Страница 23 из 32
(2) Недалеко от Тарракона[154] он застиг флотских воинов[155] и моряков, бродивших отдельными шайками по полям, как это бывает обыкновенно после успеха. Пустив против них врассыпную свою конницу, он многих перебил, а остальных в крайнем замешательстве прогнал к кораблям. (3) Не решаясь, однако, более оставаться в этих местах, чтобы его не застиг Сципион, он удалился за Ибер.
(4) В самом деле, Сципион, узнав о прибытии новых врагов, поспешно двинулся со своим войском против них; наказав нескольких начальников кораблей и оставив в Тарраконе небольшой отряд, он вернулся с флотом в Эмпории.
(5) Не успел он удалиться, как вдруг опять появился Гасдрубал, побудил к возмущению племя илергетов, которое дало было Сципиону заложников, и с их же молодежью стал опустошать поля верных римлянам союзников. (6) Но лишь только Сципион выступил с зимних квартир, Гасдрубал опять оставил всю область по эту сторону Ибера; Сципион же вторгся с войском в пределы илергетов, брошенных виновником их возмущения, загнал всех в их главный город Атанагр и осадил.
(7) Через несколько дней ему удалось снова принять в подданство илергетов, он велел им поставить еще больше против прежнего заложников и наказал их, сверх того, еще денежной пеней. (8) Отсюда он двинулся к авсетанам[156], которые также были союзниками пунийцев, и осадил их город. Когда же лацетаны поспешили выручать соседей, Сципион ночью недалеко от города, когда лацетаны намеревались войти в него, устроил им засаду.
(9) Около двенадцати тысяч было убито; почти все потеряли оружие и, рассеявшись по полям, убежали восвояси. Да и осажденных защищала только зима, от которой осаждающие терпели много невзгод.
(10) Тридцать дней продолжалась осада, и все это время глубина снега редко бывала менее четырех футов; но зато он так завалил римские осадные щиты и навесы, что им они были спасены от поджигательных снарядов, которые враги неоднократно бросали в них.
(11) В конце концов, когда вождь авсетанов Амузик спасся бегством к Гасдрубалу, они сдались, обязавшись уплатить двадцать талантов серебра. Римляне вторично отправились на зимние квартиры, на этот раз в Тарракон[157].
62. (1) В Риме и его окрестностях много тревожных знамений или действительно было замечено в эту зиму, или же – как это обыкновенно бывает, коль скоро умы объяты суеверным страхом, – о них только доносили часто, и рассказчикам слепо верили. (2)
В числе прочих передают, будто полугодовалый ребенок свободных родителей на Овощном рынке крикнул: «Триумф!»; (3) на Бычьем рынке бык сам собою взобрался на третий этаж и бросился оттуда, испуганный тревогой, которую подняли жильцы; (4) на небе показались огненные изображения кораблей; в храм Надежды, что на Овощном рынке[158], ударила молния; в Данувии копье шевельнулось и ворон влетел в храм Юноны и сел как раз на ложе богини; (5) в окрестностях Амитерна[159] во многих местах показывались издали призраки в белой одежде, но ни с кем не повстречались; в Пицене шел каменный дождь; в Цере[160] вещие дощечки утончились; в Галлии волк выхватил у караульного меч из ножен и унес его.
(6) Относительно всех прочих замечаний было определено, чтобы децемвиры справились в Сивиллиных книгах; по поводу же каменного дождя в Пицене было объявлено девятидневное празднество. По истечении его приступили к другим очистительным обрядам, в которых приняли участие почти все граждане.
(7) Прежде всего было произведено очищение города; богам, по определению децемвиров, заклали известное число взрослых животных; (8) в Ланувии поднесли Юноне дар из сорока фунтов золота, а замужние женщины посвятили Юноне на Авентине медную статую; в Цере, где вещие дощечки утончились, был устроен лектистерний и вместе с тем молебствие Фортуне на горе Альгид[161]; (9) также и в Риме был устроен лектистерний Ювенте и молебствие в храме Геркулеса для отдельных избранных, а затем для всего народа молебствие во всех храмах.
(10) Гению было заклано пять взрослых животных; и, сверх того, определено, чтобы претор Гай Атилий Серран произнес обеты на случай, если бы положение государства не изменилось к худшему в течение следующих десяти лет. (11) Эти обряды и обеты, совершенные и произнесенные по откровению Сивиллиных книг, в значительной степени успокоили взволнованные суеверным страхом умы.
63. (1) Фламиний, один из назначенных консулов следующего года, получив по жребию зимовавшие в Плацентии легионы, послал консулу письмо с приказом, чтобы это войско к мартовским идам[162] стояло лагерем в Аримине.
