Тайна Черной горы

Как вам известно, мы получали от наших соседей из Китая относительно дешевый касситерит. Теперь же, когда возможен окончательный разрыв и прекращение поставок, остро встала задача обеспечения собственных потребностей за счет отечественного касситерита. А такую задачу одним махом не решишь. Мы только можем констатировать определенный недальновидный подход некоторых наших работников, непосредственно занимавшихся планированием поиска и разведки олова. Они, к сожалению, не смогли многого предвидеть и заглядывать достаточно вперед, хотя бы на ближайшие десятилетия. И нам сейчас срочно приходится искать выход, резко расширять поиск месторождений, создавать свою отечественную сырьевую базу и оловодобывающую промышленность. А, как вы хорошо знаете, вести поиск – дело не такое легкое, а в спешке, когда радиоэлектронная и консервная промышленность может сесть на голодный паек, – во много раз сложнее.

Мысленно поставьте перед собой задачу – найти на гигантских просторах, в тайге, в горах, где нет дорог, жилья, да еще и климат довольно суров, найти на гигантской площади в миллионы квадратных километров рудное тело, размером в несколько сот метров. И при этом оно скрыто на глубине, порой на значительной, в сотни метров. Думаю, что вы согласитесь со мной, что эта задача не из легких. Ее быстро не решишь. Да к тому же, как вам известно, в настоящее время фонд так называемых легкооткрываемых месторождений почти исчерпан.

Геологические поиски осложняются, работы геологов усложняются, они проводятся в строгой методической последовательности, шаг за шагом, от общего к частному, путем исключения неблагоприятных площадей, и таким образом мы приходим к определению наиболее вероятных районов, начинают оконтуриваться площади, в которых теоретически могут размещаться промышленные месторождения. Короче говоря, определяется стратегия поиска. А в настоящее время поиски относятся к очень трудоемкой и, я бы сказал, наиболее дорогостоящей части геологоразведочного процесса.

Выявлять новые месторождения с каждым годом становится все труднее и труднее. Многие районы нашей страны уже деятельно опоискованы, там геологами изучен и разведан почти каждый квадратный метр. В результате этого выявлено огромное количество месторождений различных полезных ископаемых. Создана мощная сырьевая база нашего социалистического государства. Наша отечественная промышленность обеспечена собственным сырьем. А вот с оловом дела выглядят далеко не так, как бы нам хотелось.

Однако в жизни бывают и приятные неожиданности, когда открытие крупных промышленных месторождений происходит на первых этапах планомерного поиска. К таким приятным неожиданностям, полагаю, надо отнести и ваш оловоносный район, богатый и весьма перспективный на будущее. Такие счастливые приятные неожиданности очень и очень редки. Они обусловлены многими слагающимися факторами, и в первую очередь людьми, их творческим подходом к своей трудной работе, их целеустремленностью и целенаправленностью, высокой сознательностью и высокой партийностью, осознанностью долга и личной причастности к важному государственному делу.

Воздвиженский, широко взмахнув рукой, величественным жестом показал на сидящих в зале Казаковского и Анихимова, Бакунина и Селезнева, Алимбаева, Коваля, Куншева, Закомарина, на буровиков и горнопроходчиков, на авторов открытия месторождений и тех, кто ведет их детальную разведку и оценку, и начал им всем говорить высокие слова благодарности за их самоотверженный, героический, полный лишений, тяжелый, порой неблагодарный, но очень необходимый, очень нужный государству, народу, труд, труд геологоразведчиков, а по-настоящему – разведчиков будущего, которые своими усилиями укрепляют и умножают богатство и могущество нашей социалистической Родины.

Профессора долго не отпускали, засыпая его многочисленными вопросами. Задавать вопросы продолжали и за дружеским ужином, когда уселись за широким столом в столовой. И Казаковскому было радостно и приятно сознавать, что знаменитый ученый тепло принят его друзьями и товарищами по экспедиции, да и сам Воздвиженский как-то легко и сразу вошел в их рабочий коллектив, как близкий и давно знакомый крупный специалист.

Он был прост и доступен, говорил понятно и ясно, не усложняя свою речь сложными научными и техническими терминами, а главное, держался как равный среди равных, не подчеркивая свое превосходство. А сколько приезжало в экспедицию представителей от науки, которые с первых же шагов и первых фраз подчеркивали свое особое положение, свое превосходство, и всякий раз это доказывали, считая себя великанами, стоящими на плечах у карликов-работяг. А профессор Воздвиженский показал иное. Его скромность и обходительность всех покоряла. Он как бы считал себя простым человеком, стоящим на плечах у гигантов, творящих великое дело.

