Страница 19 из 25
Фабиен уже устроился на переднем сиденье фургона.
– Ты идешь? Поехали!
Юной жертве похищения не терпится. Возбуждение, охватившее его после нападения на тюремщика, сменяется страхом, вызванным царящей вокруг тишиной. Это явление внезапно поражает и Мари-Клод Жанвье, потому что, как это ни глупо, тишина для парижанки – явление.
Дом стоит одиноко, в пустынном месте. Безмятежный, мирный на первый взгляд пейзаж внушает какое-то странное беспокойство. Мари-Клод открывает ворота лишь настолько, насколько необходимо, чтобы фургон мог выехать из гаража, затем садится за руль рядом с Фабиеном.
– Ключи… У нас нет ключей…
Они ищут всюду. Находит их Фабиен в кармашке на дверце вместе с водительскими документами. Мари-Клод включает контакт, нажимает педаль газа. Мотор заводится сразу. Ей достаточно нескольких секунд, чтобы освоиться с переключателем скоростей. И она осторожно трогает машину с места…
Мари-Клод приходится остановиться у белого шлагбаума с облупившейся краской, закрытого на простую щеколду. Она выходит, чтобы отодвинуть ее, и Фабиен тоже спрыгивает на землю, чтобы помочь ей сделать это побыстрее. Вновь садясь в машину, Мари-Клод видит за деревьями справа от себя фасад дома с каменным крыльцом, стоящего на небольшом возвышении. Картина вызывает почти невыносимое ощущение одиночества и заброшенности.
И еще – страха. Словно в джунглях при приближении к засаде, когда через несколько секунд из зарослей может последовать автоматная очередь. Мари-Клод поспешно садится за руль. Она упрекает себя за спешку, несовместимую с ее должностью и возложенными на нее обязанностями, за недостаточное присутствие духа, а главное, за недостаток храбрости, которая позволила бы ей обыскать Бьянкари, прежде чем покинуть комнату. Возможно, ей удалось бы установить его личность. Но страх сильней ее.
Машина выезжает на узкую пустынную лесную дорогу, поворачивает направо. Почему направо? Она сама не знает. Самое важное для нее – это увеличить насколько возможно расстояние между ними и их тюрьмой.
Глава XVII
В 8 часов 25 минут Мюриэл Анго уверенным шагом выходит из хирургического отделения. Это высокая блондинка с рыжеватым оттенком волос. Она хорошо сложена и знает об этом. В сущности, Мюриэл полна шарма и привлекательности, пока не раскроет рта. Ее беда – голос, который становится крикливым, писклявым, скрипучим под влиянием малейшего возбуждения.
Она выглядит элегантно в синей накидке медсестры, наброшенной поверх безукоризненно белой униформы. В руке у нее старомодный кожаный чемоданчик, который вновь входит в моду: специальный докторский чемоданчик.
Она щурит глаза на веселом апрельском солнце и, спускаясь по ступенькам крыльца, замечает машину, в которой сидят двое мужчин. Один из них делает вид, что целиком погружен в чтение газеты.
Мюриэл Анго напряглась, теперь ей надо призвать на помощь все свое хладнокровие. За доктором Лефевром ведется наблюдение. Это очевидно. Но удалось ли полицейским разгадать, как должен быть передан выкуп? Неизвестность столь невыносима, что Мюриэл хочется ускорить шаг и побыстрей покинуть опасную зону. Но две медсестры, что вышли из отделения прямо перед ней, не спеша направляются к другому зданию. Если она поравняется с ними и перегонит их, на нее могут обратить внимание. Итак, она продолжает свой путь, ничем не выдавая глухую тревогу, от которой у нее сжимается сердце.
На повороте аллеи Мюриэл осмеливается бросить взгляд в сторону машины. Она стоит на месте. На центральной аллее Мюриэл попадает в поток снующих взад-вперед людей. Навстречу ей движется «Скорая помощь», затем грузовик, доставивший в больницу какой-то груз. Это – обычное время для всевозможных перевозок.
Она подходит к главным воротам, нигде не заметив Мюллера. Это ее успокаивает, поскольку было договорено, что он двинется ей навстречу, если у входа будут проверять документы.
