Проделки морского беса

Вениамин Вахман

Проделки Морского Беса

Глава 1 ВРАЖДЕБНЫЕ ФЛАГИ

Ранней весной 1713 года русский военный корабль осторожно пробирался вдоль неприветливых берегов Голштинии. Все утро над морем висел туман, и корабль двигался медленно, неся лишь самые необходимые паруса. Но после полудня распогодилось, туман рассеялся, кое-где в просветах туч стали полосами пробиваться лучи солнца. Море покрылось серебристой рябью, у берега стали отчетливо видны желтоватые пятна над отмелями.

Стоявший на высокой корме капитан корабля приказал прибавить парусов, затем вынул из футляра раздвижную зрительную трубу и принялся наблюдать берег. Находившийся возле него лоцман из местных жителей, судя по внешности — рыбак, вопросительно поглядывал то на офицера, то, щуря стариковские, выцветшие глаза, пытался разглядеть песчаные береговые дюны.

— В этих местах хорошо ловится салака, — сказал он на жестком местном наречии — смеси немецкого и датского языков — и вздохнул. — А вот там дальше, за мысом, в устье реки Эйдер, водятся угри. Когда идет рыба, здесь полным-полно чаек. Носятся над самыми мачтами и, чуть зазеваешься, воруют рыбу прямо с лодки.

Капитан опустил трубу, спросил по-немецки:

— Деревни на берегу есть? Лоцман махнул рукой.

— Никого здесь нет, господин. Теперь никто не может жить в этих местах. Шведы взорвали защитные насыпи, и во время прилива, да и в шторм, море вливается на прибрежные пустоши, и они давно уже превратились в болота.

— Где вход в реку? За этим мысом? — продолжал расспрашивать капитан.

— Да, милостивый господин. Но нам бы следовало обойти еще островок, он немного дальше. Рыбачьи лодки — те идут напрямик между мысом и островом и там дожидаются прилива, чтоб войти в реку.

Капитан внимательно посмотрел на небо, на рваные клочья облаков, на поддуваемый ветром вымпел на мачте. При повороте, если ветер дует в спину, следует соблюдать осторожность, а то корабль на ходу может развернуть кормой вперед.

Лоцман тем временем вглядывался в береговые приметы, повторял вслух, показывая вдаль пальцем:

— Вон сосна без ветвей, а на вершине прибита перекладина. Здесь надо держать к норду.

А дальше будет столб с полосами, там снова станем ложиться на ост. Оттуда уже видно устье; оно очень широкое.

Был дан приказ к повороту, и тотчас на мачты по веревочным лестницам полезли матрозы работать на парусах. Корабль медленно отвернул тупой, круглый нос, увенчанный острым клювом, в сторону моря. У бортов забурлило, раза два брызги плеснули на палубу. Теперь корабль шел параллельно мысу. Впереди стал виден каменистый островок, за которым, по словам лоцмана, начинался уже речной фарватер.

И вдруг откуда-то из-за мыса донесся, гул кий, как гром, пушечный залп и покатился вдаль по воде. За первым залпом грянул второй, третий… Это было так неожиданно, что оба, и капитан и лоцман, вздрогнули и посмотрели друг на друга.

— Что это?. Что это?.. — испуганно забормотал рыбак. — Кто стреляет? Кто ведет такое большое сражение?

Жесткие полы его непромокаемого плаща из вощеной парусины трепыхались, как крылья перепуганной птицы.

Весь корабль наполнился топотом бегущих людей. Матрозы и офицеры без команды ринулись по своим местам: офицеры — на корму, матрозы — на палубу, ждали капитанских приказаний. Все напряженно вглядывались, стараясь понять, откуда стреляют и куда ложатся ядра. Но островерхие сосны на мысу все так же спокойно качали кронами, уступая ветру. Летевшая низко над водой белокрылая чайка на мгновенье взмыла повыше и снова ринулась к воде, заметив рыбешку.

Залпы продолжали следовать один за другим. Казалось, некоторые ударяли совсем рядом, другие доносились издали, приглушенно.

— Становись на якорь! — приказал капитан. — Схоронимся здесь за мысом.

— Может, сходить на шлюпке разведать? — предложил один из офицеров.

— Погоди… — отмахнулся капитан. Он напряженно глядел в трубу на устье Эйдера. Там, над речным плесом, медленно вспухали, поднимались все выше и выше клубы порохового дыма.

Дым, сносимый ветерком, полз уже и над болотом. Капитан соображал: судя по всему, там дерется целая эскадра. Но кто и с кем дерется? Городок Эйдер, занятый русскими войсками, выше по реке. Оттуда пальба не доносилась бы так отчетливо.

Вдруг грохнуло так, что с сосен попадали мелкие ветки. Взрывную волну донесло и до стоявшего за мысом корабля. Пахнуло душным запахом горелого пороха, вымпел на мачте резко хлопнул, отметенный в сторону. Реи со свернутыми парусами чуть отвернуло, а сам корабль качнулся, будто ударило в борт штормом. За болотами, над рекой, взлетел кверху огненный столб, посыпались пылающие обломки.

— Господи, упокой души гибнущих моряков! — вскричал рыбак, стаскивая с головы вязаную шапку. — Чей же это корабль взорвался?

Никто ему не ответил. Капитан поглядел на марс, куда загодя были посланы два матроза наблюдать. Матрозы стояли, держась за ванты, по-гусиному вытянув шеи, исправно несли вахту.

После взрыва пальба прекратилась, наступила тревожная тишина. Слышно было только, как плещут о борта набегающие волны.

— Идут! — вдруг донеслось с марса.

Вдали, над болотом, медленно двигались корабельные мачты. Затем из устья реки Эйдер выдвинулся, прошел мимо сигнальной башни на берегу нос корабля, борт и, наконец, показался весь корабль. По сравнению с русским судном это был великан: высокий, трехпалубный, с богато украшенной кормой. На мачте бился синий шведский флаг. Корабль, неся только самые нижние паруса, медленно двигался вперед. За ним появился второй такой же, потом третий, с перешибленной ядром средней мачтой. Дым волочился за ним, медленно приникая к воде.

Первый из шведских кораблей прошел мимо островка и остановился. С него плюхнули в воду сначала носовые якоря, затем дополнительно еще один — кормовой. За первым встал второй корабль. Третий долго маневрировал: волочащиеся по воде сбитые ядрами снасти задерживали ход и мешали управляться. Наконец бросил якоря и он. Горящий фрегат не дотянул до остальных — приткнулся к прибрежной мели, и тотчас с остальных судов пошли к нему шлюпки с людьми — помогать.

На море случается нередко: стоят рядом или проходят на противных галсах два судна.

Казалось бы, если первое видит второе, так и второе должно заметить его, ан нет! Так посветит солнце, так протянется зеркальная дорожка бликов, так налетит облачко тумана: я тебя вижу как на ладони, а ты и не подозреваешь, что я — вон он, тут.

Капитан русского корабля внимательно разглядывал вражескую эскадру. В окуляре зрительной трубы все словно рвалось навстречу глазу, становилось близким: и коричневые выпуклые борты с более светлыми полосами там, где прорезаны пушечные порты, и рваные, обвисшие снасти, и даже следы пороховой копоти.

Шведы же не обратили на медленно движущееся судно никакого внимания, точно его и не было.

— Нам сии враждебные флаги не переждать, — сказал капитан, обращаясь к офицерам, стоявшим рядом. — Подождем темноты и уйдем. Надобно поспешать. Мы повинны доставить со всяким тороплением господину фельдмаршалу Меншикову наиважнейшее известие, с коим мы посланы.

Глава 2 ЧЕСТЬ РОССИЯНИНА

Наутро тот же русский корабль подошел к маленькому рыбачьему городку Фишгаф. Если судить по ландкарте, отсюда было около десяти немецких миль до Эйдера. Корабль лег в дрейф. Тотчас с него спустили шлюпку. Как только днище шлюпки ударилось о поверхность воды, матрозы в рабочих бастрогах и в войлочных, похожих на гречишники шляпах разобрали весла, подвели шлюпку к штормтрапу. По штормтрапу осторожно спустились четверо людей в зеленых с красными воротниками и обшлагами Преображенских мундирах, треугольных шляпах и тяжелых ботфортах. Двое из них были младшие офицеры — фенрихи, или, по-русски, прапорщики; двое — простые матрозы.