Страница 18 из 36
— У нас сейчас зима, — напомнила мне встречавшая пассажиров сотрудница аэропорта, весьма солидного вида особа.
Так я прибыл в Мапуту. Мозамбикцы вообще, и столичный народ в частности, на редкость приветливы и вежливы. Вряд ли есть где другой большой город, жители которого, повстречав вас на улице, с легким поклоном головы говорили бы «бра нойте» — «добрый вечер». И так почти каждый встречный...
— Если хочешь получше познакомиться с Мапуту, иди на берег залива, в район порта, — посоветовал мне служащий отделения ТАСС — грузный, но расторопный Мануэль.
— А почему именно туда?
— О, в каждом городе на земле есть место, которое связано больше всего с историей. Так вот в Мапуту это приморский район. Пойди туда, и сам все узнаешь.
В бухте, на берегах которой расположилась мозамбикская столица, вода совсем непохожа на морскую. Серая, мутная. Это оттого, что в залив впадают те самые пять рек, несущие в своих водах массу ила. Ил постоянно оседает на дне бухты, и огромные драги неутомимо расчищают фарватер, чтобы открыть путь в порт океанским судам. С этими реками связано и название самой бухты — Делагоа. Первые португальские мореплаватели почему-то сочли, что Мапуту, Матола, Умбелузи, Инкомати и Тембе берут свое начало из большой лагуны, расположенной где-то в глубине континента. Бухту так и назвали — Баия де Лагоа, что в переводе означает «залив лагуны». Англичане же, появившиеся там не сколько позже, сочли название слишком длинным. Бухту окрестили просто Делагоа, и новое название прижилось.
Делагоа... Деловито снующие буксиры и лоцманские катера, белокрылые яхты ... А четыре с лишним века назад отсюда начинали свой путь в глубь континента первые отряды португальских колонизаторов. Их целью было золото, слоновая кость, рабы.
В 1502 году у восточного побережья Африки португальская эскадра попала в жестокий шторм. Один из кораблей шквальным ветром отнесло к рифам. Местность на берегу оказалась низкой, болотистой и населенной воинственными племенами. В скором времени погибли все спасшиеся от кораблекрушения.
Только через 42 года нашелся человек, посмевший высадиться в этих губительных местах. Это был Лоренсу Маркиш, купец с острова Мозамбик, расположенного в полутора тысячах километров к северу. Он сумел живым добраться до известного нам залива, имея в распоряжении лишь маленькое рыбацкое суденышко — дхоу, и каким-то образом смог ублажить местных вождей подарками, после чего на острове Иньяка открылся пункт перекупки слоновой кости. Коммерция расцвела. Португальская корона была довольна. В знак благодарности король Жуан III приказал впоследствии наименовать город на берегу бухты Делагоа Лоренсу-Маркишем в честь удачливого купца. Перекупочный пункт долго существовал и после смерти Маркиша, но затем пришел в упадок. Впрочем, это вовсе не означало, что колониальной экспансии пришел конец. В 1720 году остров захватила известная Ост-Индская компания, а еще через 57 лет на юге Мозамбика попыталась закрепиться мощная тогда Австрия. По личному приказу эрц-герцогини австрийской Марии Терезии, спешившей принять участие в колониальном разделе Африки, на берегу бухты Делагоа, в крепости, охраняемой вооруженным гарнизоном, обосновалась Австро-Азиатская компания. Португальская карательная экспедиция из Гоа захватила и разрушила крепость, австрийский гарнизон был уничтожен.
Легенда старой крепости
...Набережная Мапуту тянется на несколько километров. Начинаясь у песчаного пляжа, она доходит до самого порта. Там, где сейчас у причалов стоят громадные океанские суда, два века назад и были заложены первые камни нынешней мозамбикской столицы.
Чуть в стороне от гаражей и главного въезда на территорию порта расположилось уникальное историческое сооружение Мапуту — старая крепость, форт Носса Сеньора де Консейсао, первый в этих местах. Сейчас крепость кажется игрушечной. Диаметр немногим больше цирковой арены, невысокие стены, всего несколько бойниц. Но в древние времена это было грозное оборонительное сооружение.
В течение десятилетий африканцы предпринимали набеги на крепость. В португальцев летели тысячи отравленных стрел и копий, но против пушек и ружей они, увы, были бессильны. В борьбе с племенами португальцы прибегали к известным, хорошо опробованным средствам — силе и подкупу. Некоторых вождей ублажали подарками, против прочих снаряжали карательные экспедиции...
