Возвращение домой

– Наш капитан – тот ещё псих! Упёртый дурак! И помирать из‑за его упёртости я не собираюсь… Я уйду сегодня ночью! Видишь, я этого даже не скрываю!! От тебя, гвардеец!.. Так что, если капитан тебя утром спросит, можешь честно сказать: я был в курсе!.. Или врать будешь?.. Так же классно, как сегодня за завтраком? Да? – Янис хохотнул и отвернулся.

– Классно? – Джейк произнёс это слово нараспев, будто хотел его на вкус попробовать, на слух – примерить. – Откуда ему взяться, этому классу? – Янис снова повернулся к нему, удивлённо вскинув брови, он не мог понять: о чём это Тайлер, а Джейк продолжал, глядя на него снизу вверх. – Я двадцать лет прожил, не врал до этого ни разу!.. Ни одного лживого слова! А с тобой связался – и пошло‑поехало…

– Знаешь, ты, по‑моему, такой же дурак, как и наш капитан. – Янис отошёл, опустился на корточки, нащупывая свой автомат на земле. – Я тебе про одно, а ты… Ей‑богу!

Назад они возвращались уже в темноте, в полном молчании, с кипой папоротника каждый. Сначала Янис шёл первым, но потом запутался, растерялся, остановился, вглядываясь в темноту, в еле различимые стволы деревьев. Куда идти‑то? Джейк обогнал его: он шёл по ночному лесу уверенно, даже ночью не плутал, и Янис догнал его, пошёл следом. Так они и пришли к месту ночёвки: первым Джейк, а за ним – Алмаар.

Костёр уже горел, маленький и бездымный, но уютный. Тёплые блики играли на лаковых листьях, на ночных цветах, на лицах…

Уютное гнёздышко, нечего сказать!

– Почему так долго? – придрался скорее по привычке, по долгу службы Дюпрейн. Он опять работал с картой и попутно ел брикет концентрата, изредка запивая свежей с реки водой. Моретти и Кордуэлл тоже ужинали, шёпотом разговаривали между собой, чтоб не мешать капитану своими голосами, а потом кинулись помогать, делить папоротник на всех, устраивать места для сна. Джейк сел чуть в стороне, привалился спиной к стволу дерева и как со стороны смотрел на всю суету ребят, лениво вполуха слушал их голоса, сердитые окрики Дюпрейна, совсем ни во что не вникая. Он только сейчас понял, как устал за весь день. Всему виной усталость, копившаяся два дня, и весь предыдущий месяц службы в армии. А сейчас можно просто отдыхать и ничего не делать, как в походе, как в настоящем походе, рассчитанном лишь на отдых от городской жизни, суеты столицы. Он же за всю свою жизнь ни разу не выбирался вот так, в лес, побродить, отдохнуть после долгого перехода, после трудного дня. Даже мысли о войне ушли куда‑то далеко, в другую реальность, в другой мир. А здесь же – просто усталость и долгожданный отдых. И ужин!..

– На, ешь! – Дик, заботливый до удивления, протяну ему брикет питательного печенья, а Марио пожил на колени свою фляжку с холодной свежей водой. Джейк ел медленно, не торопясь, и так же медленно осматривался. Мокрые одеяла и рюкзаки разложили и развешали для просушки, всё остальное лежало в тени в одной куче. Внимание Джейка опять привлекли коробки аптечек. Он снова мысленно вспомнил вес своей и мысленно перебрал её содержимое, соответствующее списку необходимых медикаментов. Что‑то здесь не клеилось – это точно! Слишком вес велик! Да, это как с индикаторами! Чувствуешь подвох, но какой?

Вспомнив про индикатор, Джейк невольно глянул в сторону Моретти. Тот ел и опять говорил о чём‑то с Диком. Джейк прислушался.

– …У меня отец был из неопротестантов… Слышал про таких? – Кордуэлл кивнул немного рассеянно. Вряд ли, он в своей деревеньке в джунглях был в курсе этой проблемы. Неопротестанты! Они выступали против домашних компьютеров, против солнечных батарей, против самодвижущихся тротуаров, против всего нового. Против всего необычного! И не просто призывали вернуться к старому, привычному им образу жизни на уровне Эпохи Великого Кризиса, но и вредили заводам, на которых работали роботы, выпускающим машины и другую технику. Взрывали магазины, торгующие стереовизорами, компьютерами, другой бытовой техникой.

