Стихотворения. Рассказы. Гора

– Отец, возьми меня с собой на вечернюю молитву.

– Конечно, дорогая моя,- сказал Пореш-бабу. Шучорита поднялась к себе в комнату, закрыла дверь и

села в кресло. Она призвала на помощь всю свою силу воли, стараясь прогнать из памяти то, что говорил ей Гора. Но вдруг перед ее мысленным взором встало его лицо, дышавшее такой непоколебимой верой в свою правоту, что она невольно подумала: «Ведь речи Горы – не просто слова. В них он сам. Они обрели форму, движение, обрели жизнь… В них живет его пламенная вера в свою родину и мучительная любовь к ней. Нельзя доказать ему неправоту его взглядов и успокоиться. За этими взглядами стоит человек, и притом человек незаурядный». Разве могла она оттолкнуть, прогнать его? Тяжелая внутренняя борьба шла в душе Шучориты, и, не в силах справиться с собой, она вдруг горько расплакалась. Гора был причиной того, что ей так трудно, так тяжело сейчас, но его это ничуть не трогало – не задумываясь он мог уехать куда-то и покинуть ее. Эта мысль причиняла Шучорите острую боль, признаться в которой ей было бы нестерпимо стыдно.

Глава двадцать четвертая

Было решено, что Биной прочтет на празднике поэму Драйдена [191] «Могущество музыки», а девушки в соответствующих костюмах будут показывать в это время живые картины. Затем с декламацией и пением выступят и сами девушки.

Бародашундори неоднократно заверяла Биноя, что «они» позаботятся о том, чтобы хорошо подготовить его к выступлению. Сама она, правда, с трудом объяснялась по-английски, но рассчитывала на помощь некоторых своих друзей, прекрасно владевших языком. Однако уже на первой репетиции Биной поразил всех знатоков своим произношением и умением выразительно декламировать и лишил тем самым Бароду удовольствия ставить себе в заслугу обучение «этого новичка». Теперь даже те, кто едва замечал Биноя прежде, почувствовали к нему уважение. Сам Харан-бабу предложил ему сотрудничать в своей газете, а Шудхир стал уговаривать Биноя давать уроки английского языка в студенческом кружке, членом которого состоял он сам.

Что же касается Лолиты, то она испытывала полное смятение чувств. Ей и приятно было, что Биной не нуждается ни в чьей помощи, и в то же время досадно. Она боялась, что Биной, почувствовав уверенность в своих силах, уже не захочет ничему учиться у них и возгордится. Чего хотела она от Биноя? Что могло вернуть ей утраченный душевный покой? На эти вопросы она и сама не могла бы дать ясного ответа. В конце концов, раздражение ее стало искать выхода во всяких мелких придирках, мишенью которых неизменно был Биной. Лолита хорошо сознавала, что несправедлива к Биною, что ведет себя невежливо; ее мучило это, и она старалась сдерживаться, но достаточно было самого незначительного повода, чтобы пробудить в ней дух противоречия и желание совершить нечто необъяснимое и неожиданное.

И если раньше она изводила Биноя, пока он не согласился принять участие в спектакле, то теперь она делала все, чтобы заставить его отказаться. Но разве мог Биной без всякой причины заявить о своем отказе выступить сейчас, когда до спектакля оставалось совсем немного времени, и тем самым фактически сорвать его? Кроме того, неожиданно открыв в себе актерское дарование, он, по всей вероятности, и сам увлекся предстоящим выступлением.

Кончилось дело тем, что Лолита решила сама отказаться участвовать в спектакле.

Бародашундори хорошо знала свою среднюю дочь и не на шутку испугалась.

– Что случилось? Почему? – спросила она.

– Просто у меня ничего не получается,- ответила девушка.

Надо сказать, что с тех пор, как участники спектакля поняли, что Биной далеко не так неопытен, как предполагалось, Лолита ни за что не хотела декламировать в его присутствии и вообще отказалась репетировать со всеми.

– Я буду заниматься сама, отдельно,- заявила она. И хотя это было весьма неудобно для всех остальных, она твердо стояла на своем, так что в конце концов пришлось смириться и проводить репетиции без нее.

И вдруг теперь, в последнюю минуту, она вообще отказалась участвовать. Бародашундори пришла в ужас. Она знала, что никакие ее доводы и убеждения ни к чему не приведут, и решила обратиться за помощью к Порешу-бабу. Обычно Пореш-бабу в мелких вопросах предпочитал не вмешиваться в дела своих дочерей, но он дал слово судье и чувствовал себя в некотором роде ответственным перед ним. К тому же времени до праздника оставалось немного, и менять что-либо было уже поздно.

