Живой

– Посмотри лучше подарок, – напомнил Андрей.

Сталкер вздохнул, опустил плечи и уставился на коробку, провел по бархату рукой. Похоже, его и правда встревожили последние новости. Но даже если есть угроза пандемии, неизвестной инфекции до России дня три-четыре пути.

– Границу закрыли, на бирже паника, – продолжил Сталкер, раскрыл коробку, и его лицо вытянулось, нижняя губа отвисла, а водянистые глаза заблестели, как море на закате. – Офигеть, камрады! Камрады, это ж… Ну, вы даете!

Король подсказал:

– «Клинок судьбы», авторская работа.

На подставке лежал коллекционный нож, изящная и очень дорогая вещь. Не веря своим глазам, Сталкер вытащил нож из футляра, извлек подставку. Что-то было в нем фэнтезийное: складной, с длинным, в прорезях, лезвием, ручкой темно-синего, почти черного металла с геометрическим узором, лиловыми накладками… Подставка – разомкнутый перламутрово-белый овал. «Клинок судьбы» стоил как подержанная иномарка. Если бы не Король, не хватило бы на него денег и пришлось бы покупать что-то попроще.

– Спасибо, – пробормотал смущенный Сталкер, пробуя нож в руке.

Ненадолго он забыл о нависшей над миром угрозе, о друзьях – вообще обо всем.

– Да, сбалансированный, при необходимости с таким можно воевать, – прокомментировал он. – Но не получается представить, как перерезаешь им горло или втыкаешь в брюхо врага…

Король похлопал его по спине, Андрей проговорил:

– Пусть лучше он никогда не попробует крови.

Он не слишком дружил со Сталкером – пересекались несколько раз на парах, в пивной сиживали в компаниях. Сталкер играл на гитаре, губной гармошке и неплохо пел. Все лето он пропадал в лесах с металлоискателем. Ему бы егерем работать или археологом, медицина – сто процентов не его.

– Теперь показывай нам свою берлогу, – Карташов нацепил рюкзак с мясом, махнул перед собой, – туда же ведь, правильно? А то, посмотрите, может пойти дождь! И ласточки низко летают, видите, как их к земле прибило.

Он закатал рукава еще выше, распахнул рубаху мошке на радость и зашагал по следам Сталкера. Андрей запрокинул голову: с юго-запада наползала туча, из нее вырастало чернильно-фиолетовое подобие ядерного гриба – начинал формироваться грозовой фронт. Здесь же солнце слепило и припекало, а за березовой рощей, в стороне Наро-Фоминска, яркая радуга перечеркивала небосвод. Было в ней что-то неприятное, зловещее. То ли тому виной ядерный взрыв грозового фронта, то ли пугалки Сталкера.

Вот ведь неймется человеку! И сам завелся в свой праздник, и других завел.

Шли молча, Сталкер – впереди. Как и предполагал Андрей, едва ступили в сосновый бор, Карташова заели комары, и он застегнулся. Кровососы пикировали стаями, жужжали над ухом, норовили залезть в нос. Один комар запутался в Таниных волосах, но она не обращала на него внимания. Король шел вторым, его жесты и осанка выдавали уверенного в себе человека. Черные волосы покачивались при каждом шаге. Невысокая Татьяна не успевала за ним, а он не догадывался сбавить шаг. Замыкали Андрей и Карташов.

Лес затаился в ожидании грозы. Смолкли синицы и ласточки, даже ворон не было слышно. Воздух стал тягучим, плотным, и каждый хруст сломанной ветки звучал подобно выстрелу.

Андрей гнал мысли о пандемии, как назойливых комаров, но они возвращались. А что, если Сталкер прав? Что там говорили в новостях? Смотреть телевизор Андрей считал зазорным, в интернете старался не читать новости про войну, мор и катастрофы, чтобы не портить настроение. Лучше подумать, что лето закончилось и впереди десять месяцев недосыпаний, недоеданий и зубрежки.

Одно радует: Таня рядом. Он не тешил себя мыслью, что когда Король ее бросит, она упадет в его объятия. Если до сих пор не обратила на него внимания, то уже и не обратит. А если и случится такое чудо, он будет для нее не более чем клином, которым выбивают другой. Инструментом, вовремя оказавшимся под руками.

Достаточно того, что она рядом. Солнышко. Его рыжий бельчонок.

