чтоб очутиться на твоём месте, стать Наследником Империи. Богатство, почёт, безграничная власть, огромные возможности, близость к Отцу Воплощённому. И в то же время масса своих забот, неприятностей, проблем.

Хвала Отцу Создателю и Имени Его, кажется, сейчас всё налаживается понемногу. Главное - поход состоится! Отец не сможет запретить, и помешать. Он уже потерял свою силу и власть надо мной, над будущим Правителем. Не Лидаса же Ему ставить Наследником Империи?!

...И варвар всё расскажет со дня на день! Всё к тому и идёт... Если рот раскрыл, уже не замолчит...

Одного лишь тебе не хватает, чтоб почувствовать удачу за своей спиной, - найти виэлийку! Её и ребёнка своего! Да, это было бы здорово!

Что там Лидас советовал в своё время? Попросить об этом Богиню? Женщины ближе к женским божествам, они и общаются чаще. Если так, то стоит ли отклады-вать? Вот он, храм! Храм Матери Сострадающей. Кто тут поможет, как не Она?

Кэйдар дал знак своим телохранителям подождать, а сам поднялся по сбитым каменным ступеням мимо трёх шершавых колонн. Зал для молений показался не-ожиданно маленьким. Конечно, он ещё ни разу в жизни не посещал подобных хра-мов, всё только в главном бывал, у Вечноживого Огня.

Стены глухие и тоже из камня, лишь наверху, под сводом, узкие вырезы для света. Он и сейчас попадал сюда, высветляя потемневшую отсыревшую штукатурку на стенах, а по ней - фреска, изображающая торжественную процессию разновозраст-ных женщин с приношениями.

Статуя Матери стояла как раз напротив входа, глаза Богини видели каждого, кто входил к Ней. Скрытая в нише фигура, а по сторонам - два негасимых светильника. Кэйдар, ступая совсем неслышно по мозаичному полу, прошёл прямо к жертвеннику, устроенному в виде чаши у ног Матери. Ещё на ходу снял с пальцев все кольца и браслеты. Невелик подарок, но больше ничего с собой нет...