Весталка

Валера-Сережа-Дима всю ночь громко храпел. Вставал. Откупоривал какую-то воду, при этом он зажигал верхний свет, шмыгал, глотал, куда-то уходил, рывком дергал дверь. И снова храпел, сопел, вставал, пил воду.

Под утро заснула. Но проснулась скоро от громких звуков радио. Валера-Сережа-Дима уже встал, включил и сообщил мне: «Поезд идет в графике». «Что удивительно!»— добавил он. Попутно сообщил, зовут его Георгий — также Жора. Радио орало песни. Я морщилась. Жора-Георгий улыбался.

Нам принесли чай. И после него я хотела было приняться за чтение, достала книгу, положила на столик, но не успела раскрыть. Георгий-Жора уже держал ее в руках со словами:

— Позволите? Мопассанчика читаете?

— Да. Собираюсь..

— Простите.. Только взгляну.. — он раскрыл книгу и погрузился в чтение.

Прошло не менее часа — он читал, — я пораженно поглядывала, не

593

зная, как быть. Возмутиться? Забрать книгу? Пошутить? Такого фрукта еще никогда не встречала. В конце концов решила — пусть читает. Молодой человек явно из непросвещенных и «Мопассанчика» знает, наверное, только по фамилии.. Стерплю.. Смотрела в окно на бегущие осенние перелески. Их уже порядочно изредило, обнажило за немногие дни. Лист летел, дул ветер, и окна были оплаканы дождем. Не долга осенняя краса, коротка, как последняя молодость. Бабушкой — назвали.

Наконец сосед положил книгу на свою койку, потянулся, зевнул и сказал, что пойдет в ресторан.

— Позавтракать, знаете, не мешает. Чай — чепуха. Его здесь и заваривать не умеют. У меня дома для этого такой чайник выделен. Пойду. А вы тут присмотрите, пожалуйста. — Последнее слово он как-то еле выговорил. Не хотелось. Вообще с момента появления человек сей смотрел на меня с высоты своего молодого откормленного превосходства, все время снисходил. Мне же было и противно, и забавно. Мысль внутри: «Ну-ка, что он еще выдаст? Любопытно. Потерпим».

Вернулся и, обнаружив, что я читаю, тотчас спросил:

— Ну, как? Идем в графике?

— Угу.. Как будто..

— А знаете, чудесно ехать.. Только в поезде, в дороге и отдохнешь. В Москве в командировке мотался.. Маета. Десять дней! Заказы. То да се! Родственники.. Жена.. Знакомые.. Ну, женщины, конечно.. Мясо везу. Двадцать пять килограмм. Сейчас с мясом туго. Раньше я как? Зайду в магазин. Понимаете, конечно, с обратной стороны. Говорю рубщикам: «Ребята, кусочек надо!» Троячок наготове. И мне — лучшее.. Заднюю часть. Одним куском. Раз-два. Теперь это закрылось. Контроли разные.. Органы.. В руки — два кило. Ну, я знакомых тут же приспособил. Профессор-психолог в соседнем номере жил. Сын с ним взрослый. Познакомился. Говорю: «Помогите.. голодающим Поволжья». Как раз в последний день и познакомился, в буфете за завтраком.. Пошли они в очередь со мной. Сын,

594

правда, покосовырился.. Профессор — ничего. Психолог. Ну, мне это — тьфу. Хоть министр, хоть Бармалей. Мне надо, чтоб они поработали. Одному-то двенадцать раз стоять надо. Ну заняли.. Очередь.. в ГУМе. Потом каждый к каждому подошел. Порядок. Четверть центнера везу. Один моск-вич, правда, там пузыриться начал. Ну, я ему: «Тихо, дедуля, тихо.. Один так волновался — потом долго в больнице лежал». Вот везу. С проводницей договорился. А что? Семья. Кормить надо. Обязанность. Понимаете, надеюсь.

Повела бровью, читала: «Уверенной походкой вошел он в переднюю, освещенную высокими бронзовыми канделябрами, и привычным движением протянул пальто и тросточку двум подбежавшим к нему лакеям.

Все залы были ярко освещены. Госпожа Вальтер принимала гостей во втором, его она встретила очаровательной улыбкой».

— Как вы думаете? Здесь есть розетка?

— Что? А? Какая? Ах да, розетка? Вам побриться?

— Не-ет. Знаете, чтоб включать микрокомпрессор. Всю дорогу чтоб.

— Простите, зачем?

— Это я хочу в следующий раз рыб вести. Ну, аквариумных. А им аэрация нужна. Вы поняли? Иначе сдохнут.

— Так везите меньше.

«Она встретила его очаровательной...»

— А знаете, одна москвичка, мне рассказывали, разводит ореанду.

— Что-что? Кого разводит? «Она встретила его...»

— Это такой золотой карась. Ореанда. Рыба-красавица! Вся красно-золотая. Здесь наросты, — показал на лоб. — И вот москвичка аквариум выстроила. Восемьсот литров! Вода, понимаете, проточная. Даром. А одна рыба мечет, понимаете, три тысячи мальков! Потом на рынке.. Птичий у них называют. По рублевочке, по две.. Золотое дно! В следующий раз повезу. Договорился. Я всегда могу договориться. Проводница компрессор разрешит

— и порядок. Правда, здесь напряжение дурацкое. Сто десять. Мотор

595

перематывать надо. Ничего, договорюсь. «Она встретила его очарова..»

— Дефицит везете, конечно?

— То есть.. Какой дефицит? Что могла..

— Ну, это... Зачем зря ездить? Я, например, все достал. Все дни пробегал.

— Но вы же.. в командировке?

— Эх.. Чепуха.. Договорился. Командировка у меня так, почти липа. Ну, послали достать то.. се.. Кого послать? Меня. Знают. Зав, например, говорит: «Без икры не приезжай!» Любит икру. Вы любите? Ну, вот. Я в магазины и не совался. Там — глухо. В буфетах такие бабы — бандерши, ворюги. «Нету!» А я поглядом вижу — есть. Отозвал одну — ни в какую. Другую — нет. Я уж знаю, в чем дело. Икру они разводят. Ее знаете чем надо разводить? Минералкой. Меня один мужик просветил. Рассказывал. Пригласили его к одному деловому. У делового стол — древнерусский. Столичная. Пшеничная. Икра в таких корытах. Хлеб черный. Огурчики, все! Высший класс. Водки, понятно, — залейся. Икру — ложками. Ну, а потом, говорит, захожу на кухню. Там у делового бочонок. Он в него, гляжу, минералку, «Боржоми», что ли, льет. Икра, которая подзасохла, на глазах пухнет. Понимаете, надеюсь? Вот эти бабы икру так и сдают. По крутому блату. Ну, я все равно нашел. В кафе на Калининском захожу. Швейцару рублевочку. Батя, помоги. То-се.. Говорит: «Иди к шефу, я человек маленький». А сам моргает. Я туда. Ну, подождал. Баба у них там, деревня, бузила. Обсчитали на полтину. Вот — везу. По тяжелой, конечно, цене. Но — икра, крабы, колбаса финская. Все.

В середине дня он ушел обедать, посвятив меня далее в выгоды разведения хорьков, породистых собак, затем в то, как он договорился в отпуск ехать на Север, ловить соболей, потом еще что-то в том же роде, еще

еще.

«Вот так тип! — подумала. — Как-то не хочется его оборвать. Пусть,

596