Одно время это движение получило широкий размах, огромное распространение во всех слоях общества и грозило перерасти в кое‑что похуже простого вредительства, но постепенно усилиями властей сошло на нет. Остались только некоторые, самые рьяные, самые упорные, не желающие отказываться от своих убеждений. Самый пик пришёлся на правление Императора Густава. Джейк его не застал, но по хроникам был знаком с основными событиями, с лидерами движения, с их программой, с их лозунгами. В памяти сам собой всплыл один из призывов неопротестантов, призыв, получивший распространение в последние лет тридцать, с тех пор, как стали применять индикаторы личности: «Долой эти метки дьявола!!! Нас метят, как животных, посылаемых на убой!.. Не допустим такого беспредела!..»

Стоп!!! Джейк понял, что отвлёкся и совсем не слушает Моретти: «Что ты там про отца‑неопротестанта говорил?» Опять принялся копаться в своей памяти. Мозг, как записывающий автомат, как фиксировщик, запечатлел каждое слово, сказанное Моретти, но не уловленное сознанием Джейка.

– …Когда я родился, он даже индикатор запретил вживлять… А про компьютер в доме и говорить нечего… Надо мной мальчишки в школе смеялись, когда я на уроках компьютерной грамоты не знал, как диск вставить, как программы загружать… А потом ничего, наловчился, любого из наших ребят в классе обставлял… После школы пошёл в игорный зал, в клуб «Ночное кафе», парой от клуба, при играх… В курсе, когда против посетителей от заведения играешь?..

Моретти уже рассказывал о чём‑то другом, объяснял на пальцах правила какой‑то компьютерной игры, Дик слушал его, открыв рот, с печеньем в руке, даже о еде забыв. Джейк их не слушал, он заново «прокручивал» в памяти каждое слово, сказанное Марио: «…Даже индикатор запретил вживлять… Вживлять запретил… ЗАПРЕТИЛ…»

– Как я был прав!!! Я был прав в своих догадках!!! – чуть не закричал от радости Джейк, но поделиться этой радостью было не с кем, и он лишь глянул на Алмаара. Тот не заметил взгляда, он жевал печенье и тоже слушал Моретти, хоть и старался быть равнодушным, пренебрежительным даже: «Что мне ваша суета? Вот то ли дело мы в своё время по молодости…»

– Да что там твой Мик‑Снайпер?!! – не выдержав, наконец, вмешался Янис. – Нашёл, чем хвастаться?! Вот мы в «Ячейку» играли… Я все десять уровней за сорок минут проходил!.. Слабо?!! А «Лабиринт»? Играл когда‑нибудь?

– Играл, не пугай! Знаем мы таких игроков! – Моретти сразу же оживился, увидев в лице Алмаара профессионала, знатока своего дела. Даже про обиду забыл!.. Теперь у них появилась тема, одинаково близкая и дорогая обоим. – И не мог ты «Ячейку» за сорок минут пройти!.. Да ещё и все десять уровней… Заливаешь, брат!.. Я сколько в нашем клубе проработал, – почти три года – такого результата ни разу не фиксировал…

– Да что там твой клуб?!! «Ночное кафе»? – Янис презрительно прищурился, – Дыра – твоё кафе! Там и игроков‑то хороших не бывает!.. Потому ты и не видел таких, как я!..

– Ой‑ой! Тоже мне – игрок! – взгляд Марио выражал презрение неменьшее. – Да тебя, рвань, и на порог нашего клуба не пустили бы, не то, что в игральный зал, к автоматам… Да ты и не бывал, поди, в нашем районе, я больше, чем уверен… Наш клуб для состоятельных людей, а не для таких уголовников, как ты…

Эти слова задели Яниса за живое, он побледнел от ярости, стиснул печенье в кулаке до хруста, весь напрягся, смотрел на Моретти исподлобья чуть ли не с ненавистью. Дело близилось к драке… К хорошей драке… Если принять во внимание всю вспыльчивость Алмаара, его нетерпение, нервозность…

Но тут, и очень кстати, заговорил Дюпрейн:

– Ладно, тихо! Послушайте теперь меня!..

Все повернулись на голос, на голос, которого нельзя ослушаться, на который невозможно не обратить внимания.

– Мы прошли с вами сегодня почти 57 километров, – заговорил Дюпрейн, по очереди глядя на каждого из своих солдат, – это на 11 километров больше вчерашнего… Неплохо, конечно… Неплохо… – Он посмотрел на экран своей карты, как будто сверялся с данными компьютера. – Но нам пришлось сделать добрый крюк при переходе через Чайну, да и вчера мы не уложились в мой график… Одним словом, мы отстаём с вами часа на четыре… Этой ночью нам уже надо было перейти магистраль, а мы ещё здесь… в 23 километрах от дороги… При нашем темпе, к магистрали мы выйдем завтра, ещё до обеда…