Рифейские горы

- Дочку тебе послала Богиня! Внука Она тебе послала!.. Как бы не так... Беглая она, эта твоя Ирида. Рабыня она беглая!..

- Что ты болтаешь, Сигна?! Опомнись!- Мирна аж остановилась. Ребёнок, начав-ший засыпать, тут же открыл глаза.

- Нет, мама!- Сигна стояла над очагом, руки, упёртые в бока, и деревянная ложка на длинной ручке зажата в пальцах.- Я с самого начала знала, тут что-то нечисто. И что же?! Ты же не читаешь объявлений на стенах! А их как раз для таких, как ты, пишут... Эта девка сбежала из Дворца! Она - рабыня самого господина Кэйдара! Рабыня нашего возможного Правителя. Его собственность!

- Не кричи так,- неожиданно спокойным голосом попросила Мирна, перекладывая Тирона на другую руку,- ты пугаешь ребёнка...

- А ты спроси лучше, чей он? Кто его отец? От кого она нагуляла этого ублюдка? От такого же раба? Из хозяйской прислуги...

- В храм Матери пришла женщина, нуждающаяся в помощи, что я должна была, по-твоему, сделать?! Прогнать её? Позволить ей помереть тут же, на ступенях? И я не прогоню её сейчас, и тебе этого сделать тоже не позволю, кем бы Ирида ни была.

- За неё большую награду обещают, пятнадцать тысяч. Но наказание за укрыва-тельство беглого раба куда страшнее. Хочешь, чтоб тебя и отца казнили? Такой позор на нашу семью! Публично, при всём народе!..

- Этой беглой может быть другая женщина, не обязательно Ирида. Зачем сразу думать о плохом?- Мирна смерила дочку сердитым взглядом, отвернулась, заходила по комнате, укачивая ребёнка.- Почему ты всегда думаешь только о плохом?

- А ты позови сюда кого-нибудь из охраны, пускай проверят. И если она не беглая, я больше ни слова не скажу,- Сигна глянула на дверь, вернее, на полог, закрываю-щий дверной проём, хотела ещё что-то добавить, да осеклась, увидев Ириду. Та вряд ли что-то поняла из последних слов, но накалённость атмосферы почувствовала, и радостная улыбка с её лица сползла сама собой. Ирида интуитивно поняла, что яви-лась причиной ссоры между родными людьми, поэтому не стала, как обычно, рассказывать о том, как сходила, молча приняла мальчика из рук Мирны и, отвер-нувшись от всех, сидя в своём углу, стала кормить сына.

- Как с пряжей?- первой спросила Мирна, пытаясь хоть как-то загладить нелов-кость. Ирида в ответ повела плечами, ответила неохотно:

- Он надбавил за все мотки на пол лиги...

- И только-то? Ты же эту неделю почти спать не ложилась... Это же грабёж!.. Средь бела дня!

- А кому пожалуешься? Шерсть его, не устраивает цена - не бери, другая возьмёт...

- Но ведь так же тоже нельзя!

- Нельзя,- согласилась Ирида равнодушно, глядя куда-то в сторону, в одну точку.- Зато там ещё на дрова хватит,- повела в сторону корзины подбородком.- Надо будет сказать Сидонасу, чтоб занёс. У нас теперь будет, чем заплатить...

Они все трое замолчали, только слышно было, как Тирон смокчет, и как потрески-вают, остывая, камни очага.

- Ладно, я пойду позову отца обедать,- Сигна неожиданно почувствовала себя чужой в материнском доме, заторопилась, на ходу поправляя сползшую на плечи головную накидку. Мирна проводила дочку глазами, а Ирида так и не глянула боль-ше в их сторону.

* * *

Отец и Его окружение ждали делегацию из Аскальской провинции, для Кэйдара же прибытие невесты явилось настоящей неожиданностью. Несмотря на холодный сырой день, на мелкий дождик, торжественная процессия прошла через весь Каракас до Дворца Правителя под радостные крики горожан.

Кэйдар меньше всего думал о предстоящей свадьбе, все его мысли занимало лишь одно: поиск сбежавшей рабыни. Он и в этот день не изменил себе. С утра отправился на её поиски, ещё до завтрака вышел, вышел, как на неизменную утреннюю прогул-ку. Понимал, что Отец узнает, будет недоволен. Ну и пусть! Достаточно того, что и так подчинился, пошёл на эту свадьбу, и двух воинов-телохранителей из вольнона-ёмных тоже можно считать уступкой.

