Страница 33 из 143
— Вы говорите о нем и относитесь к нему, словно к механической игрушке! — взорвалась Диана.
— А он и есть игрушка, к тому же бесценная. Вы здесь, Хасан? Готовы?
— Да, — кивнул араб, снимая плащ и бурнус.
На его плечах вздувались огромные мышцы, он несколько раз согнул и разогнул пальцы и вышел вперед. На плечах и спине Хасана я заметил несколько рубцов.
— Великий воин Хасан! — провозгласил Морби.
— Великий воин Хасан! — взревела толпа.
— Велика его сила!
— Велика его сила! — орала толпа.
— Но Мертвый все же сильнее!
— Но Мертвый все же сильнее!
— Он сломает Хасану кости и расшвыряет их по пиршественному полю.
— Он сломает Хасану кости… — бушевала толпа.
— Он выпьет кровь из его глотки. — Морби от удовольствия закатил глаза.
— Он выпьет кровь из его глотки!!! — толпа уже не кричала, а визжала.
— Неодолима его сила!
— Велик Мертвый!
— Сегодня ночью, — тихо произнес Хасан, — он на самом деле станет мертвым…
— Мертвый! — воскликнул Морби, как только Хасан встал рядом с ним. — Я приношу тебе в жертву этого человека!
Затем Морби отошел в сторону и дал знак стражникам, чтобы они оттеснили нас к самому краю площадки.
Идиот улыбнулся еще шире и медленно двинулся к Хасану.
— Бисмалла! — сказал Хасан, делая вид, что он поворачивается к нему спиной.
Через мгновение Хасан нагнулся, зачерпнул горсть земли и бросил в Мертвяка, затем быстро развернулся и нанес сильный удар в челюсть вампира.
Огромная белая голова отклонилась самое большее на десять сантиметров. Улыбка все еще оставалась на его лице. Затем вверх взметнулись обе короткие руки и схватили Хасана под мышки.
Араб схватил Мертвяка за плечи, оставив на коже ярко-красные царапины, но тут же отдернул свои пальцы. И там, где они были погружены в мертвенную плоть чудовища, выступили алые капли крови.
При виде крови своего любимца толпа яростно закричала. Возможно, запах крови возбуждал их. Как, впрочем, новый крик толпы всколыхнулся, когда Мертвяк поднял Хасана на добрых два фута вверх и побежал с ним вперед, сжимая его в своих объятиях.
На пути оказалось большое дерево. Голова Хасана обвисла, когда вампир ударил его головой о ствол.
Затем Мертвяк врезался всем телом в тело Хасана, заблокированное деревом; медленно отступил назад, встряхнулся и стал избивать араба.
Это было настоящее избиение. Он молотил человека своими почти уродливыми, короткими, толстыми руками, как настоящая ветряная мельница. Хасан закрыл лицо руками и прижал локти к животу. Тем не менее Мертвяк продолжал наносить удары по голове и бокам. Его руки методически поднимались и опускались. И все это время с его лица не сходила идиотская улыбка.
В конце концов руки Хасана упали и он сцепил их впереди живота. Из уголков его рта сочилась кровь.
Непобедимая игрушка продолжала свою игру…
А затем, откуда-то издалека, как будто с другого края этой ночи, настолько издалека, что только я смог это услышать, раздался голос, который я узнал. Это был знаменитый охотничий рык моего адского цербера — Бортана. Он все-таки где-то набрел на мой след и теперь спешил сюда, пересекая ночь, делая гигантские прыжки, словно горный козел, перепрыгивая реки, как лошадь. Глаза его горели, как два раскаленных угля во мраке ночи.
Он никогда не уставал бегать, мой Бортан. Такие, как он, рождаются без страха, созданные для охоты, отмеченные печатью разносимой смерти.
Мой цербер спешил мне на выручку и никто не мог бы его остановить.
Но пока что он был далеко, слишком далеко, по ту сторону ночи.
Толпа снова закричала. Вряд ли Хасан сможет продержаться…
Краешком глаза (карего) я заметил неуловимое движение Эллен, будто она что-то бросила правой рукой.
Прошло две секунды. И это случилось! Я быстро отвел глаза от ослепительной вспышки, которая полыхнула позади идиота.
Мертвяк издал ужасный вопль и ослабил хватку.