А поздно вечером, когда Казаковский и Воздвиженский остались одни, между ними состоялся нелицеприятный разговор. Профессор, не особенно стесняясь в выражениях, открыто и резко отчитывал своего не очень радивого аспиранта-заочника. Он сдирал с него «шкуру вместе с живым мясом» за то, что до сих пор не удосужился закончить, вернее, написать, свою давно готовую кандидатскую диссертацию, которая «висит в воздухе у него перед самым носом», положения которой давно «проверены в практическом производстве».

Что Казаковский мог возразить в ответ? Ничего. Профессор прав. И Казаковский, виновато потупившись, пряча по-мальчишески руки за спиной, обещал в ближайшее же время исправиться, все написать, переписать и прислать в Москву на кафедру для ознакомления и оценки.

– Показывай-ка мне черновики сейчас, я разберусь, – потребовал Воздвиженский.

Как ни упирался, как ни отговаривался Казаковский, а все же пришлось ему доставать из письменного стола свою папку и показывать ее содержание профессору. Воздвиженский, полистав страницы, исписанные крупным почерком, взял папку к себе в комнату. А на следующий день вернул ее Казаковскому и, весьма довольный прочитанным, сказал:

– Батенька, да она у тебя диссертация-то, почти готова! Ее только перепечатать на машинке надо да приложить схемы и графики, – и добавил, положа свою ладонь на папку: – А положительный отзыв я могу написать хоть сейчас.

Глава двадцать первая

1

Вадим Николаевич, обхватив голову руками, неподвижно сидел и смотрел на стол, на распечатанный конверт, из которого выглядывал край письма. Старая душевная боль, что занозой сидела в его сердце, которая за годы энергичной жизни в Солнечном как-то притупилась, зарубцевалась, вдруг обнажилась во всей своей откровенной остроте.

Письмо ненароком напомнило ему о том, что он уже начал было забывать. Нет, не то чтобы он по-настоящему начал забывать, а как-то старался не вспоминать, не думать, не переживать, отодвигая куда-то подальше, в глубь себя, те неприятные воспоминания, стремясь находиться в гуще событий, дышать насыщенной атмосферой буден и жить бурными темпами разведки уникального месторождения, определяя направления дальнейших поисков, радуясь новым успехам. Чужим успехам. Чужим открытиям.

А письмо вернуло его к тем дням, к тем самым первым дням, когда здесь еще ничего не было – ни этого поселка, ни этой мощной геологоразведочной экспедиции, ни дороги, ни штолен, ни буровых… Вообще здесь ничего не было. Глухо шумела тайга да мрачно высились горы – Вадим Николаевич хорошо помнит те времена, ставшие уже историей.

Анихимов угрюмо смотрел на конверт, на чужие красочные заграничные марки, на чужие иностранные штемпеля, и только один ровный почерк, знакомый ему почерк, буквы адреса, выведенные рукой Олега Табакова, первооткрывателя Солнечного, напомнили ему о многом…

Олег Табаков прислал письмо из далекого Вьетнама. Он пишет, что уже второй год работает с вьетнамскими товарищами по касситериту, облазил многие горные районы, жарился под тропическим солнцем, мок под тропическими ливнями, что здешние джунгли стоят сплошной зеленой стеной, густым переплетением веток и побегов, что они много хуже, чем дальневосточные кедровые стланики, однако всё же геологи, советские и вьетнамские, работают не без успеха, обнаружили многие перспективные площади и открыли два месторождения, что они, те месторождения, солидные, с приличным запасом, однако ни в какое сравнение не идут с близким его сердцу Солнечным. Олег писал еще о том, что недавно совершенно случайно прочитал в газете, в «Правде», доставленной в горы вьетнамскими вертолетчиками, короткую заметку о жизни и успехах Мяочанской геологоразведочной экспедиции, которая наращивает приросты промышленных запасов подземных богатств, и о новом поселке Солнечном, который вырос в таежной глуши. Олег Табаков писал, что ни начальника экспедиции, ни геологов, ни горняков и буровиков, чьи фамилии упоминались в заметке, он, к сожалению, не знает, однако порадовался тому, что среди них живет и трудится, возглавляет геологическую службу Вадим Николаевич, и поэтому он, Олег, решил написать ему письмо, поздравить его с завидными успехами и попутно рассказать о своей заграничной жизни вдалеке от родины, по которой он очень и очень скучает.