Из сосняка вышли на вырубку под вышками ЛЭП, Татьяна ринулась к кустам малины. Крупные переспевшие ягоды алели, манили к себе, и Андрей не удержался, собрал горсть и по одной отправлял ягоды в рот.

– Долго еще? – поинтересовался Карташов, вскинул голову, глядя на приближающуюся тучу.

– Если б было близко, берлогу обнаружил бы любой дурак, – с самодовольным видом объяснил Сталкер.

Свернули в березовую рощу. С радостным возгласом Таня метнулась на поляну, присела и, торжествуя, показала огромный белый гриб с ярко-желтым листком, прилипшим к шляпке.

– Пакет у кого-то есть? Их здесь столько, столько! Удержаться невозможно.

Карташов остановился, снял рюкзак. Сталкер обернулся и воскликнул:

– Ну что вы копаетесь? Хотите, чтобы нас намочило?

– Прямо в карман кидай, – вздохнул Карташов и бросился догонять остальных.

Татьяна бегала из стороны в сторону, как охотничья собака, почуявшая дичь. То и дело она подскакивала к Карташову, распихивала добычу по карманам рюкзака, приговаривая:

– Вы посмотрите под ноги! Это же самое настоящее клюквенное болото! Надо будет сюда прийти, когда похолодает.

Вскоре рюкзак был забит грибами до отказа, и Татьяна угомонилась. Растрепанная, румяная, в льняном зеленом костюме, с салатной лентой в волосах, она напоминала лесную фею. Андрей смотрел на нее и радовался, любой другой на его месте боролся бы с собой, чтобы победить безответное чувство, он же и не надеялся, что его любовь угаснет. Как не мечтают, чтобы угасло солнце, которое светит всем.

Мох под ногами пружинил. Хотелось упасть на него и валяться, но здравый смысл останавливал, потому что кое-где между кочками, из которых росли сосны, чернела вода.

Обогнули еще одну вырубку и уперлись в бетонный забор с ржавой колючкой поверху. Одна плита рухнула и раскололась надвое, Сталкер шагнул в лаз и поманил за собой, поясняя:

– Тут были воинские склады. Они больше тридцати лет брошены, но осталось много интересных помещений.

Склады представляли собой три длинных ангара, стоящие параллельно друг другу. Огороженная территория была небольшой. Отсюда просматривались ржавые ворота, все в струпьях зеленой краски, двойной шлагбаум, уткнувшийся в землю, и ржавая будка КПП.

По углам асфальтовой площадки возвышались бетонные полукруглые строения с железными дверями, закрытыми на замки. К одному из них и повел Сталкер, с недовольством косясь на небо, чернеющее на глазах.

Асфальт местами потрескался и раскрошился, в ветвистых трещинах проросли молодые кусты и вездесущая трава. В здании, мимо которого шли, окон не было, в торцах располагались ворота, куда запросто мог заехать грузовик. Андрей предположил, что большая часть складских помещений – под землей.

Остановились у овального строения. Вот и подвал. Замка здесь не оказалось, Сталкер толкнул створки двери и посветил фонариком в темноту. Вниз уходила крутая бетонная лестница, луч выхватил лестничную клетку, еще одну дверь, похожую на корабельную, с огромным приваренным штурвалом.

Сталкер махнул, приглашая за собой, и начал спускаться. Следом за ним пошел Король, подал руку Татьяне. Замыкал Карташов.

В нос шибануло сыростью и застарелым запахом гнилой картошки. Таня чихнула. На небольшом пятачке Сталкер сунул Андрею фонарик, попросил посветить, а сам ухватился за штурвал обеими руками, закряхтел, поворачивая его влево.

– Это кодовый… замок, – прошипел он сквозь зубы.

Штурвал поддавался неохотно, стонал и скрипел. Влево, вправо, вверх, вправо, вверх, влево, вниз. Такой незамысловатый код. Дверь облегченно вздохнула и распахнулась внутрь помещения.

– Добро пожаловать в берлогу! – В голосе Сталкера звучало торжество.

Забрав фонарик, он запустил бензогенератор. Несколько раз мигнув, зажглась тусклая лампочка, висящая на белом проводе. Помещение было огромным, квадратов сто, с низким потолком, закругляющимся и плавно переходящим в стены. Такой себе бетонный кокон. Андрей невольно пригибался, так и казалось, что ударится макушкой, Сталкер был повыше и потому передвигался на полусогнутых.