Ненужный мальчик

Шаги на лестнице предвещают появление Мюриэл и подноса. Девица в капюшоне застает их погруженными в свои бумажки.

– Эй, вы… Кому это вы там пишете?

Арсюл стоит у дверей на лестнице, не испытывая никакого желания повторять послеобеденную корриду, но и у него эта необычная игра вызывает обеспокоенность.

– Собери со стола бумажки и принеси мне. Девица осторожно приближается, хватает листочки.

– Ух, честное слово… они составляют план…

– Нет, ты слышишь? – смеясь, обращается Фабиен к Мари-Клод. – До чего же глупа эта женщина.

Арсюл вмешивается, чтобы предотвратить новое столкновение. Мари-Клод вынуждена ему объяснить, на что они потратили последние три часа.

– Долго вы нас будете мариновать в этой комнате? – спрашивает она. – Прежде всего, где мы? За городом, не так ли?

Презрительным жестом бандит швыряет бумажки на стол.

– Может, адрес дать? За городом. Но «загород», знаешь, он большой. А сколько вы здесь просидите, я уже сказал, зависит от его отца.

– Ну, что ж, в ваших интересах поторопиться, – говорит Мари-Клод угрожающим тоном. – Потому что с каждым часом увеличиваются шансы полиции найти нас, а за выкупом можете потом побегать.

– Оставь свою болтовню при себе, – рычит Арсюл, размахивая пистолетом. – И учти: если твои дружки когда-нибудь нас отыщут – уж не представляю, каким образом, – это будет не твой праздник, потому что мы вернем мальчишку, а заложником оставим тебя. Так что молись, чтоб все были благоразумны, это самое лучшее для тебя.

Его глаза блестят в прорезях маски. От злости и ненависти. Он захлопывает дверь за Мюриэл, и ключ опять два раза поворачивается в замке.

Мари-Клод стоит, прислонившись к столу, не замечая, что Фабиен взял ее за руку.

– Не беспокойся, Мари-Клод. Я тебя не брошу, – обещает он.

– Не люблю я суп, – замечает капризным тоном Фабиен.

– Оставишь мне, – не спорит Мари-Клод, – а я отдам тебе свою ветчину.

Еще им принесли кусочек сыра и апельсин. Мари-Клод и на этот раз постаралась получше накрыть стол перед замазанным краской окном.

Прошло почти десять часов с тех пор, как ее заперли вместе с Фабиеном, и между ними рождается какая-то душевная близость. Особенно с того момента, как Фабиен доверился ей:

– Первый раз в жизни я столько времени вдвоем со взрослым человеком.

Близится ночь, и это создает Мари-Клод новый повод для забот. Она смотрит на кровать, узковатую для двоих, успокаивает себя, думая, что Фабиен не займет много места.

После ужина она, как хорошая хозяйка, моет посуду, ставит тарелки и приборы на поднос.

– Поиграем еще, а?

Они исписывают оставшиеся листочки. Потом Мюриэл приходит за подносом. Под наблюдением Арсюла она задергивает шторы.

– Ставен нет, – объясняет фальшивый чернокожий, – и чтобы вы тут не зажигали свет, когда вам вздумается, предупреждаю: через полчаса выну пробки. У вас как раз хватит времени, чтобы улечься.

– Но здесь только одна постель, – возмущается Мари-Клод.

– Ну и что? – рявкает бандит. – Она что, мала для вас двоих?

– У вас нет… перины, спального мешка?

– Думаешь, ты в кемпинге? – усмехается он. – У меня мало времени. Сами разбирайтесь.

– Тебе неохота спать со мной рядом, да? – говорит Фабиен, когда дверь вновь захлопывается.

– Нет, нет, уверяю тебя. Просто я не хочу тебе мешать. Дома у тебя наверняка своя комната.

– Еще бы! И такая же большая кровать, как эта.

– А спать тебя укладывает мама?

Он смотрит на нее, словно она произнесла величайшую глупость.

– Мама? Ты шутишь. Нет, конечно… Флора, когда у нее есть время. Но я могу сам раздеваться, знаешь.

– Не сомневаюсь… в твоем возрасте… Ну, сейчас как раз время. Через полчаса мы останемся в темноте. Раздевайся.

– Обычно я принимаю душ перед сном. Тогда утром я только умываюсь.

– Действуй. Там все, что нужно.

– Да, – продолжает он, – но меня купает Флора.

