Возвращение домой

Смена власти на императорском престоле явилась поворотным пунктом во вполне благополучном существовании тюремного лагеря. Новый Император, Рихард, одним из первых своих распоряжений потребовал свернуть дорогостоящий проект. Империя переживала не лучшие времена, а тут такая неразумная трата громадных средств, такое расточительство. И на что? На тюрьму!

Тюрьма в итоге была закрыта, её начальник автоматически лишался должности. Рассчитывать на то, что перенаселённая Ниоба встретит его такой же удачной в финансовом отношении работой, было глупо. Да ещё решающее значение имела почти абсолютная власть в течение пятнадцатилетнего существования тюрьмы.

Смещённый с должности начальник сам объявил себя верховным главой нового мира. Все заключённые, кто отказался подчиниться новой власти, были расстреляны.

Нетрудно представить, что испытал Император при таком известии. Ведь это же была Сиона в миниатюре! Вот только наказать её было невозможно, не позволяла система защиты.

Одним лишь способом можно было заставить отступников осознать свою вину и прийти с повинной – прекратить финансирование. Но и тут судьба сыграла в пользу улиссийцев. Открытие Гриффита, участившиеся перелёты, новые трассы в этой части солнечной системы подсказали выход: недавние заключённые стали пиратами. К моменту их выхода из‑под контроля Ниобы на местном космодроме находилось несколько кораблей из патруля, сопровождавшего последних заключённых. Эти‑то корабли и стали началом флота, который за последние сорок лет многим фирмам принёс убытки, многих людей лишил близких и родных. Доставалось всем: и Сионе, и Ниобе. Принимались многие меры, были созданы даже специальные отряды полиции для охоты на пиратов.

Особенно тяжело было в первые годы, когда новоиспечёнными «корсарами космоса» руководил недавний и никому ранее не известный начальник тюрьмы, Вильгельм Байер. Человек жестокий, с прекрасной выдержкой и завидным хладнокровием, он не брал пленных. Ниобиан‑полицейских казнили особенно жестоко, а потом отправляли в сторону Ниобы. Всеми своими действиями и поступками он бросал вызов Императору. Он создал неплохой флот из захваченных кораблей, навёл железный порядок под «куполом». Но случайно и нелепо погиб во время одной перестрелки, когда брали сионийский грузовоз с сырьём с Гриффита. Эра грозного тирана завершилась, хоть пираты сами и вспоминали его частенько почти как легендарную личность.

Не нашлось подходящего человека, способного встать у вершины сложной системы власти. Железный порядок, основанный на страхе и крови, смягчился сразу, когда кто‑то предложил оставлять на планете захваченных женщин.

Кто‑то начал приторговывать пленными. Деньги моментально разделили руководителей и исполнителей на соответствующие уровни. Но многое держалось по привычке, по раз и навсегда заведённому порядку.

Компьютер‑матка задавал тон в подкупольном мире. Программа, созданная безымянным компьютерным гением, была отлажена, как часы. Можно ли пробраться туда? К тому объекту, который берегут, как мозг, как сердце?

– Бежать отсюда невозможно. – Джейк повторил те слова, которые совсем недавно слышал от отца. Те слова, которые поразили его особенно сильно.

– Лакмус же сбежал. В мастерской мужики рассказывали… – Янис аж привстал, сверкнул глазами, весь воплощение неподавляемого протеста. – Давно, правда… Года три назад…

– Лакмус? – Джейк улыбнулся недоверчиво. – Кто такой?

– Да не знаю я точно. Взломщик компьютерный, вроде… Хитрый, собака. – В голосе Яниса улавливались нотки невольного уважения. – Он на корабле смылся. «Зайцем». А вот что потом с ним было?..

– Да пристрелили его! Куда в открытом космосе с корабля денешься? – Джейк осёкся, встретив насмешливый взгляд Алмаара.

– Сам‑то ты как сюда попал, а?

– На капсуле! Спасательной. Но вероятность такого побега ой как невелика!.. Это мне повезло… – Джейк рывком выпрямился, огляделся мельком. – Вот только повезло ли?

Слышь, сделай мне бомбу! – Попросил так неожиданно, что Янис обалдело уставился на Джейка, глядя снизу вверх. – Ты же можешь, я знаю…

– Можно подумать, ты не можешь.

– Мне не из чего. У меня нет ничего, кроме… – примолк, когда кто‑то из гуляющих подошёл совсем близко.

– Кроме? – Янис требовал продолжения.

