Страница 17 из 36
И тогда... Тогда в пластмассовых кассетах с водным раствором — по составу таким же, вероятно, как и соки у растений, — можно будет собирать химическую энергию, «замешенную» на водороде. Ведь кассета — это в тысячи раз увеличенная модель живой клетки. Правда, пластмассовых моделей живой клетки пока нет. Но это не «запрет» на оптимизм. Это уже задание современной науке и технике. Реальное и теоретически выполнимое. Из искусственных клеток можно сложить «зеленый лист» — огромное энергетическое поле. Урожайность такого поля, если его правильно разместить, будет невиданна! Всего лишь пять тысяч квадратных километров площади «взрастят» энергии вдвое больше, чем получают ее сейчас во всей нашей стране. На всех шахтах, промыслах, электрических станциях, вместе взятых.
А пять тысяч квадратных километров — это очень мало. Квадрат со сторонами 70 километров. В солнечных пустынях Средней Азии, в сухих степях Казахстана земли, не используемые в хозяйстве, меряются на миллионы квадратных километров.
Солнце щедро! Под его лучами зародилась и развивалась жизнь на Земле. Под его лучами люди создали цивилизацию. И солнечная энергия выведет эту цивилизацию на новый широкий виток.
Мурад Аджиев, кандидат экономических наук
Выбор, который сделал Нкана
Только через две недели после того, как я прибыл в Мапуту, выдалось у меня свободное утро, и я смог пройти пешком через весь город. Под лучами яркого африканского солнца столица Мозамбика преображается. Оживают улицы и переулки. И воздух сразу наполняется немыслимым ароматом цветов, деревьев, кустарников. Тротуары сплошь усыпаны разноцветными лепестками. Создается впечатление, что одна половина населения города — наверняка профессиональные садовники, а другая — талантливые цветоводы-любители. За чистотой своего города жители Мапуту следят так же ревностно, как и за чистотой собственного дома. Нередко здесь устраивают субботники. Вот и сегодня на одной из улиц трудится молодежь. «Студенты университета имени Эдуардо Мондлане — мозамбикской столице!» — гласит прислоненный к стене кумачовый транспарант. Оказалось, это были ребята из уже знакомых мне мозамбикских стройотрядов.
Впервые об этом движении я узнал накануне, когда мне понадобилось посетить университет. Библиотека его была закрыта. По коридорам крупнейшего в республике учебного заведения с деловым видом сновали студенты. «Завтра! Завтра едем!» — уловил я в общем гуле толпы.
— Кто едет? Куда?
Маленького роста студент, которого я поймал у выхода из аудитории, удивленно посмотрел на меня и сказал:
— Ты что, не знаешь? Завтра начинается июльский трудовой семестр.
Ранним утром 16 июля из университетского двора выехала колонна грузовиков и длинной цепью растянулась по шоссе. Свыше 550 студентов-добровольцев из Мапуту отправились в провинцию Газа — важнейший сельскохозяйственный район Мозамбика, чтобы оказать помощь местным крестьянам в полевых работах. Впрочем, немало студентов осталось работать и в столице.
Мозамбикское движение студенческих строительных отрядов так же молодо, как сама республика. Идея их создания возникла в 1975 году в среде студентов — активистов ФРЕЛИМО. Партия, Организация мозамбикской молодежи, администрация университета поддержали инициативу, и с тех пор десятки отрядов выезжают каждую зиму во все провинции республики.
...У входа в четырехэтажное здание факультета права на проспекте К. Каунды меня поджидала миловидная девушка.
— Анна Лафорте, — представилась она. — Председатель комиссии по организации июльского трудового семестра.
Эта комиссия — сердце и мозг всей кампании. Здесь формируются студенческие отряды, разрабатываются планы работ, разрешаются десятки всевозможных проблем.
— Работы хоть отбавляй, — рассказывала Анна. — Организовать транспорт — раз, разместить ребят по домам — два, если надо — оборудовать лагерь, это три, да мало ли... Конечно, нам везде идут навстречу, и огромную помощь оказывает университетская организация партии ФРЕЛИМО.
