Страница 8 из 136
Но если высшая духовная иерархия состояла главным образом из католиков, то рядовые священники и диаконы были преимущественно греками, сохранявшими православие и свои обычаи. Они не приняли целибата, и вопрос об обязанности сыновей клириков нести военную службу оживленно обсуждался властями Романии. Кое-где греческие священники даже оказывали воздействие на латинян: так, на острове Мелос в середине XIII в. среди католиков распространился греческий обряд крещения, что вызвало неудовольствие римского папы.
Православный клир был неполноправным. Клирики платили акростих, а в некоторых случаях латинские феодалы принуждали священников выполнять ангарии. Хотя теоретически они сохраняли иммунитет и подлежали лишь церковному суду, на практике они были беззащитны перед знатными сеньорами: специальное папское постановление от 1222 г. разрешало епископам Романии освобождать латинян от наказания за насилие над православным клириком, который не оказал должного почтения крестоносцу иливел себя вызывающе в отношении римской церкви.
Папство пыталось взять под свое покровительство греческих монахов Афона, обещав сохранить привилегии св. Горы, но и здесь натолкнулось на сопротивление: среди афонских монастырей, по-видимому, только Ивирский согласился подчиняться престолу св. Петра. Греческое духовенство и монашество стремилось добиться создания (наряду с латинским) греческого патриаршества в Константинополе (подобная система уже существовала в Антиохии и Иерусалиме) и обращалось с соответствующими просьбами к Иннокентию III, — но письмо греческого духовенства было оставлено без ответа. Все это превращало православное духовенство в силу, резко враждебную завоевателям.
Высшие должностные лица Латинской империи рекрутировались из числа крупнейших земельных собственников: мы уже знаем, что пост сенашала Романии принадлежал ахайскому князю. Большая часть высших должностей государства соответствовала западноевропейским: и в Константинополе, и в Андравиде мы встретим маршала, великого коннетабля, канцлера, функции которых, впрочем, были недостаточно четко разграничены. Как и на Западе, суд творила здесь курия вассалов. Как и на Западе, управление доменами принадлежало капитанам: это были рыцари, жившие в замках и обладавшие административной, военной и судебной властью на окружавшей замок территории.
Вместе с тем на структуре государственного управления сказалось и византийское влияние. Византийская податная система не была уничтожена: поземельный налог, сохранивший (как и феодальная рента) греческое название «акростих», взимался в соответствии со старыми поземельными кадастрами. Должностное лицо, ведавшее финансами, носило греческое наименование — «протовестиарий», и в Морейском княжестве эти обязанности выполнял нередко кто-либо из греков.
Помимо латинских властей, в империи осуществляли управление также венецианские. Венецианцы имели в Константинополе своих судей и, по-видимому, свое казначейство. Главой венецианской администрации был подеста, которым после смерти Дандоло (29 мая 1205 г.) избрали Марино Дзено, получившего титул управителя (dominator) «четверти и полчетверти» Романии. В присяге, которую приносил подеста, он клялся подчиняться указаниям дожа и постановлениям константинопольского совета венецианцев, который ограничивал его власть так же, как Малый совет ограничивал власть дожа. Члены константинопольского совета (и в их числе подеста) входили в состав императорской курии: их было там 6 из 12, и они могли, таким образом, оказывать решающее влияние на политику Латинской империи29.
Латинский Константинополь, как и Константинополь византийский, манил феодалов империи. Крупнейшие сеньоры Романии жили не в своих владениях, а в столице: здесь были у них дворцы, здесь скоро научились они нежиться в мраморных банях, наслаждаться роскошью шелковых одеяний. В Константинополе беспрестанно устраивались развлечения: турниры и состязания жонглеров на западный образец и ристания — на византийский.
