Страница 47 из 136
Эгейское море оказалось окончательно вне контроля византийского правительства. Флот практически не существовал. Еще осенью 1346 г. Виньози захватил обе Фокеи (Старую и Новую). Острова Хиос, Самос, Никария, Панагия и др. вместе с Фокеями стали генуэзской колонией. Связь Константинополя с Лесбосом и другими более мелкими островами, еще признававшими власть империи, быстро слабела.
Казна была пуста. Еще в 1343 г. Анна Савойская заложила венецианцам за 30 тыс. дукатов драгоценные камни императорского венца, которые уже никогда не были выкуплены. Расходы на содержание императорской семьи не составляли теперь и десятой доли домашних расходов Кантакузина до начала гражданской войны. Место драгоценностей в императорском убранстве заняли позолота и стеклянные подделки. Даже во время торжественных трапез во дворце использовались вместо дорогих кубков глиняные и оловянные сосуды.
Фессалоника, где у власти держались зилоты, отказалась признать власть константинопольского правительства, оказавшегося в руках Кантакузина. Зилоты публично сжигали на площади его указы и распоряжения49. Не признали они законным и низложение Иоанна Калеки и избрание нового патриарха исихаста Исидора, хотя это было сделано не Кантакузином, а Анной Савойской, в защиту которой зилоты официально выступали. Иакинф умер в середине 1346 г. Насмену ему в 1347 г. из Константинополя был прислан в качестве митрополита Фессалоники сам глава исихастов Григорий Палама, но зилоты не пустили его в город. Однако их положение ухудшалось день ото дня. Помощь не могла прийти ниоткуда. Центральное правительство было отныне им враждебно. Сербы господствовали в окрестностях города. Ощущался острый недостаток продовольствия. Владельцы пригородных участков, богатые и бедные, были разорены, торговые связи нарушены. Зилоты не могли удержать своего влияния на уставшие народные массы. Правительственный архонт протосеваст Метохит вел упорную борьбу за сплочение всех враждебных зилотам элементов. Сохранение в городе архонта центрального правительства даже после победы Кантакузина свидетельствует либо о слабости зилотов, либо об их крайней нерешительности. Падение их власти стало вопросом ближайшего будущего.
Кантакузин победил, но его победа была пирровой. Хозяйство страны лежало в развалинах, внешнее положение империи было отчаянным. Чтобы поднять Византию, надо было опереться на ее наиболее передовые и жизнеспособные социальные силы. Но именно с этими силами Кантакузин воевал и подорвал их с помощью своих турецких союзников. Эти силы составляли лагерь его классовых врагов, и он не надеялся на их помощь и не искал ее с этой стороны. Напротив, проводимая им политика была враждебна городским ремесленникам, купцам и предпринимателям. Он повысил старые налоги и ввел новые с ремесленников и торговцев50. Увеличение торговых пошлин на продажу продовольствия в Константинополе вело к стремительному росту цен на продукты51.
Став главой государства, Кантакузин столкнулся с теми же проблемами, которые стояли перед Апокавком и Иоанном Калекой. Он понимал, что истощенное государство, лишь оставаясь единым, еще имеет некоторые шансы на сопротивление внешним врагам. Кантакузин награждал своих верных сторонников земельными пожалованиями52. Но он не мог осуществлять этого в больших масштабах, не мог удовлетворить основного требования феодалов, приведших его к власти, а именно — раздачей широких привилегий и изъятий способствовать дальнейшему росту их независимости от центральной власти. Кантакузин — глава империи середины XIV в. — не мог совместить своих интересов с Кантакузином — главой крупной землевладельческой аристократии. Приход его к власти был бедствием для Византии: он противоречил прогрессивному ходу исторического развития империи. Его правление было кратким эпизодом, но оно пришлось на критический момент истории государства. Время для возрождения страны при той конкретной исторической обстановке, в которой империя оказалась, было упущено навсегда.