Пореш позвал Лолиту и, положив руку ей на голову, сказал:

– Знаешь, дорогая, будет нехорошо, если ты теперь откажешься.

– У меня ничего не выходит, отец,- со слезами в голосе проговорила девушка.- Я не способна к этому.

– Тебе не поставят в вину, если ты не сумеешь как следует прочитать стихи, но если ты совсем откажешься выступить, будет нехорошо.

Лолита слушала молча, опустив голову.

– Начатое дело, девочка моя, нужно доводить до конца. Нельзя бросать его только потому, что задето твое самолюбие. Долг выше самолюбия. Может быть, ты все-таки постараешься?

Девушка посмотрела на отца.

– Я постараюсь,- сказала она твердо.

В тот же вечер, собравшись с духом, Лолита пришла на репетицию и провела свою роль с большим подъемом. Казалось даже, что в голосе ее звучит вызов. Биной впервые услышал, как она декламирует, и был поражен чистотой и правильностью ее выговора и выразительной манерой чтения. Он был восхищен сверх всякого ожидания; Лолита уже давно кончила читать, а голос ее все еще звучал у него в ушах.

Хорошие декламаторы производят на слушателей совершенно особенное впечатление. Они как бы впитывают в себя все очарование стихотворения. И как цветы раскрываются на ветках деревьев, так и стихи оживают только в мастерском исполнении чтеца, овладевшего их внутренним богатством.

С этой минуты Лолита стала в глазах Биноя как бы воплощением поэзии. До сих пор, беспрестанно отпуская язвительные шуточки и колкие замечания в адрес Биноя, она умудрялась держать его в состоянии постоянного раздражения, и, подобно тому как человек, у которого что-то болит, невольно думает о больном месте, Биной, представляя себе Лолиту, первым долгом вспоминал ее резкие выпады и ехидные усмешки. Его мысли о ней невольно ограничивались желанием понять, что вынудило ее сказать то-то или поступить так-то; и чем непонятнее было ее недовольство, тем сильнее мучился он, пытаясь найти разгадку. Он просыпался с мыслью о том, в каком настроении найдет сегодня Лолиту. Об этом же он думал каждый раз, подходя к дому Пореша. Если она была настроена милостиво, он облегченно вздыхал, но тут же перед ним возникала новая – и совершенно, очевидно, непосильная – задача, как бы продлить хорошее расположение ее духа.

Вот почему, после всех душевных волнений, декламация Лолиты произвела на Биноя такое сильное впечатление. Он был странно тронут и взволнован и в растерянности не находил слов, чтобы выразить ей свое восхищение. Но он и не осмелился бы обратиться к самой Лолите. В том, что его похвала обрадует ее, он отнюдь не был уверен, как не уверен был и в том, что к ней можно подходить с общей меркой,- похоже было, что нельзя,- и нельзя именно потому, что мерка эта была общей!… Поэтому Биной отправился к Бародашундори и перед ней излил свой восторг, после чего Барода прониклась еще большим уважением к его уму и проницательности.

Но и на Лолиту собственный успех оказал удивительное действие. Едва она убедилась в своих силах, почувствовала, что уверенно ведет по волнам свой корабль, преодолевая трудности, как все ее раздражение против Биноя моментально улеглось и желание мучить его исчезло бесследно. С этих пор она с большим увлечением начала готовиться к предстоящему спектаклю. Репетиции постепенно все больше и больше сближали ее с Биноем, и дело дошло до того, что она уже начала обращаться к нему за советом и поддержкой.

Перемена в отношении к нему Лолиты чудесным образом подействовала на Биноя. Он чувствовал, будто камень свалился у него с плеч. Его тянуло к Анондомойи, которая так хорошо понимала его шутки и мальчишеские выходки. В голове то и дело возникали новые мысли, которыми ему очень хотелось бы поделиться с Шучоритой, но последнее время они почти не виделись. Если представлялась возможность поболтать с Лолитой, он с радостью пользовался ею, но держал себя с девушкой по-прежнему' настороженно, зная, как критически относится она к нему и к Горе. Поэтому в их разговоре не было простоты и непринужденности.

191

Драйден Джон (1631-1700) – английский поэт и драматург.