Страница 8 из 16
С отцом я посетил большинство значительных футбольных матчей того времени, почти все встречи с приезжающими в Москву европейскими или южноамериканскими командами. Стадионы ломились от народа, впрочем, пустых трибун обычно не было и на более ординарных матчах. Казалось, что людям было интересно все.
В 12 лет я увлекся еще и волейболом — классная игра. Мне так хотелось бить по мячу не только ногами, но и руками, что я привил к волейболу интерес моим дворовым друзьям, убедил «захотеть» этой игры. И по личной инициативе во дворе мы решили построить волейбольную площадку. По всем правилам, с дренажем, с разметкой, предварительно основательно изучив книгу о правилах ее обустройства.
Наш почин поддержали взрослые, тем более что на первом этаже одного из домов нашего двора находился «Штаб строительных работ района». Все стройматериалы мы получали бесплатно, а уж «возводили объект» своими руками, каждый день, каждую свободную минуту. А потом играли взахлеб, в том числе и со взрослыми, и с моей мамой, имевшей по волейболу спортивный разряд. Меня тоже не особо удовлетворял дворовый уровень игры, мне хотелось совершенствовать спортивные умения. А это могли обеспечить только многочисленные секции. Какую выбрать? Как ни странно, в итоге раздумий я не выбрал ни футбольную, ни волейбольную. Наверное, уже тогда желая не отставать от моды, я отдал предпочтение только что появившемуся гандболу, или, по-русски, «ручному мячу».
Но в спорте меня привлекали не только игровые соревнования. Ярое рядом со стадионом, принадлежащим Московскому институту связи — теперь на его месте понатыканы высотные дома, а я хорошо помню, как там занимались студенты. И я, ничуть не стесняясь, подходил к ним и тоже пробовал прыгать в длину и высоту, бегать на разные дистанции. И, хотя был существенно моложе их, многое у меня получалось существенно лучше. Их учителя видели мои результаты и часто ставили в пример какому-нибудь долговязому очкарику. И настойчиво советовали побольше тренироваться.
С 14-го по 16-й годы жизни я одновременно ходил в гандбольную и легкоатлетическую секции, а в итоге победила легкая атлетика. Может, для гандбола оказался слабоват комплекцией и маловат ростом, а может, больше нравилось бороться не с мячом, а с метрами и секундами. Нравилось постоянно улучшать результаты. Сегодня лучше, чем вчера, завтра лучше, чем сегодня! Родители в целом приветствовали мои спортивные увлечения, просто периодически напоминая мне, что и учебу забрасывать нельзя. Вдобавок скоро им стало не до меня — в 1959 году родилась сестренка Фаина, золотой ребенок, выросший в замечательного человека. Но хоть девочка и золотая, а внимания требовала много. Но я не ревновал. Я уже стал почти самостоятельным.
Занимался я в детской спортивной школе завода «Серп и Молот» общества «Труд». Их спортивная база и спортлагерь размещались в Подольске, куда я ездил каждое лето на сборы. Там же находилась основная база сборной СССР по легкой атлетике, которая тогда готовилась к Олимпийским играм 1960 года. На моих глазах тренировались знаменитые Валерий Брумель и Игорь Тер-Ованесян, Роберт Шевлакадзе… Брумель только входил в силу, в 1960 году в Риме он получил серебро, зато 1964-й стал для него золотым. Я, совсем еще мальчишка, с народными кумирами здоровался за руку, беседовал о спорте, и они относились ко мне весьма серьезно. А чемпион по спортивной ходьбе мельбурнской олимпиады Леонид Спирин вообще являлся одним из моих тренеров, равно как и Галина Анатольевна Мадая — тоже выдающаяся легкоатлетка. Я смотрел на этих титанов спорта и восхищался, а присутствуя на тренировках сборной, ощущал приобщение практически к государственной тайне. Тогда ведь, повторюсь, советский спорт служил неким аналогом мирного оружия пролетариата и секреты подготовки казались сродни военным. Разве что формы допуска у нас не было.