– Рутерий! Слышал когда‑нибудь?

– Рутерий? – Янис медленно поднялся, задумчиво посмотрел на Джейка, скосив один глаз. – Это ты за него получил, да? – Джейк не ответил, только глаза отвёл: и так всё ясно. – Осторожней надо. А вдруг бы на Свенссона нарвался? Тот нарушений не терпит. До смерти б забил. – Он смотрел на Джейка, говорил, а сам думал: «Нет, гвардеец этот не слабак, как ты думал вначале… Ведь именно он когда‑то в джунглях вернулся на выручку. С таким дело можно иметь…»

– А с чего ты взял, что у меня есть все компоненты? Про это, что, на роже написано?

Джейк изучающим взглядом оглядел Яниса ещё раз и тут вдруг рассмеялся:

– Как раз это и написано…

Алмаар отвернулся, обиженно поджимая губы. Он терпеть не мог, когда над ним смеялись, пусть даже и беззлобно.

– Ты в мастерских чаще моего бываешь, тебе легче…

– Меня, как и тебя, как всех других на воротах проверяют.

– Да ладно, Янис. Мне отец говорил, ты много деталей всяких в матрасе прячешь.

– Не ори так громко! – Янис неожиданно разозлился. – Знаешь – и молчи!

Резкие смены его настроения всегда удивляли Джейка. Часто слова хватало, чтоб глаза Яниса засверкали льдистым холодом. Тяжёлый характер. Что ж теперь, каждое слово своё контролировать? Вот тебе и проверка готовности, экс‑гвардеец. Действуй!

– Да ладно, Янис! Что ты сразу? Я ведь помощи прошу… Самому мне не справиться… А мне побыстрее надо. – Дипломатический ход, в расчете на тщеславие, и Янис тотчас же поймался на эту уловку, потеплел взглядом, даже улыбнулся чуть‑чуть уголками губ. А потом согласился:

– Ладно. Притащи к ужину. Посмотрим.

* * *

На следующий день на прогулке «информатор» сам подошёл к Джейку, заговорил первым, и вот теперь они бочком сидели возле стены и, как старые знакомые, разговаривали. Вернее, говорил‑то «информатор», а Джейк только изредка спрашивал, уточнял, поправлял, поддакивал. Он умел находить общий язык со многими людьми, умел подлаживаться под соответствующий уровень общения, сам вид его и повадки располагали к доверию. Их, таких, как раз в Элитный отряд и отбирали.

«Информатора» звали Леонардо Киапарелли. Или просто Лео, как он сам потребовал на десятой минуте их знакомства. А через час Джейк уже знал про него всё, или почти всё.

Лео был с Ниобы, из Диомеды, из самого Неаполя, из столицы Диомеды, самой густонаселённой земли Империи. Он оказался самым старшим в семье Киапарелли, где только детей, как прикинул Джейк из рассказа Лео, насчитывалось не меньше пяти. Жили они, судя по всему, небогато, несмотря на социальные дотации и помощь со стороны государства. Легче стало лишь после того, как Лео попал в ОВИС. Он работал простым оператором, обрабатывал получаемую информацию. Зарекомендовал себя как старательный и аккуратный работник, пошёл на повышение, и его отправили для дальнейшей стажировки на Фрейю. Но Лео попал сюда, на Улиссу, так же, как и все другие, попал при захвате.

– Этот твой дружок зря, – уже раз в третий повторил со вздохом Лео. – Я ничего ему не сделал. За что он так? Ладно б я и вправду сделал что‑нибудь… А так… Никого не знаю, ни с кем не ругался, ни на кого не стучал…

– Да это он не на тебя… У него на «информаторов» зуб. А тут ты подвернулся…

– Вот вечно так… Живёшь, никого не трогаешь, а какой‑нибудь… – Лео не договорил, с опаской глянул на Джейка: расскажет или не расскажет? – и резко сменил тему. – Свои‑то меня вряд ли смогут выкупить, они, наверно, и не знают, что я живой. Эти, из ОВИС, – тоже… А тебя успеют отсюда забрать? Будет тебя выкупать кто‑нибудь? Родня, там, или – эти? – дёрнул несколько раз подбородком, глядя на тёмные пятна от сорванных пилотских нашивок. Джейк не успел ответить, да и собеседник не ждал ответа, пошёл дальше с детской привычкой ни над чем подолгу не задумываться. – Мне здесь обещал, правда, один… Помочь немного, когда погрузка начнётся… Я ему помог, а он мне поможет, правда? Они тут…