Страница 32 из 97
— Я буду разузнавать в городе. Авось что и попадется.
— Ты уже кончаешь это каратэ или только начал занятия?
— На середине программы. Еще с месяц буду ходить. А вообще учиться каратэ можно всю жизнь… Скажи, какую ты бы хотел работу?
— Любую, Радж! Лишь бы самому не сдохнуть и что-нибудь маме давать.
— А отец у тебя есть?
— Есть. Грузчик в порту. Но у него такая работа — что попадется… Бывает, что и по нескольку дней ничего не приносит. В Свийттауне видел краны в порту?
— Ну.
— Говорят, тут будут один такой устанавливать. А поставят, так уж никакого заработка не будет… Скажи, а джиу-джицу — это то же, что и каратэ?
— Почти что.
— Радж, ты не заедайся с Судиром. Он очень опасный человек, знает приемы джиу-джицу. И он мясо ест… Каждый день ест мясо — представляешь? Он очень здоровый, не гляди, что такой худой.
— Про мясо откуда знаешь?
— Сам видел. Утром перед представлением вынимает коробочку такую, из-под конфет, пластмассовую… А в ней кусочки сырого мяса, посоленные, с приправами, с чесноком. Хап-хап! Не жуя… От него чесноком за милю несет. Я и не знал бы, что там, в коробочке. Но раз… Он же требует, чтоб я и у него в «резиденции» уборку делал… Протирал стол и столкнул ту коробочку. А она бряк — и раскрылась на полу. Гляжу — мясо… А Судир услышал стук коробки, вскочил, пронзил меня взглядом, как шилом: «Что упало?» Я показал на коробку с мясом, он выдохнул с облегчением: «А я думал…» и похватал со стола сувенирных дельфинчиков, побросал в свой дипломат, запер.
— Я слышал, что некоторые мышат в китайских аптеках берут, живьем глотают.
— Бр-р… Радж, а какое мясо на вкус? Я еще никогда не пробовал.
— Когда-нибудь я приглашу тебя в шикарный ресторан. Посидим, как господа какие, мясо будем есть, вино пить…
— Ой, Радж! Рассказывай сказки, может, кто и поверит!
— Верь. Будет такое.
Там, где все радиальные улицы города сходятся, образовалась овальная площадь с фонтаном посередине. Фонтан так себе, ничего особенного, забавно выглядят только четверо пухленьких малышей посередине. Один взобрался на дельфина, двое лезут к нему, спихивая наездника, четвертый кормит дельфина рыбкой. Из сопл, установленных по всему борту фонтана и создавающих круг, с шипением извергается вода. Струи вздымаются вверх и обрушиваются на ребят и дельфина — со всех сторон падают в середину. Порой напор воды меньше, струи не достают до фигур, и бронзовые мальчики будто лысеют, обсыхая, ясно видны на них белые полосы и солевые потеки (вода в фонтане морская), будто кто-то этих безобидных ангелочков разрисовал белилами.
Только в самую жару площадь пустеет, а так на ней всегда людно. Люди гуляют вокруг фонтана. Редкие влюбленные парочки подолгу сидят на гранитном бережку, забавляются водой: то полощут руки, то затыкают сопло, обрызгивая друг друга. В воде просвечиваются монеты, их собирают поздно ночью мальчишки, сражаясь за каждую из них, а сентиментальные туристы опять набрасывают. Есть там и зелень, в одном месте распластались по воде какие-то круглые листья, плавают пестрые рыбы-попугаи.
Особенно бурными бывают людские приливы, когда на улицу высыпают зрители из недалекого отсюда кинотеатра либо валят сплошным потоком на ночное шоу в «Кракен». Почему-то многим хочется сделать еще один круг по площади, потолкаться в толпе, заглянуть в лавочки с сувенирами или забегаловки-бары. А еще тут и базарчик есть, и черный рынок, на котором происходят молниеносные сделки по контрабандным товарам. В бурлящей толпе и многоголосом гомоне делается это неприметно, а для денег законы не писаны. Во всяком случае, полицейские, что иногда появляются тут, не замечают или не хотят замечать ничего противозаконного.