Мюриэл приходится сделать над собой усилие, чтобы преодолеть проход под аркой, но никто, похоже, не обращает на нее ни малейшего внимания. Сторож занят: он поднимает шлагбаум, чтобы пропустить машину «Скорой помощи». Его коллега в застекленной будке отвечает на вопросы какой-то старой дамы. Мюриэл Анго оказывается вне территории больницы на бульваре Опиталь, по которому мчатся автомобили. Она на десять минут опережает оптимальный график, разработанный Франком Арсюлом. Но эта вероятность предусмотрена, и Мюриэл уже ждут – она сразу замечает Мюллера, стоящего у тротуара.
Увидев ее, он спокойным шагом направляется к станции метро «Сен-Марсель». Мюриэл нагоняет его, спустившись по ступенькам в тот момент, когда Мюллер вставляет свой билет в контрольный автомат. Он дожидается, пока она выйдет на перрон, и спрашивает:
– Все в порядке?
На станцию прибывает поезд, поэтому Мюриэл сначала входит в вагон и лишь потом, с облегчением вздохнув, отвечает:
– В порядке. Просто немыслимо. Все идет как по маслу. Но полицейские там были.
– Ты уверена? – спрашивает Мюллер с беспокойством.
– Да. Серая машина, в ней – два типа. Но это естественно. Они следят за доктором со вчерашнего утра, ведь так? Только я боялась, что они дают мне уйти с деньгами, чтобы потом, когда мы освободим мальчишку, схватить нас.
– На этот счет можешь не волноваться, – успокаивает ее Мюллер. – Я внимательно наблюдал. За тобой никто не шел, и мы были единственными пассажирами, кто вошел в вагон на станции «Сен-Марсель».
Они улыбаются друг другу, сами удивляясь, как легко все удается. Операция разработана Франком Арсюлом поистине мастерски. Взгляд Мюллера скользит по фигуре Мюриэл, задерживается на чемоданчике, который она держит в руке.
– Ты отлично выглядишь в этом костюме, – одобрительно произносит он.
Но Мюриэл не проведешь.
– Особенно с чемоданчиком, да, бессовестный? На каждого приходится по четыреста тысяч
франков, а Арсюлу, который придумал всю операцию и получит две доли, достанется восемьсот тысяч… Прямо сон…
На площади Италии они смешиваются с толпой служащих, делающих пересадку на этой станции от 8 до 9 утра. Но коридорам в двух направлениях торопливо, опустив головы, бегут люди. Любая слежка в таком скопище народа практически невозможна. С каждым шагом Мюриэл и ее спутник чувствуют себя все уверенней.
Они снова садятся в поезд, выходят на станции «Порт де Шуази». На углу бульвара Массен за столиком уличного кафе, как и договорено, сидит на солнышке Франк Арсюл, макая рогалик в кофе со сливками. Он рассчитался с официантом, когда тот принес ему заказ, что позволяет не спеша встать и направиться вместе со своими сообщниками к стоящей в пятидесяти метрах от кафе машине. У машины довольно жалкий вид. Мюриэл с чемоданчиком быстро устраивается на заднем сиденье, оба мужчины – впереди.
– Черт возьми, я не ждал вас так рано, – говорит Арсюл, трогая машину.
– У меня не было причин задерживаться, – отвечает лжемедсестра. – Как только представилась возможность забрать в раздевалке товар, я схватила его и смоталась.
– Ты правильно сделала. Никаких осложнений? Отвечает Мюллер:
– Нет. Я проверил. Полицейские сидели в засаде у хирургического отделения, они следят за доктором. Но Мюриэл прошла у них под носом, и они ничего не заметили. В метро я тоже смотрел. Никто у нас на хвосте не висел. Чудеса!
– Нет, – сухо произнес Арсюл. – Это все было предусмотрено. Разница!
Автомобиль направляется к южной автостраде. К счастью, в это утро пробок нет. Мюриэл избавляется от накидки и одежды медсестры и остается в ничем не примечательных юбке и свитере.
– Мы должны были бы добраться до Морделя к десяти часам, – объявляет Арсюл, взглянув на часы. – И нам останется лишь поделить деньги, загрузить малыша и легаша в юбке в фургон и отвезти на
условленное место. Ты проверила содержимое чемоданчика, Мюриэл?
– Еще нет. Сейчас займусь этим.
Чрезвычайно заинтересованный, Мюллер поворачивается на сиденье, чтобы наблюдать за этой операцией. Чемоданчик набит аккуратно скрепленными пачками банкнот. Мюриэл запускает в него руку, подсчитывает пачки. Арсюл следит за ней в зеркальце.