Страница 4 из 26
Прохождение по северо-восточному пути впервые было совершено Адольфом Эриком Норденшельдом в 1878–1879 гг. Продвигаясь шаг за шагом, отважные исследователи, главным образом, русские, наносили на карту арктическое побережье Европы и Сибири до тех пор, пока не были четко обозначены все контуры мысов и островов.
Норденшельд, чье имя уже знал мир благодаря важным исследованиям Гренландии, Новой Земли и северной Азии, менее чем за 2 месяца провел китобойное судно «Вега» из Тромсе (Норвегия) до самого восточного полуострова Азии. Но едва он успел пройти чуть более 100 миль от Берингова пролива, как лежавший на пути лед перекрыл его надежды пройти из Атлантического океана в Тихий за один сезон и прочно удерживал его в течение 10 месяцев.
Однако ни один отчет о полярных исследованиях не может быть полным, если не перечислить следующих имен: У. Баренца (1594–1596), который как представитель голландцев Амстердама сделал три попытки пройти по северному пути вокруг Новой Земли; У. Баффина, открывшего Баффинов залив и пролив Смит-Саунд (1616 г.); У. Скорсби, достигшего морским путем координат 81°30' с. ш. и 19′ в. д. (1806 г.) и удерживавшего этот рекорд, пока его не затмил Пэрри; сэра У. Скорсби-младшего, изменившего все представления о Восточной Гренландии (1822 г.) и сделавшего ценные научные наблюдения, а также Германскую Северную Полярную экспедицию 1869–1870 гг. Одно из судов этой экспедиции потерпело крушение во льдах и затонуло. Члены экипажа высадились на льдину, которую в полной темноте полярной зимы отнесло на 1300 миль вдоль берегов Гренландии до Фредериксдаля.
Данное резюме не дает адекватного представления о том, сколькими материальными сокровищами и человеческими жизнями жертвовали страны, чтобы исследовать ледяной мир севера и достичь вершины земли. Все попытки добраться до Северного полюса оканчивались неудачно, несмотря на бесчисленные затраты золота, энергии и крови, которые неограниченным потоком лились из четырех стран. Но эти жертвы не были бесполезными. Те, кто рисковал своей жизнью в этой конкурентной борьбе, стремились не к тому, чтобы победить в этой гонке – разорвать финишную ленту первыми, – а внести свой вклад, или, как сказал сэр Джон Франклин «чтобы расширить границы науки». Кроме новых географических открытий, к заслугам этих экспедиций можно отнести также огромный массив информации о жизни животных и растений, о ветрах и течениях, о температурах в морских глубинах, о магнетизме земли. Ими также измерены глубины, собраны образцы окаменелостей и горных пород, данные о приливах и отливах и т. д. Все эти сведения обогатили многие области науки и оказали огромное влияние на сумму знаний человечества.
Кратковременная летняя поездка в Гренландию в 1886 г. пробудила у Роберта Э. Пири, инженера-строителя, состоявшего на службе в военно-морском флоте Соединенных Штатов, интерес к проблемам Севера. За несколько лет до этого Пири окончил Боудонский колледж, показав второй результат в учебе, а это означает, что он должен был обладать необычайной умственной энергией, т. к. учеба в этом учебном заведении требовала высокого интеллекта. Он сразу же понял, что для достижения цели, которая ускользала от многих сотен честолюбивых и бесстрашных людей, необходим совершенно новый подход.
Проблема севера, с которой Пири впервые столкнулся вплотную, была в то время по важности на втором месте после покорения полюса; а состояла она в том, чтобы определить, насколько изолированной является Гренландия и насколько далеко она простирается на север. В самом начале своей первой экспедиции в Гренландию, в 1891 г., он пережил несчастный случай, который подверг тяжелому испытанию как его дух, так и тело, и об этом стоит упомянуть здесь, чтобы продемонстрировать стойкость духа и прекрасные физические данные этого человека. В то время как его корабль, «Кайт», пробивал себе путь сквозь ледяные поля около берегов Гренландии, огромный кусок льда заклинил руль, румпель дернуло в противоположную сторону, и он зажал его ногу Пири так, что он не мог ее высвободить, пока обе кости не сломались.