Добрый старый параграф 237–1, предложенный мной, гласил: «Любой гид и любой член туристической группы обязан иметь при себе не менее трех магниевых вспышек во время путешествия..»
Это означало, что сейчас у Эллен осталось только две.
Идиот перестал колотить Хасана. Он попытался отшвырнуть вспышку ногой, закричал, прикрыл глаза, упал и покатился по земле.
Едва переведя дух, за ним наблюдал Хасан.
Вторая вспышка разорвала темноту на поле боя. Мертвяк, снова закричал.
Хасан привстал на носки и уцепился за толстую лиану, свисавшую с дерева. Он потянул ее на себя, но она не поддалась. Он потянул сильнее.
Наконец она оборвалась.
Движения араба стали увереннее, когда он обмотал концы лианы вокруг своих запястьев.
Третья вспышка зашипела и ярко вспыхнула. Хасан опустился на колени перед мертвяком и быстрым движением набросил лиану на его горло.
Вспыхнула еще одна вспышка, и тут Хасан начал затягивать петлю. Идиот обхватил его за талию. Мышцы Хасана-убийцы вздулись, пот смешатся с кровью на его лице.
Мертвяк привстал, подняв вместе с собой Хасана. Но тот не переставал затягивать петлю. Лицо идиота больше уже не было белым, оно покрылось разноцветными пятнами. На лбу и на шее, как канаты, вздулись вены. И чем выше он поднимался, и чем выше поднимал Хасана, тем сильнее лиана врезалась в его шею.
Толпа вопила и беспорядочно кричала. Без устали рокотали барабаны. И тогда я снова услышал вой Бортана, но снова очень-очень далеко.
Мертвяк покачнулся, затем по его телу судорожно побежали подергивания, и он отшвырнул Хасана от себя. Лиана соскользнула с его горла, как только она вырвалась из рук Хасана.
Араб перевернулся через голову, но подняться с колен ему не хватило сил.
Мертвяк направился к нему.
Но походка его стала нетвердой, он весь начал трястись. Издав клокочущий звук, великан схватился за горло, привалился к дереву и стал глотать воздух. Рука его скользнула по стволу, и он медленно опустился на землю. Затем он снова поднялся, наполовину скорчившись.
Хасан встал и поднял лиану. Затем подошел к идиоту. И на это раз разорвать его хватку было невозможно.
Тело Мертвяка обмякло, и больше уже он не поднимался.
11
Все произошло очень быстро.
Я мгновенно бросился вперед и одним ударом сломал воину шею. Схватив его меч, я повернул налево и сразу же раскроил череп второго нашего часового.
Затем снова «щелк», и восстановилась громкость звучания, но на этот раз искаженная чудовищными помехами. Казалось, ночь разорвалась надвое.
Миштиго повалил своего охранника отличным ударом в затылок и лягнул другого в голень. Джорджу удалось нанести удар коленкой прямо в пах ближайшего к нему дикаря и полностью отключить его.
Дос Сантос, настолько быстрый или настолько везучий, получил две тяжелые раны в грудь и в плечо.
Толпа со своих мест бросилась на нас.
Эллен швырнула бурнус Хасана на голову дикаря, который вот-вот должен был выпотрошить кишки из ее мужа. Поэт-лауреат добил его ударом камня по голове.
К этому времени Хасан присоединился к нашей маленькой группе, и ловким приемом самураев, который, как мне всегда казалось, был навсегда утерян, быстрым ударом головы выбил меч у ближайшего к нему воина. Схватив оружие, он стал разить дикарей направо и налево.
Мы убили или покалечили всех наших стражников раньше, чем толпа успела пробежать половину расстояния, разделяющего нас, и Диана бросила свои три магниевые вспышки в набегавшую толпу.
После этого мы побежали сами. Эллен и Диана поддерживали шатавшегося Дос Сантоса.
Но куреты отрезали нас от деревни и нам пришлось бы бежать на север, в противоположную сторону.
— Нам не удастся прорваться, Карачи, — сказал Хасан.
— Я знаю.
— Если только ты и я не задержим их, дав остальным возможность оторваться от погони.
— Хорошо. Где?
— Возле той ямы с очагом. Деревья там подступают к самой тропе, и они не смогут навалиться на нас скопом.