Рифейские горы

- Я к одной женщине потом попала,- продолжила Стифоя.- Добрая пожилая госпо-жа Ассинтала. Она учила меня аэлийскому, учила читать и писать. Мы учили с ней стихи...

И вдруг произнесла едва слышно, одними губами, так и не поднимая головы:

Над нами расплескалось крыльями небо,

В просторах его заблудились звёзды.

Ты и я - никто из нас рядом не был,

Но я дышу для тебя, а для меня - ты...

Айна узнала отрывок из стихотворения известного среди аэлийской знати поэта Авгаила. Часто строками его стихов начинали любовные послания аристократы, в письменной форме объясняющиеся в любви накануне свадьбы. Он был моден, попу-лярен даже, как всякий придворный поэт. Его во Дворец приглашали на все праздне-ства. Сама Айна знала Авгаила лично, хоть и не воспринимала его творения серьёз-но. Сейчас же знакомые, захватанные всеми строки показались неожиданно понят-ными, близкими её изболевшемуся тоскующему сердцу.

- Ты веришь в любовь?- Айна вопрошающе изогнула левую бровь. Стифоя смути-лась, но ответила с пылкой страстностью, напомнившей о Лидасе:

- Конечно же, госпожа!

- Ты любишь?- Айна наклонилась, заглядывая рабыне в лицо.- У тебя есть кто-то, да? Скажи, кто он? Я не буду смеяться.

- Нет, не надо, госпожа. Я понимаю, это глупо. И сам разговор...- Стифоя отстра-нилась, отодвинулась и как-то замкнулась сразу же. Упрямая малышка. Айна уже знала, сейчас от неё уже ни слова не добьёшься. А с виду такая беззащитная, такая беспомощная.

"Но я дышу для тебя, а для меня ты..."- Айна в задумчивости повторила про себя строчку из стихотворения. "Нет, ты не дышишь для меня. Тебя лишили возможности дышать. Тебя забрали у меня. Подло. Жестоко. А сейчас ещё и ребёнка твоего взду-мали отобрать... Ни за что! Ни за что на свете! Я буду бороться, вопреки всем за-мыслам Кэйдара".

Да, голова её была занята одними мыслями, вслух же Айна заговорила о другом:

- Ты умеешь читать и писать, ты владеешь грамотой, это всё очень необычно. Ты же ведь рабыня, а варвары глупы от природы. А ещё ты женщина, а грамотная жен-щина - это уже что-то.

Почему ты молчала? Не сказала никому? Разве тебя отправили бы в прачечную? Отец-Создатель, почему ты такая?

Стифоя в ответ лишь плечами пожала. Что она могла ответить?

- А хочешь, я тебя в нашу библиотеку прикажу перевести?- Айна взяла руки де-вушки в свои, сдавила пальцами запястья. В этом прикосновении, в этой порывисто-сти было лишь одно: желание помочь, исправить чью-то, а может, и собственную вину.- Там тихо, там хорошо. Тебе не придётся работать физически. Читай, перепи-сывай, что укажут, разбирай письма и документы. Туда редко кто заглядывает - тишина и покой. Хочешь такой жизни? Ассантал будет, знаешь, как рад! Ему давно нужен был помощник...

- Нет, не надо, госпожа. Можно, я с вами? Мне лучше всего с вами,- Стифоя замо-тала головой, зажмурилась, закусила губу. Вот-вот - и расплачется.

- Хорошо. Скажи тогда, кого ты любишь? Он тоже раб, да? Хочешь, я дам вам обоим свободу? Помогу со свадьбой?- Айна не унималась. Не зная почему, но ей так хотелось сделать хоть что-нибудь приятное своей служанке. Хоть кому-то из своих рабов помочь, пока есть возможность. Чтоб не корить себя потом за собственное равнодушие.

- Он не захочет... Что вы, госпожа?! Он даже не смотрит в мою сторону. И вообще я не смогу быть с ним, а он - со мной. Тут никто не поможет. Никто, даже боги!- Стифоя посмотрела на Айну с такой твёрдостью во взгляде (эта же твёрдость и ещё спокойствие звучали и в голосе), что Айна не решилась дальше пытать свою служан-ку.

Ладно, не хочешь говорить сейчас, поговорим потом, когда представится более удобный случай.

- Бедняжка,- Айна ласково коснулась ладонью её щеки. И почему эта миленькая лагадка вызывает непреодолимое желание заботиться о ней? Невольно начинаешь жалеть о том, что не имела младшей сестрёнки.- Это всё неразделённая любовь. Поверь, я знаю, что это такое. Сердце ноет, а избавиться от этой боли невозможно... Но он хоть рядом, твой-то? Ты можешь его видеть? Ну, хотя бы изредка?