Любопытным контрастом с судьбой империи и политикой Кантакузина является судьба византийской части Морей и роль ее наместника, сына Кантакузина Мануила, бывшего некогда деятельным помощником отца в борьбе против центрального правительства и поднявшихся на его защиту городов. Отец назначил Мануила почти независимым правителем Морей в конце 1348 или в начале 1349 г. Положение Морей в это время было крайне тяжелым. Не прекращались столкновения с Ахайским княжеством. Флот Умура совершал на полуостров постоянные пиратские набеги. Турки даже взыскивали налоги с жителей. Враждующие флотилии Генуи и Венеции нередко вознаграждали себя грабежом греческого населения: они уводили жителей в рабство — на галеры и иноземные невольничьи рынки. Среди феодалов Морей царили раздоры, большинство их находилось в состоянии непрерывного бунта против наместника императора. Едва Мануил объявил о сборе с них средств на строительство флота, как они восстали и против него. Опираясь на союз с городами, прежде всего на Мистру и Монемвасию, Мануил сумел смирить феодальную вольницу и подчинить ее своей власти53. Затем Мануил отразил набеги пиратствующих флотилий и расширил свои владения в войнах с Ахайским княжеством. Он положил начало полному обособлению Морей от империи.
Уступая господствующим среди класса феодалов центробежным тенденциям, Кантакузин избрал компромиссный путь: он стал раздавать семейные уделы. Государство раздроблялось, но правители почти независимых уделов были членами семьи Кантакузина, и их выступление против Константинополя казалось маловероятным. Так, еще в 1343 г. Фессалию он отдал своему племяннику Иоанну Ангелу. Когда старший сын Кантакузина, угрожая возмущением,потребовал выделения и ему независимого княжества, отец отдал ему во Фракии обширную область от Дидимотики до Христополя. Уделом Мануила, как было сказано, была Морея. Впоследствии, как мы увидим, появится и удел Иоанна V.
С самого начала Кантакузин не чувствовал себя прочно на престоле. Уже в 1347 г. была предпринята попытка выкрасть Иоанна V, чтобы начать новую войну против Кантакузина. Недовольна была и часть феодалов: многие из них требовали полного отстранения от престола Палеологов. Торговые и предпринимательские слои столицы плохо откликнулись на призыв Кантакузина вносить пожертвования в пустующую государственную казну. Строительство флота, начатое Кантакузином, продвигалось слишком медленно. Положение усугубило новое страшное бедствие, обрушившееся на Византию в 1348 г. и затем прокатившееся почти по всей Европе, — знаменитая «черная смерть» (чума), жертвой которой стала значительная часть населения Константинополя.
На Западе Душан продолжал свои завоевания. В конце 1347 г. и в начале 1348 г. он завоевал Янину, захватил южную часть Эпира, Акарнанию и Этолию. В 1348 г. в Фессалии умер Иоанн Ангел, и воевода Душана Прелюб занял ее почти без сопротивления: обладавшая некогда крепким феодальным войском Фессалия была в это время сильно ослаблена чумой54. Кантакузин обратился за помощью к своему зятю Урхану. Но османы, едва достигнув занятых сербами областей, бросились грабить их, а затем с добычей немедленно повернули обратно.
В конце 1348 — начале 1349 г. империя испытала новое величайшее унижение: она потерпела позорное поражение в столкновении с обосновавшейся на ее земле маленькой генуэзской колонией Галатой. Желая оживить торговлю на рынках Константинополя, чтобы с помощью доходов от нее ускорить строительство флота, Кантакузин внес, наконец, изменения в свою таможенную политику. Он снизил ввозные пошлины на продовольствие в гаванях столицы и сократил раздачу генуэзцам на откуп торговых пошлин. Этот акт суверенного государства вызвал взрыв негодования генуэзцев, привыкших хозяйничать в империи. Они уже мечтали об устройстве на Босфоре собственной таможни, чтобы полностью контролировать торговлю между Средиземным и Черным морями. Льготные договоры с византийскими императорами казались им теперь стеснительными: они препятствовали византийским торговым судам плавать к берегам Северного Причерноморья, от устья