Я хочу, чтобы вы поняли: важность трудового семестра не только в объеме выполненных работ, — сказала Анна напоследок. — Привить каждому студенту чувство ответственности за происходящее в стране — вот цель, которую мы преследуем...
«Новый Мапуту должен быть лучше прежнего!» — именно этот девиз определяет сейчас жизнь столицы Мозамбика.
Что же произошло? Что заставило людей по-иному взглянуть на жизнь? Граница между старым и новым — это ночь с 24 на 25 июня 1975 года. О событиях тех дней мне рассказывал Оскар Симбине — член Организации мозамбикской молодежи:
— Стадион «Машава» был переполнен. Отовсюду крики, рукоплескания. И вот в свете мощных прожекторов на трибуну поднялся председатель Фронта освобождения Мозамбика, первый президент страны Самора Машел. «От вашего имени, — громко и четко произнес он, — Центральный комитет ФРЕЛИМО торжественно провозглашает полную и окончательную независимость Мозамбика».
И сразу в воздухе вспыхнули и распустились цветами ракеты, черноту ночи прорезали очереди трассирующих пуль. Вместе со всеми ликовал и я. Конец тирании португальцев, пыткам, убийствам из-за угла. Закончилась одиннадцатилетняя вооруженная борьба народа против поработителей, закончилась вот этим триумфом.
Потом наступили трудные будни: вылазки контрреволюции, саботаж и вследствие этого — экономический спад. Те, кто думал, что все старое осталось за чертой 25 июня 1975 года, сильно ошибались. Ожесточенная борьба за независимый, свободный Мозамбик продолжается и по сей день.
Страна избрала социалистический путь развития. Сейчас у нас национализированы многие фабрики и заводы, доходные дома, учебные заведения, клиники, нотариальные конторы. Полным ходом идет кампания по борьбе с неграмотностью: мы должны за несколько месяцев научить читать и писать 100 тысяч человек. Но и грамотность — это, конечно, далеко не все. Главное — воспитание сознательности. Побывайте на каком-нибудь нашем заводе — сами все увидите...
Я запомнил совет Оскара Симбине и через несколько дней приехал на производственное собрание рабочих государственной фабрики «Кажука», что расположена на окраине столицы. Это предприятие занимается очисткой и переработкой орехов кешью — главного экспортного продукта Мозамбика.
То была пора сбора урожая. На складах фабрики скопилось огромное количество необработанных орехов, а новые партии все прибывали. Следовало ускорить темпы, работать сверхурочно, но сдать продукцию в срок. Мнения присутствовавших разделились.
— Что ж, поработаем и сверх нормы, если надо, — говорили одни.
— Да что с ними, с орехами, сделается! И полежать могут, — возражали другие.
Спор затягивался. Тогда в центр площадки вышла средних лет женщина и крикнула:
— Послушайте меня все! Разве на прежних хозяев мы теперь работаем? Ведь это наша фабрика и наши орехи. Если мы сорвем график поставок, то пострадаем от этого сами. Зачем же вредить самим себе? Разве не так?..
И все проголосовали «за».
Понятия «хозяйское» или «неизвестно чье» вытеснялись более мощными понятиями «наше», «общее», и бесправным недавно рабочим стоило за это бороться.
Делагоа
Когда перед посадкой в столице Народной Республики Мозамбик самолет, делая вираж, кренится на борт, в иллюминатор становится видна клином врезающаяся в континент бухта. Серебряными змейками к ней бегут пять рек. Это Инкомати, Тембе, Умбелузи, Матола и Мапуту. По имени последней и называется город, расположившийся на берегу залива, — точнее, стал называться так со времени завоевания страной независимости. Раньше он носил имя Лоренсу-Маркиш.
Я приготовился к африканскому зною и духоте: расстегнул ворот рубашки, закатал рукава и решительно ринулся к выходу. На удивление, никакой жары, хотя и была середина дня, не чувствовалось. Напротив, минут через пять пришлось лезть в сумку и доставать легкий свитер. Плюс семнадцать — такая температура в июне в Мапуту считается нормальной.