Мечтал ли я когда-нибудь стать одним из приближенных великой «королевы спорта»? Разве что в самой глубине души, и не особо серьезно. Как иногда абстрактно мечтаешь стать волшебником и творить чудеса. Реально же спорт давал необыкновенное чувство удовлетворенности собой, насыщенности и реальности жизни. Мне нравилось, когда я валился с ног от усталости, когда пот лил ручьями, когда болели все мышцы. И я умел терпеть, стойко переносить. И это умение терпеть, в том числе и сильную боль, удивляло многих из тех, с кем я сталкивался по жизни — от зубных врачей до матерых уголовников. И закалил меня именно спорт. Советский спорт.
Победы и поражения
Я всегда с первых классов школы был нацелен на успех и победу и сильно переживал свои неудачи. Этот соревновательный интерес, желание постоянно выиграть мне старательно прививал отец. Подтянуться больше раз, получить лучшую оценку… Соревноваться с другими, постоянно улучшать собственные результаты. Быть лидером. Быть только первым, только впереди всех! Любой ценой. Второе место равносильно поражению!
Потом я стал смотреть на неудачи проще, более реально что ли — побеждает сильнейший, и если ты сделал все, что мог, но не сумел выиграть, не стоит делать из этого трагедии. Надо делать выводы и работать, работать, работать. В том же спорте, как и в шоу-бизнесе, как и в нашей жизни в целом — если кто-то добивается больших успехов, ему рукоплещут, смотрят в рот, готовы выполнить любую прихоть… Но стоит ему проиграть или показывать средний результат, даже руки не подадут. Поэтому и не стоит особо убиваться ради мимолетной победы.
И осознав эту мудрую мысль, я вскоре стал относиться к спорту как к способу физического совершенствования, а не как к культу. Без излишнего фанатизма. А без фанатизма стать большим чемпионом превратилось просто в мечту, а не в реальную цель, ради которой готов на все. А потом и сама мечта потихоньку растаяла.
И все-таки, в нашей жизни должно быть некое состязание, ради победы в котором ты не пожалеешь ничего. Состязание, где ты напрягаешь все свои силы, все свои возможности, где не позволяешь себе расслабляться и лениться. Для меня это, несомненно, шоу-бизнес. И хотя критерии успеха в нем не столь очевидны, рекордных секунд не бывает, мое первенство мало у кого вызывает сомнение. И не в смысле успехов прошлых, а именно настоящих. И, кстати, будущих.
Раз в два года в Москве проходили «домашние» соревнования легкоатлетов СССР и США, и я не пропускал ни одного из них, с неподдельным интересом следя за «битвой гигантов» и громко болея за «наших». Я и сам принимал участие в серьезных турнирах, не настолько, конечно же, громких, но все-таки. Например, в 1963 году выступал в первенстве Союза в Запорожье за спортклуб завода «Серп и Молот». В моем забеге на 100-метровке Виктор Усатый установил новый рекорд СССР — 10,90. Я видел только спину бегуна, отстав метров на 10, а то и больше. Во многом мои невысокие результаты объяснялись серьезной травмой — защемлением мышцы, а вот чем объяснить мое грубое нарушение правил при передаче палочки в эстафете 4 по 100? За это команду дисквалифицировали, а меня хоть и не подвергли острой обструкции, но, конечно, смотрели косо…
Кстати, одним из первых моих друзей на новом месте жительства — Соколе, стал Валера Гуревич, чей отец тренировал сборную СССР по гандболу. Наша дружба с Валерой продолжилась и после моего прощания со спортом — он тоже интересовался музыкой, и отец часто привозил ему из загранпоездок фирменные диски. Переезд на новое место жительство никак не отразился на интенсивности моих занятий спортом. И почти каждое утро, иногда даже и по выходным и праздничным дням, я отправлялся в Лефортово на стадион «Энергия». Добираться приходилось уже не пять минут, как раньше, а почти час, но расстояния меня не останавливали. На стадионе был совершенно роскошный большой крытый манеж, наверное, уникальный для Москвы тех лет, что позволяло заниматься даже зимой. Со стадиона, подчас даже не успевая отдышаться, я нередко мчался прямо в вечернюю школу. Там училось еще несколько столь же активных спортсменов, благо ипподром находился совсем рядом. Наш учитель математики, бывало, приходил на урок и начинал перекличку: