Ложный след

Затем он рассказал о том, что сообщил Ларс Магнусон, и о том, что Арне Карлман занимался продажей предметов искусства.

— Тут есть связь. И это облегчит расследование.

Пер Окесон неуверенно посмотрел на него.

— Надеюсь, ты не будешь класть все яйца в одну корзину, — сказал он.

— Я не отказываюсь от других предположений, — ответил Валландер. — Но если мы что-то нащупали, за это стоит уцепиться.

Прежде чем вернуться обратно в Истад, Пер Окесон провел в усадьбе Карлмана еще час. Около пяти утра подоспели журналисты. Валландер в бешенстве позвонил в Истад и потребовал, чтобы Хансон взял журналистов на себя. Он понял, теперь уже не скроешь, что с Арне Карлмана сняли скальп. Хансон устроил пресс-конференцию прямо на дороге за оградой усадьбы. Тем временем Мартинсон, Сведберг и Анн-Бритт Хёглунд не спеша проводили короткий допрос всех гостей. Сам Валландер имел длительную беседу с пьяным в стельку скульптором, который обнаружил Арне Карлмана.

— Зачем тебе понадобилось выйти в сад? — спрашивал он того.

— Меня потянуло блевать.

— Ну и как, сблевал?

— Ага.

— Где это произошло?

— За яблоней.

— Что было потом?

— Я решил посидеть в беседке, чтобы прийти в себя.

— А потом?

— Нашел там его.

Тут скульптор вновь ощутил рвотные позывы, и Валландеру пришлось прервать допрос. Он поднялся и направился к беседке. Небо было ясным, солнце уже взошло. Войдя в беседку, он с облегчением обнаружил, что Нюберг накрыл голову Карлмана непрозрачным пластиковым пакетом. Нюберг стоял на коленях возле живой изгороди, отделявшей сад от прилегающего к нему рапсового поля.

— Ну как? — спросил Валландер, подбадривая его.

— На изгороди остались капли крови, — ответил он. — Вряд ли брызги могли отлететь так далеко от беседки.

— Что это значит? — спросил Валландер.

— Это уже твое дело решать такие вопросы, — ответил Нюберг.

Он указал на изгородь.

— В этом месте она очень неплотная, — сказал он. — Человек не слишком крупного телосложения мог пролезть через нее в сад и вылезти обратно. Посмотрим, что найдется с другой стороны. Но я тебе советую вызвать служебную собаку. Причем как можно скорее.

Валландер кивнул.

В половине шестого прибыл собаковод со своей овчаркой. Последние гости покидали сад. Валландер кивнул собаководу по имени Эскильсон. Собака была старая, долгое время работала в полиции. Звали ее Хют.

В беседке она тотчас взяла след и понеслась к изгороди. И как раз там, где Нюберг нашел следы крови, собака попыталась проникнуть сквозь изгородь. Разыскав другое место, где ограда была более редкой, Эскильсон с Валландером вылезли наружу. Здесь тракторная колея отделяла участок Карлмана от поля. Собака вновь взяла след и побежала вдоль поля в сторону проселочной дороги, ведущей прочь от сада. По предложению Валландера Эскильсон отпустил собаку, скомандовав искать. Внезапно Валландер почувствовал напряжение. Собака рыскала вдоль проселочной дороги и дошла до рапсового поля. Тут она, кажется, потеряла след. Затем снова нашла и побежала дальше, к холму возле плотины, наполовину заполненной водой. У холма след терялся.

Валландер огляделся. На вершине холма высилось одинокое дерево, согнувшееся под порывами ветра. Здесь лежали наполовину погребенные в землю остатки велосипедной рамы. Валландер остановился возле дерева, пытаясь присмотреться к усадьбе со стороны. Он заметил, что отсюда весь сад как на ладони. Из бинокля, должно быть, можно различить, кто в данную минуту находится вне дома. Внезапно он содрогнулся. Он почувствовал, что другой, неизвестный ему человек вот так же стоял здесь накануне ночью, и ему стало не по себе. Валландер снова вернулся в сад. На ступенях дома сидели Хансон со Сведбергом. Они были серыми от усталости.

— А где Анн-Бритт? — спросил Валландер.

— Провожает последнего гостя, — ответил Сведберг.

— А Мартинсон? Он чем занимается?

— По телефону разговаривает.

Валландер уселся на лестнице рядом с ними. Солнце уже прогрело воздух.

