Последний проект

— Да. Лайза обладает непревзойденной интуицией при выборе направлении исследования, но иногда она забывает о том, что является ученым. Если вы проверяете гипотезу и обнаруживаете, что данные эксперимента её не подтверждают, то ваши построения перестают быть гипотезой, превращаясь в пустопорожние домыслы.

Подобные лекции мне уже приходилось выслушивать не один раз. С ними выступала передо мной Лайза. В том, что её критические постулаты были на сей раз использованы против неё, я увидел какую-то злую иронию.

— Значит, данные не подтвердили её гипотезу, в чем бы она ни заключалась?

— По моему мнению — нет, — ответил Генри.

Не являясь ученым, я полностью доверял интуиции Лайзы.

— Саймон, мне страшно хочется, чтобы Лайза сейчас работала со мной, — продолжал Генри. — Но все изменилось с тех пор, как «Бостонские пептиды» утратили свою самостоятельность. Не думаю, что Лайза смогла бы привыкнуть к этим изменениям. Она получила прекрасную работу у Меттлера в Стэнфорде. Убежден, что там она будет более счастлива, чем была бы, оставшись здесь. Мне очень хотелось бы последовать её примеру, но я должен довести дело «Бостонских пептидов» до конца.

— Лайза испытывала к тебе громадное уважение, Генри, — сказал я, поднимаясь. — Но это было еще одно из её многочисленных заблуждений. Прощай.

Генри от изумления и возмущения не знал, что ответить, и ему не оставалось ничего, кроме как беспомощно помаргивать за линзами своих огромных очков. Возможно, я вел себя с ним слишком резко, но мне на это было плевать. Лайза нуждалась в помощи, а Генри ей в этой помощи отказал.

Проходя мимо лаборатории, в которой когда-то работала Лайза, я открыл дверь и увидел знакомый ряд лабораторных столов, уставленных стеклянными, мистических форм сосудами и электронными приборами, о предназначении которых я не имел ни малейшего представления. В лаборатории трудились с полдесятка ученых.

Одна из них — рыжеволосая девица — подняла на меня глаза. Келли. Вскочив с места, она ринулась ко мне.

— Убирайся отсюда, Саймон! Если кто-то тебя узнает, нас ждут серьезные неприятности.

— О’кей, о’кей, — сказал я, когда она стала выталкивать меня из дверей лаборатории. — Но поговорить-то я с тобой могу?

— Ни за что. Убирайся! — продолжала она, гоня меня по коридору.

— Тебе известно, где сейчас Лайза?

— Да.

— Где?

— Этого я тебе не скажу.

Мы уже были у выхода из здания.

— Она в порядке?

— Нет, — ответила Келли. — Лайза не в порядке.

— Келли, я должен с тобой поговорить.

— Нет, не должен. Уходи.

Мне ничего не оставалось, кроме как повиноваться.

Я ждал её на Массачусетс авеню, рядом с закусочной, где Лайза, как я знал, покупала себе ленч на вынос. Моя затея имела мало шансов на успех, поскольку я не только не знал, посещала ли Келли это заведение, но и вообще не был уверен в том, что она ходила на ленч. Я занял стратегическую позицию на углу Масс авеню и улицы, на которой располагались «Бостонские пептиды» ровно в двенадцать дня. Вначале я прочитал свежий номер «Глоуб». Затем изучил «Уолл-стрит джорнэл». За «Уолл-стрит джорнэл» последовал номер «Дейли миррор» трехдневной давности. Из этого издания я узнал, что моя любимая команда «Челси», выиграв субботний матч, возможно сумеет скинуть «Астон виллу» с первого места в премьер-лиге. Примерно в половине третьего в тот момент, когда я размышлял, что купить — «Бизнесс уик» или «Нэшнл инкуайер» — на улице появилась Келли.

В качестве прикрытия я использовал «Уолл стрит джорнэл», поскольку его формат оказался самым большим во всей моей газетной коллекции. Я решил дать Келли возможность купить сэндвич и перехватить её на обратном пути, в надежде, что она отправится обратно на работу.

Мой расчет оказался верным. Когда она проходила мимо, я встал на её пути.

— Келли!

— Саймон! Я разве я не говорила тебе, чтобы ты отвалил!

— Говорила. Но мне надо с тобой потолковать.

— Саймон, ты одиозная личность, и нас может кто-нибудь увидеть.

— О’кей, — сказал я, и, взяв её под руку, увлек с оживленной улицы в узкий боковой проход. — Здесь нас никто не заметит.

Прислонившись спиной к кирпичной стене, Келли, пыталась на ощупь извлечь из сумочки сигарету.

— Не буду я с тобой разговаривать, — сказал она.

— Скажи мне по крайней мере, что с Лайзой, — не сдавался я. — Ты дала мне понять, что она чувствует себя скверно. Я очень беспокоюсь.

— Ты и должен беспокоиться, — сказала Келли сердито. — Её отец умер, и она считает, что его убил муж. Она потеряла работу. Бедная девочка в ужасном состоянии. И, насколько мне известно, до этого довел её ты.

Мною овладели одновременно гнев и отчаяние. Не в силах сдержаться, я повернулся и что есть силы пнул ногой пустой бак для мусора.

— Келли, я не убивал её отца! И уволили её не из-за меня!

Келли затянулась сигаретой, полностью презрев мой протест.

— Келли, ты лучшая подруга Лайзы и, конечно, на её стороне, — сказал я, попытавшись вернуть самообладание. — Я это понимаю и высоко ценю. Меня радовало то, что она остановилась у тебя. Но и ты должна постараться понять меня. Она все истолковала неправильно. И я просто обязан показать ей это. Ради её самой и ради меня.

Келли слушала, подозрительно поглядывая на меня из-под опущенных век.

— Мне кажется, что смерть её отца каким-то образом связана с «Био один», — продолжал я. — Может быть, это имеет отношение к тем вопросам, которые задавала Лайза. Мне надо знать, что её беспокоило. Генри Чан мне ничего на этот счет не сказал. Ты должна мне помочь.

— Ни за что, — сказала Келли, бросила сигарету и наступила на окурок. — Я не стану обсуждать с тобой дела «Био один». Тебе не удастся навредить и мне.

Она повернулась и зашагала по проулку к улице.

— Келли, сделай это хотя бы ради Лайзы.

— Чушь. Лайза здесь ни при чем, и ты всего-навсего пытаешься спасти свою задницу. В этом предприятии я помогать тебе не намерена.

Мы шагали по тротуару по направлению к «Бостонским пептидам». Келли шла очень быстро, но я не отставал.

— Скажи же мне, по крайней мере, где она живет.