Рифейские горы

- Да, ты, как всегда, всё знаешь наперёд, а я... а мне...- Кэйдар не договорил, оборвал сам себя, а потом, помолчав, добавил:- Я виноват во всём, что случилось, я одни... За всё один ответ... Как хорошо было бы, чтоб ничего этого не было нико-гда... Просто жить, как раньше...

- Как раньше уже не будет,- осторожно возразил Лидас.- Мы другие теперь совсем, оба, и ты, и я... Не будет теперь, как раньше...

Кэйдар со стоном уронил лицо в раскрытые ладони. К демонам все эти мысли! Всё равно за всё один ответ. Какая разница теперь?

- Я устал... я просто хочу спать,- прошептал, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Ну и спи! Утром на свежую голову решения принимать легче,- сказал Лидас, на-брасывая Кэйдару на плечи своё одеяло.- Спи!

Они так ни к чему и не пришли, а утром, в последнее их общее утро, их отвлекли общие одинаковые заботы: завтрак и сборы в дорогу.

Кэйдар со стороны смотрел на марага, как он укладывает свои пожитки в мешок, как перепроверяет ещё на раз завязки перевязи, и понимал: что-то тут не то. Не так должно быть всё. Не так!

Не должен ты быть так спокоен в эту минуту. Ты не имеешь права быть таким спокойным. Не имеешь права отпускать его так просто. Время-то уходит, и потом ты ничего не сможешь сделать, не сможешь ничего исправить.

Почему ты молчишь?! Смотришь и молчишь?! Даже не пытаешься остановить его? Не попробуешь запретить ему? Почему так?

А ведь раньше, раньше ты бы даже не сомневался в том, что можешь делать что-то не так. Ты бы силой кулаков заставил этого дерзкого мальчишку подчиниться твоей воле. Почему же сейчас ты ничего не делаешь? Почему ты так спокоен?

Это что-то не то! Явно, что-то не то.

А может, Лидас прав, прав, как всегда?

"Мы другие теперь оба... Как раньше уже никогда не будет..."

Протест и удивление оставались глубоко внутри, внешне же Кэйдар сам поражал-ся своему спокойствию.

Он так и не сказал ничего, так ничего и не сделал, и почему-то чувствовал, что со-всем скоро он и жалеть об этом перестанет.

Долго прощаться не было никакого смысла. Они остановились друг против друга, готовые двинуться каждый в свою сторону, и понимали, что нужно сделать что-то напоследок или хотя бы сказать. Вот только что? Они вместе через столько всего прошли, после чего можно быть лишь друзьями, лучшими в мире друзьями. И всё равно каждый чувствовал что-то не то, скованность какую-то, какое-то неудобство друг перед другом. Будто не успели они сделать что-то важное, что-то нужное, а времени, чтоб понять, уже не остаётся.

- По своей стороне идите всё время вниз по течению,- заговорил-заторопился вдруг Айвар, будто боялся не сказать самого главного.- Всё время вниз... Река про-кормит вас... У первого же вайдара потребуйте встречи с Рыжим Вашивом... Он вождь всех племён в северных степях... Скажете ему, что вы друзья Дианора Счаст-ливого... Он пропустит вас и даст лошадей... проводит до границы.

И вот ещё!- Айвар движением плеча сбросил мешок, расслабил пряжку, удержи-вающую перевязь с ножнами, протянул свой меч Кэйдару обеими руками, объяснил, глядя прямо в глаза:- Покажешь его их вождю... Он узнает нашу ковку...

Приняв меч, Кэйдар вытянул его из ножен примерно до трети, узнав знакомые тёмные извивы по более светлому металлу, спросил с усмешкой:

- Просто даришь его мне?

- Вам он будет нужнее,- Айвар подхватил мешок с земли, отступил на шаг.- Как залог...

- А этот Дианор - твой отец?- не удержался Лидас, и Айвар, переведя на него гла-за, кивнул несколько раз, продолжая медленно пятиться.

Они перешли реку по острым скользким камням, пока боролись с течением, аж ус-тали. В последний раз, прощаясь, Кэйдар глянул себе за спину: мараг Айвар всё ещё провожал их глазами, стоял на том берегу неподвижно, как каменный. Кэйдар сумел ещё разглядеть поднятую раскрытой ладонью руку. Марагский царевич прощался с ними, он простоит так до тех пор, пока они не скроются за камнями.