У стен старой крепости — несколько лавочек. В одной из них я познакомился с Антониу — старожилом Мапуту, всю жизнь проработавшим сторожем в городских учреждениях.
— Сеньор знает легенду, которую рассказывают в народе ронга об этой крепости? — спросил Антониу.
— Нет, не знаю.
— Ну, тогда пусть сеньор слушает. Давным-давно, когда дикий лес еще подходил к самому морю, жил в одном селении юноша по прозванию Нкана. С малых лет он охотился и ловил рыбу, чтобы прокормить себя, мать, братьев и сестер. Однажды, когда после охоты он прилег отдохнуть под деревом, на ветку прямо над ним уселся гриф. «Нкана, Нкана», — человеческим голосом позвала птица задремавшего юношу. «Кто-то зовет меня!» — воскликнул проснувшийся Нкана. «Это я, гриф». «— «А почему ты говоришь человеческим голосом?» — «Мне дал его на время добрый дух, который живет на высокой горе. Он послал меня сказать тебе кое-что». — «Ну, говори же», — нетерпеливо потребовал Нкана. «Сначала я хочу спросить тебя, юноша, — молвил гриф, — знаешь ли ты круглый дом с высокими стенами, что стоит на берегу залива и где живут белокожие люди?» — «Да, знаю», — ответил Нкана. «Так вот, добрый дух послал сказать тебе, Нкана, что в этом доме — огромное зло. Сегодня белые мирно покупают у твоего народа слоновую кость, золото, продовольствие, завтра они будут отбирать это силой. Сегодня ты сеешь просо на своем поле, завтра они заберут у тебя поле, а твою семью прогонят далеко в лес. Они не захотят жить в мире, Нкана. Они пожелают владеть здесь всем и в том числе вами. За вами выбор». Сказав эти слова, гриф взмахнул крыльями и улетел, а Нкана долго еще сидел под деревом и размышлял над вещими словами.
Однажды в деревню пришли белые воины. Они потребовали у жителей продать им зерна. Однако в хижинах его оставалось так мало, что люди не смогли бы прокормиться до будущего урожая. Посоветовавшись, старейшины отказали солдатам. Тогда те, угрожая африканцам ружьями, ворвались в хижины, забрали все запасы зерна и унесли в свой дом с высокими стенами. И тут на площадку перед хижинами выступил Нкана. «Посланец доброго духа, живущего на высокой горе, — сказал он, — поведал мне, что белокожие хотят подчинить нас. Мы должны собраться с силами, разрушить дом с высокими стенами и прогнать белокожих из наших мест». — «Прогнать!» — возмущенно закричали ровесники Нкана, молодые воины. «Прогнать!» — подхватили мужчины, женщины и подростки. Негодовали все, только несколько старейшин и колдун настороженно слушали в стороне. Вечером, когда воины готовились к бою, колдун куда-то исчез, а старейшины начали уговаривать мужчин не ссориться с белыми. Некоторые согласились, но остальные во главе с Нкана выступили в поход. Когда они подкрадывались, к дому белокожих, из бойниц полыхнул огонь, потом еще и еще... Ядра рвались совсем рядом с воинами. Многие были убиты, а самого Нкана белые захватили в плен. Ему связали руки и ноги и бросили в море на съедение акулам. Оказалось, колдун, которому белокожие не раз делали дорогие подношения, пробрался к ним и рассказал о готовящемся походе. Кстати, подарки получали и те старейшины, которые уговаривали людей остаться в селении...
— Не все тогда осознавали опасность, — добавил Антониу. — И тем более не все понимали, что сила африканцев в единстве.
...Солнце клонилось к закату. Антониу встал, поплотнее запахнул старый пиджак и медленно побрел домой. В лучах заходящего солнца старая крепость окрасилась в темно-вишневый цвет. В бухте Делагоа полный штиль. Стало прохладно. Я поднимаюсь с лавочки и иду по направлению к центру города. Передо мной Байта — нижняя часть Мапуту. Кругом светятся рекламы магазинов, ресторанов, контор, представительств различных фирм. Правда, половины из них уже давно нет в Мапуту: хозяева бежали после перехода власти в руки ФРЕЛИМО. Но вот вывески остались. В былые времена сюда приезжали на уик-энд десятки тысяч туристов из ЮАР и Родезии. Развлечения: пляж, «винью верде» — зеленое вино, «феста брава» (так называется португальская коррида), женщины...