– Флора тебя купает? В твои десять лет? – удивляется Мари-Клод.

– Что такого? Она у нас с тех пор, как я был совсем маленьким.

Разговаривая, он в беспорядке разбросал свою

одежду, и теперь раздетый ждет, чтобы за ним поухаживали, как каждый вечер.

– Послушай, – строго говорит Мари-Клод, – я тебя искупаю, но вначале ты аккуратно уберешь свои вещи в шкаф. Я тебе не няня.

Он удивленно, потом виновато смотрит на нее, быстро, беспрекословно подчиняется. Затем становится под душ. Мари-Клод берет мочалку и мыло, регулирует температуру воды и начинает его мыть, получая от этой процедуры неожиданное удовольствие. Заворачивая ребенка в полотенце, она невольно его щекочет. Он смеется. Она тоже смеется и несет его на руках к постели. Ничего подобного ей не приходилось делать с тех пор, как она два или три года назад укладывала спать свою маленькую племянницу.

Мари-Клод возвращается в ванную, чтобы заняться собой. Из туалетных принадлежностей у нее есть лишь губная помада, пудреница, дезодорант и маленький флакончик духов.

Фабиен восседает в кровати, рассматривая один из приготовленных для него детских альбомов. Когда появляется Мари-Клод, он бесцеремонно ее разглядывает.

– Ты жутко красивая, Мари-Клод, знаешь, – произносит он восхищенно. – Я думаю, еще красивей, чем моя мама. Во всяком случае, гораздо красивей, чем моя кузина Жюли.

– Ну ладно, пора спать. Если полиция разыщет нас сегодня ночью, надо быть в форме. И потом… может, нам удастся сбежать.

– Сбежать? – Голос у Фабиена совсем сонный. – А мне так хорошо с тобой.

Она чувствует, как он жмется к ней, обнимает мальчугана, прикасается губами к его волосам. Он спит.

Глава XI

Журналисты правильно сделали, засев на улице Берже, чтобы наблюдать за домом номер 45. Впрочем, они не единственные. Вокруг кишат полицейские, полные решимости схватить похитителей Фабиена, когда доктор Лефевр будет передавать им выкуп. Но доктор проявил скрытность. Все усилия комиссара Кро заставить его проговориться оказались напрасными. Он отрицал, что ему звонил кто-либо, кроме жены, отрицал, что им получены от бандитов инструкции, касающиеся выплаты какого-либо выкупа… И ежедневные газеты готовят заголовок для утреннего выпуска: «Тщетное ожидание у родителей Фабиена».

И все же журналисты не прогадали, поскольку в-23 часа 30 минут Рауль Фанжен, отец Арлетты Лефевр, покидает дом номер 45 на улице Берже. Несмотря на полицейских, устремившихся Фанжену на помощь, репортерам удается сунуть ему под нос свои микрофоны.

– Я провел вечер у своих детей, – -говорит он. – Моя дочь убита горем. Мой зять, доктор Лефевр, сохраняет присутствие духа. Похитители нам не звонили. Испытывая страшную тревогу, я как дедушка ребенка хочу обратиться к ним. Я умоляю их возвратить нам нашего мальчика, нашего Фабиена.

– Вы вернетесь на улицу Берже? – спрашивает один из репортеров.

– Не сегодня, – отвечает Фанжен. – У нас маленькая квартира в VI округе. Вернусь завтра. Если появится что-либо новое, дети сообщат мне по телефону.

С этими словами он садится в свою машину и уезжает. За ним следует полицейский автомобиль.

О чем Рауль Фанжен умолчал, так это о том, что в начале вечера он принес пятьсот тысяч франков в старых купюрах по сто и пятьсот франков. Это был его второй визит. Эдуард Лефевр, брат хирурга, и метр Риволле, адвокат и друг доктора, посетившие в этот день его дом, также принесли деньги, добившись от директоров соответствующих банков обещания молчать.

В полночь в столовой своей квартиры доктор Лефевр наливает себе приличную порцию виски со льдом и смотрится в зеркало, висящее над небольшим столиком. Он испытывает огромную усталость. Лицо осунулось. Он боится признаться себе в том, что его отчаяние проистекает не из любви к Фабиену. Ему хочется верить, что это чувство придет позднее. Сейчас же его волнует проблема технического порядка: надо заплатить вопреки зловещим предупреждениям комиссара Кро: «Уступив, вы играете на руку похитителям».