Стифоя отвела взгляд, согласно двинув подбородком.

- Да, милая, тебе легче.

* * *

Шарши был смуглым, как все варвары или аэлы-простолюдины, и был черноволо-сым, как все вайдары, которых Айвар знал лично. Он был молод, гибок, строен и красив, красив той вольной красотой степного кочевника, не знакомого ни с какими болезнями сроду.

Неудивительно, что Урсал выставил их друг против друга. Многими не только ему хотелось проследить за ходом и за исходом поединка. Конечно, будь мечи настоя-щими, а рядом кто-то, сделавший ставку на второго поединщика, азарт был бы не меньше, чем на арене.

Терраса трёхэтажного поместья возвышалась над тренировочной площадкой, и Магнасий по обыкновению вышел понаблюдать за процессом. Ещё утром его преду-предили, что Урсал начинает сводить рабов парами между собой. Такую возмож-ность узнать качество и вид товара в деле Магнасий не мог упустить ни за что на свете.

- Вот этих двоих видите, господин?- Урсал указал хлыстом на крайнюю слева пару, Магнасий кивнул в ответ.- Встреча обещает быть интересной. Я давно уже решил свести их вместе. У обоих есть некоторые навыки. Стоит проследить...

Магнасий переколол застёжку плаща, ослабляя захват бархатной ткани вокруг горла. Да, день для середины сентября выдался неожиданно тёплым, даже жарким. Солнце, вон, как слепит.

Чуть подался вперёд, положив руку на перила. Урсал так и остался стоять за спи-ной.

Оба они смотрели вниз, со второго этажа дома. А пары на площадке, казалось, только-только начали разминку. Их подгоняли надсмотрщики, криками и палками.

Неуверенные и от этого будто ленивые движения, осторожное обращение с оружи-ем, можно подумать, боятся, что дерево ладно выструганных мечей не выдержит ударов. Страх новичков чувствовался во всём, даже в том, как редко над площадкой разносился глухой стук скрещивающихся мечей.

А эти двое, на которых указал Урсал, заметно отличались от остальных. Видно было сразу: они не играют друг с другом. Здесь всё серьёзно. А на это уже глядеть куда интереснее.

Магнасий сам покупал рабов, он и этих помнил хорошо. Вон тот чернявый, вайдар, стоил потраченных нервов. Конечно, чуть гребцом не загремел к Лагадасу на ко-рабль. Пришлось две лишних сотни накинуть, чтоб перекупить парня.

Но второй, виэл, фигура не менее интересная. От него сам Воплощённый избав-лялся. Сам Минан на рынок вёл, а это что-то да значит. Не угодил, видать, чем-то во Дворце. Зато мне так в самый раз.

Шарши держал Айвара на расстоянии, не давал приблизиться ближе, чем на длину вытянутой руки, сжимающей меч. Парировал удары и снова, отступал, парировал легко, со смехом, будто старался всем своим поведением вывести противника из себя. И Айвар не выдержал, крикнул:

- Демоново племя! Хватит бегать! Ты же сам хотел биться со мной...

- Конечно, хотел!- Шарши рассмеялся.- Все только и говорят, какой Виэл отваж-ный. Ещё бы, вышел против самого сухорукого...

- Я не вышел, он меня вызвал,- Айвар шумно выдохнул, подставив меч под рубя-щий удар. Силён, ничего не скажешь, и плечо, выбитое из сустава, сразу дало о себе знать.- И если б не твоя подлость, ещё неизвестно, чем бы всё закончилось.

- Да!- Шарши отпрянул, выгибаясь гибкой дугой, еле-еле укола в живот избежал, но сразу же стал серьёзнее, и в насмешливо прищуренных чёрных глазах смешливая искорка тут же пропала. А ещё в ответ на слова Айвара он не принялся оправдывать-ся: кто стерпит, когда тебя в лицо называют подлым? Он честно и просто ответил:- А мне посмотреть хотелось, убьёт он тебя или нет...

- И не ожидал, да, что он жить оставит?- Айвар пошёл на вайдара в атаку, заставляя пятиться.- Ну, держись теперь!

- Деревянным мечом заколешь?- Шарши отступал так стремительно, что Камран, раб из соседней пары поединщиков, вынужден был толкнуть его в спину рукой. И Шар-ши вправду чуть на меч Айвара не наткнулся, вскинул обе руки, защищаясь скорее инстинктивно. Айвар опустил руку с мечом, отступил на шаг, ответил, недовольно хмуря брови: