Луч во тьме

В небо взвился огненный столб. На складе засуе- тились, запрыгали часовые, залаяли овчарки. А Сер- гей с дедом словно сквозь землю провалились. — Серге-ей! — не выдержал Григорий. Шум на складе нарастал. Огонь бушевал. Пламя взвивалось вверх высоким столбом. В ворота влетело несколько пожарных машин. Донеслись автоматные очереди. ...Пройдут годы, на живописных склонах Днепра вспыхнет огонь Славы в память тех, кто спит веч- ным сном на этой добытой в смертельных боях род- ной земле. Огонь будет гореть и в честь четырех смельчаков, которые однажды летом 1942 года совер- шили этот героический подвиг. 4. До войны здесь цвели розы — красные, белые, желтые. Григорий очень любил эти прелестные цве- ты, неповторимые в своей чарующей красе. Сейчас роз не было. Но были каштаны, клены, был Тарас Шевченко, были — тихие и безлюдные сейчас — ал- леи любимого киевлянами Николаевского сквера. Каждый четверг Кочубей присаживался на ска- мейке вблизи памятника Кобзарю и читал, дожи- даясь товарищей, которым надо повидаться с секре- тарем своей парторганизации. Сегодня должен приехать Ткачев. Шешеня видел одного нежинского машиниста, и тот сказал: «Кузьма передает Павлу, что съездил в Сумы успешно, будет в четверг». Кузьма—подпольная кличка Ткачева, а Павел — Кочубея. К слову, отныне Кочубей уже не Николай Тимченко, а Константин Иевлев. Он решил сменить документы, так как Вера Давыдовна Анань- ева заметила, что около их дома на Железнодорож- ном шоссе второй день вертится какой-то тип. Он по- стучался к Вере Давыдовне и попросил напиться воды. — Что, мать, скучаешь? — спросил он.— Сама живешь? — Сама, сынок, сама. А что, может, вам квартира нужна? — не растерялась Ананьева. 62

— Да нет, спасибо. Кочубей решил на Железнодорожное шоссе пока не ходить. Вера Давыдовна, с которой он встретился на Владимирском рынке, передала ему новую рабо- чую карточку на имя Константина Ивановича Иев- лева, инженера управления Киевского железнодо- рожного узла. Пожар на интендантском складе наделал в Киеве много шуму. Гестапо свирепствовало. Появление по- дозрительных людей на Железнодорожном шоссе насторожило Кочубея и всех подпольщиков. Кочубей с Шешеней условились и к Марии Омшанской вре- менно не ходить. Теперь Григорий обосновался на новой конспиративной квартире. Григорий развернул газету. Что лее пишут фаши- сты в своем грязном листке? Ишь, снова расписы- вают «рай» в Германии, соблазняя киевлян ехать туда. А это уже из другой оперы: Гитлер прямо гово- рит, что «каждый образованный человек — враг фа- шизма». Что ж, тут он, пожалуй, прав. Недаром фа- шисты закрыли в Киеве все школы. ...На скамью села девушка. Обыкновенная де- вушка, курносая, круглолицая, светлоглазая. Но ноги... Из рваных ботинок торчали сбитые в кровь пальцы. Видимо, долго шла. Глаза ее устремлены вдаль и как будто ничего не видят. Утомилась? Го- лодна? — Издалека ли, девушка? — спросил Кочубей. Незнакомка вздрогнула и, не глянув на Кочубея, поднялась и ушла. Чего же ты удираешь? Постой! Останови, Кочу- бей, эту девушку! Она, бедняжка, с ног сбилась в поисках подпольщиков. Ведь она — посланец Цен- трального Комитета Коммунистической партии Ук- раины. Десять дней назад девушка эта сидела в большой комнате и беседовала с товарищами, которым партия поручила руководить партизанским движением на Украине. Каждое слово работников ЦК глубоко запа- дало в душу юной комсомолки Зины из живописного Чугуева, что под Харьковом. Записывать ничего нельзя, все надо запоминать. И она запоминала ад- реса явочных квартир, куда надо прийти и передать G3