Команда требовала, чтобы он немедленно возвратился в Соединенные Штаты на зиму и продолжил исследования на следующий год. Но Пири настоял на том, чтобы высадиться на сушу, как и планировалось в бухте Мак-Кормик, т. к. в этот проект вкладывали деньги его друзья и он должен «держать слово». Неусыпный уход миссис Пири, которая прибыла, чтобы подбодрить его, так быстро восстановил его силы, что во время празднования наступающего Рождества, которое он организовал для эскимосов, он, вместе с местными жителями и своей командой, участвовал в гонках на снегоступах!
В мае следующего года он, вместе с Аструпом, одним из своих товарищей, взошел на вершину огромной ледяной шапки, покрывающей внутреннюю часть территории Гренландии (от 5000 до 8000 футов высоту) и продвинулся на 500 миль в северном направлении – туда, где никогда не ступала нога человека, а воздух охлажден до температуры от 10° до 50° ниже нуля, – до бухты Независимости, которая была открыта им 4 июля 1892 г. и названа так в честь дня Независимости Соединенных Штатов. Представьте себе его изумление, когда он спустился с плато и попал в маленькое селение, где пестрели яркими красками великолепные цветы, все оживлялось жужжанием пчел и лениво пощипывали траву быки.
Это лыжное путешествие через ледяную шапку он повторил 3 года спустя, и оно имело не меньшее значение, т. к. определило северные границы Гренландии и явилось впоследствии доказательством того, что это остров, а не континент, простирающийся до Северного полюса. По смелости концепции и блеску результатов эти два перехода остаются непревзойденными в истории исследований Арктики. Масштаб подвига Пири лучше осознается, если вспомнить, что Нансен совершил свой исторический переход острова ниже Северного полярного круга, на 1000 миль южнее широты Пири, где Гренландия имеет ширину около 250 миль.
Теперь внимание Пири привлек Полюс, который лежал на 396 географических миль севернее точки, которой когда-либо удавалось достичь человеку в западном полушарии. Чтобы добраться туда Американским маршрутом, ему предстоит отмечать новый путь каждой милей к северу от 83°24', т. е. точки, до которой продвинулся Грили. Никто до этого не продвигался так глубоко на север. Макхэм со своим отрядом добились прочной славы, продвинув национальный флаг значительно меньше, чем на 100 миль, Пэрри был первопроходцем на 150 миль, а Нансен прошел 128 миль от своего судна.
Успехи экспедиций в Гренландии возможно, больше, чем раньше, убедили Пири, что единственный путь преодолеть последний и самый грозный барьер – это приспособиться к образу жизни, питанию, снежным хижинам и одежде эскимосов, которые столетиями приобретали опыт и изучали самые эффективные методы борьбы с суровыми погодными условиями Арктики; принять правила жизни в северном крае, пользоваться северными оленями и мускусными быками (ведь во время своих исследовательских экспедиций он успел накопить значительный опыт, и, введя в рацион экспедиции сырое мясо, смог сохранить своих людей в хорошей физической форме и в бодром расположении духа обычно в течении полярной ночи, обычно вызывающей депрессию); и, наконец, обучить эскимосов, чтобы они могли участвовать в его лыжной экспедиции.
Во время первой северной полярной экспедиции, длившейся 4 года (1898–1902 гг.) Пири не удалось подойти к полюсу ближе, чем на 343 мили. Каждый последующий год плотные ледяные торосы не давали пройти к Северному Ледовитому океану, вынуждая останавливаться и базироваться примерно в 700 милях от полюса или в 200 милях от стоянки Нэрса, а это слишком далеко от полюса для перехода за один короткий сезон. Во время этого испытательного периода, когда по количеству пройденных на лыжах расстояний и преодоленных препятствий были побиты все рекорды Гренландии, он исследовал и нанес на карту сотни миль береговой линии, а также острова к западу и северу от Гренландии.