Он еле на торжественную встречу успел, примчался в последний момент, переоде-вался на бегу, сам, Шира со своей извечной медлительностью только мешался под ногами. Занял положенное место с правой стороны от Отца. А какого труда стоило выдержать Его испепеляющий взгляд, обещающий взбучку. Ну и пусть!

Огляделся украдкой, краем уха прислушиваясь к волной катящемуся по улице грому труб, грохоту барабанов, приветственным "Ава-ат!" ("славься!") радостной толпы аэлов. Что им? Для них помолвка возможного Наследника - ещё один повод попраздновать, тем более, близится неделя Ночных Бдений.

Все самые известные лица Империи собрались здесь: главный жрец, жреческая и судейская коллегии, отцы древнейших аристократических семей, их жёны и дети, в руках у всех вечнозелёные ветви кипарисов, гирлянды бледных осенних цветов, целые корзины цветочных лепестков, чашки с пшеничным зерном.

Как на свадьбу! Но это же не свадьба! И даже не обряд помолвки...

И Отец здесь, в этой толпе! Он уже не скрывает своей болезни. И этим даёт понять, что окончательное решение принято. Объявить Наследника Он готов в любую мину-ту. Возможно, это и произойдёт на следующей неделе, во время помолвки.

Знакомство с будущей женой предвкушал с любопытством, как всякий мужчина на его месте и всё равно проворонил её появление. Глянул, рывком перебрасывая взгляд, облизнув разом пересохшие губы.

Четвёрка белейших лошадей, управляемая возничим, остановила открытую колес-ницу как раз напротив них. Какой-то человек, незнакомый Кэйдару, соступил с по-возки первым на сырую скользкую брусчатку, и первая кипарисовая ветка упала гостю под ногу, под подошву плетёной с золотой нитью сандалии. А Кэйдар смотрел выше, на девушку, на неё одну, и ничего больше не видел. Вот она оперлась на про-тянутую руку, шагнула на чужую ей аэлийскую землю - и восторженный крик встре-тил этот шаг. Кипарисовые иглы, лепестки цветов, пшеничное зерно и выкрики "Славься!" отмечали её путь по той земле, над которой сама она вскоре станет вла-дычицей.

А она тоже скользила взглядом по лицам, выискивала своего суженого и, наконец, встретившись с Кэйдаром глазами, в смущении отвела взгляд, отгородилась длин-ными ресницами. Роскошный паттий женского покроя необычной расцветки от нежно-голубого сверху с плавным переходом до глубоко-синего по низу, а в боковых разрезах при каждом шаге выгладывала белая-белая ткань девственной нательной рубашки. Золотые пряжки на плечах, пряжка на поясе, золотой венец на голове, оставляющий открытым высокий лоб, височные бляхи, скреплённые тончайшими цепочками с колокольчиками, спускались вниз до самой груди по обеим сторонам от лица. А лицо само показалось Кэйдару в эту минуту божественно прекрасным. Белая кожа потомственной аристократки, тёмные с высоко поднимающимися внешними уголками брови делали всё выражение лица немного удивлённым. А глаза, несмотря на юность черт, смотрели открыто, чуть высокомерно, с осознанием внутреннего достоинства. Да, это была дочь Правителя, привыкшая к подобной шумихе вокруг своей персоны.

Аскал, помогавший девушке подняться вверх по ступеням, и заговорил первым с торжественным поклоном:

- Владыка, великий и милосердный, Афтий и его дочь от лица своего доверенного представителя приветствуют Вас!

Отец лишь устало моргнул в ответ на приветствие. Церемония утомила Его. Как хорошо, что официальная её часть подошла к концу.

- Прошу вас к моему очагу, к моему столу, к моему хлебу!- Таласий отозвался старинными словами, известными каждому народу этого побережья. Это не просто слова, это клятва хозяина, впускающего гостя в свой дом; теперь переступивший порог его жилища получал все права члена семьи и уйти из дома мог лишь по своему желанию, а его враг становился врагом хозяина.

* * *

Обряд помолвки прошёл за несколько дней до начала Бдений, и там же, в главном храме, у Священного жертвенного пламени Отец объявил имя Наследника. Кэйдар долго ждал этого дня, а событие это ничего не добавило, кроме новых забот.