(2) Он действительно намеревался вступить в должность там, в провинции, помня о своих старинных спорах с сенатом в бытность свою трибуном, а позже и консулом, когда у него сначала хотели отнять консульство, а затем триумф[163]; (3) к тому же ненависть к нему сенаторов увеличилась по случаю нового закона, предложенного народным трибуном Гаем Клавдием против воли сената и при содействии одного только Гая Фламиния из среды сенаторов, – чтобы никто из сенаторов или сыновей сенаторов не владел морским кораблем вместимостью свыше трехсот амфор[164].
(4) Эта вместимость считалась законодателем достаточной, чтобы привезти в город из деревни припасы для собственного употребления; торговля же признавалась для сенаторов безусловно позорной. Закон этот, наделавший очень много шума, принес Фламинию, который отстаивал его, ненависть знати, но зато любовь народа и, таким образом, вторичное консульство.
(5) Ввиду этого он стал опасаться, как бы его не пожелали задержать в городе вымышленными ауспициями, откладыванием Латинского празднества и другими помехами[165], которыми обыкновенно пользовались против консулов, и поэтому под предлогом поездки по частным делам тайком уехал в свою провинцию. (6) Когда об этом узнали, негодование сенаторов, и без того уже сильное, еще возросло.
«Гай Фламиний, – говорили они, – ведет войну не с одним только сенатом, но и с бессмертными богами. (7) Еще прежде он, выбранный консулом при зловещих ауспициях, отказал в повиновении богам и людям, когда они отзывали его с самого поля битвы; теперь он, помня о своей тогдашней непочтительности, бегством уклонился от обязанности произнести в Капитолии торжественные обеты.
(8) Он не пожелал в день вступления своего в должность помолиться в храме Юпитера Всеблагого Величайшего, увидеть кругом себя собранный для совещания сенат, который его ненавидит и ему одному ненавистен, назначить день Латинского празднества и совершить на горе[166] торжественное жертвоприношение Латинскому Юпитеру; (9) не пожелал, совершив ауспиции, отправиться в Капитолий для произнесения обетов и затем в военном плаще в сопровождении ликторов[167] уехать в провинцию[168].
Он предпочел отправиться, наподобие какого-нибудь торговца, промышляющего при войске, без знаков своего достоинства, без ликторов, украдкой, как будто удалялся в изгнание. (10) По-видимому, ему показалось более соответствующим величию своей власти вступить в должность в Аримине, чем в Риме, надеть окаймленную пурпуром тогу на какомнибудь постоялом дворе, чем подле своих пенатов!»
154
Тарракон (ныне Таррагона) – приморский город на полдороге между Ибером и Пиренеями.
155
Флотские воины – солдаты из легионеров, служившие на кораблях (на квинквиреме их было около 120); а также моряки, матросы и гребцы, набиравшиеся из союзников.
156
Авсетаны – народ, (предположительно иберского происхождения) обитавший на северо-востоке Пиренейского полуострова, на территории современной провинции Барселона в Испании.
157
У Полибия события, описанные в § 5—11, отсутствуют.
158
Этот храм был сооружен во время Первой Пунической войны Авлом Атилием Калатином, консулом 257 и 254 гг. до н. э.
159
Амитерн, или Амитернум, – город в области сабинов, на реке Атерно, в 9 км от современного города Л’Акуила.
160
Цере, или Кере (ныне Черветери), – этрусский город, примерно в 40 км от Рима.
161
Гора Альгид (540 м над уровнем моря, около 24 км от Рима) – горная гряда севернее Альбанской горы.
162
То есть к середине марта месяца.
163
Фламиний был народным трибуном в 232 г. до н. э. В 223 г. до н. э. он, будучи консулом, выступил с сотоварищем в поход против галлов долины Пада. Однако сенат пытался объявить недействительными выборы и заставить консулов вернуться в Рим и сложить с себя власть. Фламиний отказался сделать это и победил галлов. Тогда сенат хотел отказать ему в триумфе, но народное собрание решило иначе.
164
То есть грузоподъемностью 7–8 тонн (амфора (как мера объема) – около 26 л). Этот (Клавдиев) закон был принят в 218 г. до н. э.
165
Отправляясь на войну, консул обязан был совершить ауспиции, т. е. гадания по полету птиц, и провести Латинское празднество. В коллегию авгуров (жрецов), занимавшихся толкованием полетов птиц, входили аристократы, которых и опасался Фламиний. А день Латинского празднества мог откладываться из-за неблагоприятных знамений.
166
На возвышавшейся (940 м над уровнем моря) над Лацием Альбанской горе справляли Латинские празднества.
167
Ликтор – римский государственный служащий, осуществлявший парадные и охранные функции при магистратах. Были вооружены фасциями.
168
Военный плащ (paludamentum), олицетворяющий военную власть, надевался консулом при выступлении из Рима; в Риме он носил окаймленную пурпуром тогу. (В § 7—11 описывается весь порядок вступления консула в должность и церемоний, совершаемых им перед отбытием к войску.)