указания Центрального Комитета, узнать, как дей- ствуют подпольщики Киева, какая им нужна по- мощь. Самолет сбросил связную ЦК КП(б)У Зинаиду Сы- ромятникову за 400 километров от Киева. Девушка шла и шла по незнакомым, захваченным гитлеров- цами городам и селам. Даже страшно вспоминать, как прошла эти сотни километров, как миновала Дарни- цу, пробралась через Днепровский мост... И вот она блуждает по Киеву и не может найти ни одного нуж- ного человека. Неужели все арестованы? Где комму- нисты и комсомольцы, которые летом 1941 года были оставлены для подпольной работы? Где Хохлов, Куд- ряшов, Пироговский, Бруз? Много фамилий назвали ей работники ЦК, но ни одного из этих товари- щей Зинаида не может найти. Кому же она пере- даст директивы — такие важные и срочные? Ведь речь идет о необходимости изменить формы подполь- ной работы. Центральный Комитет советует искать связи с народными мстителями, выводить в леса вер- ных людей, помогать партизанским отрядам продук- тами, оружием, медикаментами. Зинаида Сыромятникова Еышла на бульвар Шев- ченко, свернула на Пушкинскую, миновала улицу Ленина и побрела по разрушенному Крещатику. Так встретились и разошлись Григорий Самсоно- вич Кочубей и Зинаида Васильевна Сыромятнико- ва — два человека, столь нужные друг другу. Но настойчивая Зинаида продолжала поиски. Искала и совершенно случайно наткнулась на Брони- славу Ивановну Петрушко, члена подпольного Же- лезнодорожного райкома партии, узнала от нее о трагических событиях, происшедших в Киеве месяц назад,— о подлой измене, за которой последовали арест Владимира Кудряшова, гибель Виктора Хох- лова, Кузьмы Ивкина, Семена Бруза и еще многих самоотверженных работников подпольного Киевского горкома партии. ...А Григорий Кочубей встретился в этот день с Ткачевым и узнал, что тот вместе с Черепановым распространили в Сумах свыше двухсот листовок, что Ткачеву удалось завести друзей на Носовском маслозаводе, и они обещают дать несколько ящиков 64

масла для истощенных от постоянного недоедания подпольщиков. Узнал Кочубей и о судьбе деда Николая и Сергея Ананичева; им посчастливилось не только благопо- лучно выскочить из пылающего склада, но и захва- тить с собой немного воинского обмундирования. Те- перь они скрываются у брата Бориса Загорного — то- каря гаража «Киевэнерго» Павла Александровича. Через несколько дней после того, как отважная разведчица Зинаида Сыромятникова, выполнив зада- ние ЦК, возвращалась на восток, в Москву, фашист- ская газета «Новэ украинськэ слово» сообщала, что гестапо расстреляло «коммунистических бандитов» Владимира Кудряшова, Федора Ревуцкого, Сергея Пащенко и Георгия Левицкого. Кочубей не знал, что Владимиру Кудряшову пе- ред казнью удалось передать из тюрьмы письмо, в котором он назвал имена предателей, и призывал то- варищей к бдительности. Не знал он и того, что круг- лолицая девушка, подсевшая к нему на скамейку в Николаевском саду, сейчас везет это письмо в Мос- кву, пересекая лесные чащи, переплывая реки, ми- нуя фашистские заслоны, переходя линию фронта... Письмо Кудряшова не найдут у нее полицаи, если станут ее обыскивать; сохранит его отважная связ- ная и тогда, когда больная, без памяти будет лежать в чужой деревенской хате: товарищи зашили его в воротник старенького платьица девушки. Кудряшов закончил свое письмо-завещание вол- нующими словами: «...Я умру с непоколебимой верой в то, что осво- бождение от ненавистного фашизма наступит скоро и что советский народ будет торжествовать победу. Привет всем, кто с нами работал, помогал и жил на- деждой на освобождение в священной борьбе против фашизма. Передайте моему сыну Саше, чтобы он рос честным, мужественным и смелым и чтобы врагов ненавидел так, как его отец». Это письмо Героя Советского Союза Владимира Кудряшова экспонируется теперь в Киевском исто- рическом музее как свидетельство величественной борьбы, которая шла на берегах Днепра, в непоко- ренном Киеве.

Глава четвертая ПОДПОЛЬНАЯ ПАРТОРГАНИЗАЦИЯ ДЕЙСТВУЕТ ВМЕСТЕ С ПАРТИЗАНАМИ 1. Ц иколай Шешеня незаметно следовал за двумя пар- " нями, которые медленно шли по Фундуклеевской. С плеч у них свисали мотки провода, в руках — сун- дучки с инструментом. Шешеня мог поклясться, что с одним из них он где-то встречался. Но тогда у него не было усов. Впрочем, теперь добрая половина мужского населе- ния Киева отрастила усы и бороды. Ребята вышли на Крещатик, свернули вправо. Николай — за ними. Остановились. Усатый вынул из кармана кисет с махоркой, и... Шешеня вспомнил. Этот кисет Николай подарил в лагере военнопленных своему земляку командиру Дмитрию Кудренко. Ше- шене удалось бежать из лагеря, а Кудренко остался за решеткой. Николай с волнением рассматривал уса- того. Тот осторожно, чтобы не обронить ни одной крошки, закручивал козью ножку. Да, никаких со- мнений — это Дмитрий Кудренко. — Митя, живой?! Кудренко посмотрел на Николая и молча обнял его. Он сразу узнал друга, с которым побратался в лагере. — Стало быть, в Киеве? Что делаешь? Где жи- вешь?— сыпал вопросы Шешеня. — Телефонные кабели прокладываем. А это мой напарник. Знакомьтесь. — Алексей Кучеренко,— отрекомендовался юно- ша. — А ты как устроился? — спросил Дмитррш у Шешени. 66