Сближение завоевателей с представителями господствующего класса побежденных способствовало и культурному общению. Конечно, завоевание привело к упадку греческой образованности, к разрушению библиотек и школ; многие византийские писатели и ученые бежали на восток или в Эпир, рассчитывая на покровительство правителей новых греческих государств. Однако постепенно в Морее стала появляться новая, двуязычная интеллигенция, как анонимный автор «Морейской хроники» или Гийом де Мэрбеке, архиепископ коринфский, сотрудник Фомы Аквината, переводивший на латинский язык сперва Аристотеля, а затем и других греческих авторов — Гиппократа, Галена, Архимеда, Птолемея и Прокла. Деятельность Гийома де Мэрбеке содействовала знакомству Запада с греческой культурой и в какой-то степени подготавливала гуманистическое развитие.
Латинская империя оказалась недолговечной — она просуществовала едва более полустолетия. Ее непрочность объясняется многими причинами. Во-первых, разгром Византии не привел к окончательному крушению форм византийской государственности: сохранилась византийская податная система, Константинополь и в это время продолжал оставаться колоссальным потребляющим центром, куда стекалась высшая феодальная знать и где непроизводительно расходовались большие средства. Во-вторых, утвердившийся в Романии феодализм западного типа, основывавшийся на военно-иерархическом устройстве, был для Европы XIII в. уже архаичной, отмирающей общественной формой; его влияние, в частности, выразилось в том, что приостановился экономический прогресс в провинциальных городах Греции. В-третьих, распространение завоевателей по Греции приводило нередко к установлению двойного гнета — от греческих и франкских феодалов, что вызывало особенный протест вилланов в casaux de parcon. В-четвертых, своекорыстная политика венецианцев, подрывавших местную торговлю и ремесло, восстанавливала против латинян население греческих городов. Наконец, даже внутри господствующего класса обоих народов не произошло органического слияния, что обусловливалось в значительной степени неполноправным положением православной церкви.
Из всех латинских сеньорий на территории Византии наиболее устойчивой оказалась Морея, просуществовавшая до начала XV в. Но уже очень рано Латинская империя теряет свое преобладание на Балканах, уступая его новым греческим государствам, сложившимся в Эпире и Малой Азии.
ГЛАВА 3. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ НИКЕЙСКОЙ ИМПЕРИИ, ЭПИРСКОГО ЦАРСТВА И ТРАПЕЗУНДСКОЙ ИМПЕРИИ
Едва крестоносное войско овладело Константинополем, как Византийская империя развалилась на куски. «Когда Константинополь был взят латинянами, — говорит Никифор Григора, — случилось так, что держава ромеев, как грузовое судно, подхваченное злыми ветрами и волнами, раскололось на множество мелких частей, и каждый, разделив ее, как кому удалось, унаследовал один — одну, другой — другую часть»1. Такой оборот событий был закономерным итогом предшествующего развития страны. Симптомы феодального раздробления отчетливо проявились еще до Четвертого крестового похода, в царствование Исаака II и Алексея III Ангелов. Не только окраинные провинции Византии, населенные иноплеменниками, тяготели к выходу из состава империи. Даже области, в которых греки составляли подавляющее большинство, превращались в почти независимые, слабо связанные с центром княжества крупнейших феодальных фамилий. В Южной Македонии и Эпире безраздельно властвовали Комнины, Дуки и Ангелы, в Фессалии — Малиасины и Петралифы, в Лакедемоне — Лев Хамарет. Навплийский архонт Лев Сгур перед самой осадой Константинополя крестоносцами пошел войной против центрального правительства, силой овладел Коринфом, вторгся в Аттику, осадил Афины, взял Фивы и начал продвижение на север, к Фессалии.
Сходной была обстановка и в Малой Азии. Сразу же после падения столицы малоазийские земли империи оказались под властью нескольких независимых друг от друга правителей. Атталия находилась в руках представителей грецизированной итальянской семьи Альдебрандино, на Меандре укрепилсяМануил Маврозом, Филадельфией единовластно правил Феодор Манкафа, Сампсоном у Милета владел Савва Асиден. Пиги и Лампсак были фактически независимыми венецианскими колониями. Родос находился под господством Льва Гавалы.