Радж, возвращаясь с занятий у мистера Ромеша, у которого брал уроки каратэ, тоже шел к фонтану. От той частной школы каратэ, которую открыл Ромеш в одном из подвалов дома в седьмом секторе, до площади было всего каких-то двести метров. И Радж присаживался на бортик фонтана. Приятно было посидеть, слушая ласковый плеск и шипение воды, чувствовать, как проходит усталость в растревоженных и натруженных суставах, стихает боль в мышцах. Мистер Ромеш давал максимальную нагрузку, кимоно каждый раз приходилось вывешивать для просушки, а то и застирывать.
Сидел расслабленно, забавлялся водою и мысленно перебирал поучения Ромеша. Чтоб хорошо служить своему народу, надо быть физически совершенным. Только такой человек может и за себя постоять, и другому помочь, и народу принести пользу. Ромеш чуть ли не молился на физическое совершенство человека и видел в каратэ и спасение, и оружие в борьбе за лучшее будущее народа. Смешной и наивный Ромеш: как будто можно небо проткнуть кулаком! Да приемами каратэ могут в совершенстве владеть и враги народа, всякие кровососы и угнетатели.
Одно хорошо: благодаря кружку познакомился с несколькими неплохими ребятами-грузчиками из порта, электриками из отелей, музыкантами из ресторанных оркестров, официантами, матросами спасательной службы. Простой, свойский народ.
Взгляд Раджа скользит по лицам. Механически отмечает, кто местный или, во всяком случае, из тропиков, а кто приехал издалека. У местных кожа темно-рыжая, порой даже коричнево-синяя, одни китайцы желтые.
Двое прошли под ручку, один из них толстяк с роскошной палкой. Ухо Раджа уловило:
— Тут такое казино-ройяль!.. Лучше, чем в Монако, — в восхищении взмахнул толстяк палкой.
— А я играть в рулетку не отваживаюсь. Можно нищим остаться.
— Хе, в карты тоже можно проиграть.
Когда проходили девушки, взгляд Раджа задерживался на них дольше. Прикидывал, мог бы в которую влюбиться или нет. Ему уже хотелось кого-то любить — возраст такой. Двадцать лет уже!.. «А я и представления не имею, что такое любовь…» — вздохнул он.
Теперь можно и попить, и он подозвал мальчика с коляскою. Тот в стеклянном чане, похожем на аквариум, развозил кокосовый сок с дольками апельсинов, мандаринов, ананасов, кусочками льда.
Пил, а сам все смотрел, приглядывался к людям. Одна фигура показалась ему знакомой. Даже не фигура, а походка человека. Быстренько отдал мальчику кружку, бросил ему пятицентовик и бегом пустился за тем молодым человеком. Он знал походку этого парня с детства: идет ровно, будто кувшин с водою на голове держит. Он или не он? Он или не…
— Амара!
— Радж?! — оглянулся молодой человек.
Обнялись, создав среди движущихся людей неподвижный островок. Посыпались обычные в таких случаях вопросы: «Ну — ты где? Что делаешь? Как тут оказался?» Больше, конечно, спрашивал Радж, ведь у него самого почти ничего не изменилось.
— Ты, как исчез из Биргуса, больше ничего не знаешь, что там произошло? — в этом вопросе Амары Радж почувствовал скрытую боль, сочувствие. Отрицательно покачав головой, впился глазами в глаза друга, а сердце уже болезненно заныло. — Так мне многое надо тебе рассказать… Чего мы тут стоим? Давай сюда, в «Летучую рыбу», — показал Амара на бар-ресторан, на фронтоне которого прыгали разноцветные неоновые рыбы с плавниками-веерами. — У меня до работы еще час, посидим, пососем коктейля.
— А где ты работаешь?
— Да тут же, в «Летучей рыбе». По ночам… Сегодня четвертая ночь будет. Посудомойщиком. Я попрошу буфетчика, даст в долг.
— Нет, дорогой. Плачу я, наличными. Ты пока обживайся.
— Ну хорошо, только в следующий раз — я.
Пошли обнявшись.
Все места за столиками были заняты. Амара организовал два места за служебным столиком, сам и коктейли принес с соломинками.
…Радж слушал его рассказ обо всем, что творилось на острове, и плакал, прижимая ладони к лицу, чтобы не так вырывались глухие рыдания.
— А где… похоронили мать? — нашел наконец силы спросить.
— Не знаю… Нас ведь, живых, загнали на катера и повезли… А там, на Биргусе, бульдозеры все уничтожили. Скреперы выравнивать будут, экскаваторы копать котлованы под всякие укрытия… Нет места для могилы на Биргусе!