Кэйдар это знал, пока Лидас вытряхивал из сапога попавший внутрь камешек, сто-ял и не отрываясь глядел тоже.

Знакомая чернота, как если б слепота начала возвращаться снова, заполнила глаза, Кэйдар потянулся по привычке потереть, чтоб прошло, чтоб не мешало видеть слив-шуюся со скалами фигуру, но сдержался: а вдруг со стороны это будет выглядеть так, точно ты расплакался?

Да и рука была занята, в ней всё ещё лежал марагский меч.

- Ладно, пойдём!- Кэйдар поправил лямку мешка, отвернулся.

* * *

Каждый день для неё начинался с одного и того же: Валаман, бывший советником ещё при Императоре, и секретарь из вольнонаёмных ожидали госпожу в кабинете с целой кипой важных документов, указов, писем и распоряжений.

Обсуждение тех или иных вопросов часто затягивалось до обеда, Великая Мать старалась вникнуть во всё, внимательно выслушивая объяснения советника, бывало, что и спорила с ним, и, случалось, отстаивала своё мнение.

За всеми этими заботами госпожа не всегда успевала позавтракать, но о прогулке с сыном не забывала никогда. Она обожала своего сероглазого хорошенького Римаса, с младенчества принявшего на себя титул Воплощённого. Выполняя роль регента при собственном ребёнке, Айна не забывала и о том, что в первую очередь она всё-таки ему мать.

Не доверяя няньке, перед выходом на улицу ещё раз осматривала, тепло ли одет малыш, не забыли ли надеть ему носочки и ещё одну рубашечку. Сама лично завора-чивала мальчика в тёплое одеяло, сама несла на руках и не отдавала прислуге даже тогда, когда начинали ныть плечи.

Неожиданная новость дошла до неё во время очередной прогулки по саду.

Вернулись! Кэйдар и Лидас вернулись.

Госпожа Айна испугалась, это было её первое чувство.

Только Кэйдар и Лидас?! Только они одни!

Рабыня-служанка, принёсшая весть, не смогла добавить ничего вразумительного, она сама почти ничего не знала.

Относительно спокойная и размеренная жизнь, к которой уже успела привыкнуть Айна за прошедшие семь с половиной месяцев, снова грозила переменами.

Что-то будет теперь, что-то будет.

Ещё сильнее прижимая Римаса к груди, Айна заспешила во Дворец.

Где они оба? Что они расскажут? Какие вести принесли с собой? Почему их не было так долго, и корабли вернулись пустые, не дождались их? И Айвар... Что ста-лось с ним?

Лидас был в обеденном зале и был не один. Конечно же! Его Стифоя примчалась сразу же, как только узнала. Плакала навзрыд на груди своего любимого.

Своего официального мужа Айна узнала не сразу. Смеривая взглядом, встретилась с ним глазами и не смогла себя заставить даже улыбнуться в ответ. Он не успел ещё переодеться, одет, как варвар, зарос до неузнаваемости и одичал.

- А...?- Айна откашлялась, перекладывая сына на другую руку, всё ещё продолжа-ла глядеть Лидасу в глаза.- А... остальные... что же?

- Мы одни. Нас всего двое вернулось,- Лидас не хотел вдаваться в подробности, не было на это ни сил, ни желания. Стоял, обхватив плачущую Стифою за плечи, ласко-во гладил её по кудрявой голове шершавой в мозолях ладонью.

"А Айвар?! Как же Айвар?!- чуть не крикнула Айна, умоляющим и возмущённым взглядом съедая Лидаса. По глазам его поняла, что всё. Нет смысла спрашивать и выпытывать подробности. Нет его больше! Они убили его всё-таки... А ты так моли-лась, так молилась за него! И всё зря! Всё - зря!!!

Она не расплакалась. Только губы до боли закусила, опустила голову и прикрыла глаза, целуя своего сына в холодную щёчку.

Она поплачет потом, когда останется одна, одна в своей комнате, одна на своём широком ложе.

А Стифоя, дурёха, дождалась своего. Ну хоть она дождалась...

Римас захныкал недовольно, ему было жарко в своих тёплых одёжках. Всё, погу-ляли сегодня.

Айна отвернулась, приказала одной из рабынь:

- Ванну готовьте господину! Да погорячее...

Ни разу за все месяцы так не давил на неё венец Матери. А хотелось такой мало-сти - просто поплакать на руках любимого мужчины.