— Надо еще немного поработать, — сказал он. — Когда Анн-Бритт закончит, едем обратно в Истад. Надо подвести итоги и решить, что будем делать дальше.

Все промолчали. Ответа и не требовалось. Анн-Бритт Хёглунд вышла из бывшей конюшни. Она присела на корточки рядом с остальными.

— Так много людей, которые так мало видят, — устало сказала она. — Я этого не понимаю.

Мимо прошел Эскильсон с собакой. Со стороны беседки послышался раздраженный голос Нюберга.

Мартинсон вышел из-за угла. В руке у него был телефон.

— Сейчас, наверно, не до этого, — сказал он. — Но пришло сообщение из Интерпола. Они подтвердили информацию о девушке, которая сожгла себя на рапсовом поле. Они полагают, что им известно, кто она.

Валландер недоуменно посмотрел на него.

— Девушка с рапсового поля Саломонсона?

— Да.

Валландер встал.

— И кто она?

— Я не знаю. Но сообщение лежит на столе в полицейском управлении.

Они выехали из Бьярешё и отправились в Истад.

12

Долорес Мария Сантана.

Утром без пятнадцати шесть в Праздник середины лета Мартинсон зачитал копию сообщения из Интерпола, в котором была установлена личность девушки, поджегшей себя на рапсовом поле.

— Откуда она родом? — спросила Анн-Бритт Хёглунд.

— Сообщение поступило из Доминиканской Республики, — ответил Мартинсон. — Оно шло через Мадрид.

Он вопросительно посмотрел на присутствующих.

Анн-Бритт кое-что об этом знала.

— Доминиканская Республика расположена в Вест-Индии. Кажется, это называется Испаньола?

— Какого черта ее сюда занесло, — сказал Валландер. — На саломонсово рапсовое поле. Кто она? Интерпол сообщает что-нибудь еще?

— Я не успел пока изучить сообщение подробно, — сказал Мартинсон. — Но насколько я понял, ее разыскивает отец, сообщивший о ее исчезновении в сентябре прошлого года. Заявление сначала поступило в городок под названием Сантьяго.

— Это ведь в Чили? — удивленно перебил Валландер.

— Этот город называется Сантьяго де лос Тренита Кабальерос, — ответил Мартинсон. — Неужели у нас тут нет карты мира?

— Есть, — сказал Сведберг и вышел.

Вернувшись через несколько минут, он отрицательно покачал головой.

— Это, наверно, была карта Бьёрка, — сказал он. — Я ее не нашел.

— Позвони в книжный и разбуди продавца, — сказал Валландер. — Нам нужна карта.

— Ты в курсе, что еще шести нет, а на дворе Праздник середины лета? — поинтересовался Сведберг.

— Ничего не поделаешь. Давай, звони. И пошли за картой машину.

Валландер достал из бумажника сотенную купюру и вручил ее Сведбергу, который удалился звонить в книжный. Через несколько минут он расшевелил сонного продавца и был уже в пути за картой.

Они сделали кофе, пошли в конференц-зал и плотно закрыли за собой дверь. Хансон распорядился, чтобы, кроме Нюберга, в ближайший час их никто не беспокоил. Валландер посмотрел на сидящих за столом. Увидев серые утомленные лица, он тут же с неудовольствием подумал о том, как выглядит он сам.

— К девушке с рапсового поля вернемся потом, — начал он. — Сейчас надо сосредоточиться на том, что произошло сегодня ночью. Можно констатировать, что мы имеем дело с тем же убийцей, который прикончил Веттерстедта. Тот же почерк, хотя Карлман получил рубленый удар по голове, а Веттерстедт — по позвоночнику. Но с обоих сняли скальп.

— Такого я еще не видел, — сказал Сведберг. — Зверство невероятное.

Валландер поднял руку в знак протеста.

— Давай обо всем по порядку, — продолжил он. — У нас есть кое-что еще. Арне Карлман занимался продажей предметов искусства. Сейчас я вам сообщу то, что мне стало известно вчера.

Валландер рассказал им о своей беседе с Ларсом Магнусоном и о слухах, что когда-то ходили вокруг Густава Веттерстедта.

— Иначе говоря, здесь, вероятно, есть связь, — закончил он. — Ключевые слова, луч света в этой истории — искусство, кражи предметов искусства и сбыт краденых картин. И когда мы найдем, в какой точке они соприкасаются, мы поймем, кто преступник.