Страница 46 из 56
Алиса медленно вернулась к полотенцу и села на него. Что тут поделаешь? Что скажешь? Это ведь не ее сердце. По крайней мере, формально.
Вечером того дня Пол, нагруженный сумками и коробками, появился в дверях Алисиной кухни. Он сказал, что покидает дом, попрощавшись с ним навсегда.
Двумя часами раньше пришла Райли, оживленная после плавания, но настолько усталая, что едва двигалась. Она заползла наверх и немедленно заснула. Алиса, оставшись с Полом наедине, чувствовала себя крайне скованно.
— Мне надо успеть на паром, — нарушив неловкое молчание, произнес он.
— Ладно, — сказала она.
Сейчас он не выглядел раздраженным и безрассудным, как на свадьбе Меган Кули. Взгляд темных глаз был каким-то неопределенным. Она не могла понять, то ли он выглядит старше, то ли моложе.
— Ну, хорошо.
— Что ж. Пока.
Он положил свои вещи на пол и, к ее удивлению, подошел к ней, одеревеневший, как зомби, и неловко обнял ее. Такого мучительно неумелого объятия еще никто не видывал. Алиса мимолетно подумала о том, как некогда их тела могли гармонично сливаться.
— Прости, Алиса.
Она знала, он хочет сказать, что все понимает. Теперь все было по-другому, но его тело по-прежнему отзывалось на ее тело.
Глава двадцатая
Я ПОЛЮБИЛА ТЕБЯ ПЕРВОЙ
За день до начала уик-энда, приходящегося на День памяти, Пол получил чек ровно на три миллиона долларов, за которые был продан дом на побережье. В тот же день он получил чек на двести семьдесят один доллар — стоимость отцовской коллекции пластинок. Отец ценил второе гораздо больше первого.
Не совсем отдавая себе отчет в том, что делает, Пол засунул оба чека в бумажник, а бумажник положил в задний карман брюк. Потом обулся и пошел пешком в северном направлении. Дойдя до 27-й улицы, он отправился на восток почти до реки. Он вошел в больницу «Бельвью» через главный вход. Пройдя двадцать с лишним кварталов, он перестал злиться на деньги у себя в кармане и даже проникся к ним симпатией.
— Могу я поговорить с кем-нибудь из бизнес-центра? — спросил он.
В бизнес-центре он объяснил свое намерение терпеливой женщине за конторкой. Та, в свою очередь, послала его в администрацию отделения по борьбе со злоупотреблением алкоголем и наркотиками. Когда он показал служащей два чека и захотел переписать их на больницу, она разнервничалась.
— Вы это серьезно? — увидев сумму, спросила она, на миг позабыв о профессиональной этике.
Это была женщина средних лет с открытым лицом и очаровательным вест-индским акцентом.
— Да. Здесь умер мой отец. Прошу вас, примите чеки.
Служащая размышляла. Она оглядела его с головы до ног — от потертых ботинок до плохо постриженных волос. Она пыталась понять, что он за человек.
— Что ж, почему бы и нет. Оставьте мне, пожалуйста, свой телефонный номер на тот случай, если возникнут проблемы.
— Да, конечно, — сказал он.
Он с благодарностью взял у нее визитку.
Прищурившись, она изучала чеки еще несколько мгновений.
— Вы уверены, что вам хочется именно этого?
— Уверен… — Он поискал ее имя на визитке. — Джэсмин.
Он собирался сказать, что много думал на эту тему, но это было бы ложью. Сюда его принесли ноги, и они, похоже, заслуживали больше доверия, чем все остальное.
— Банк не откажется их оплатить? — спросила она.
Выждав несколько мгновений, она улыбнулась ему, а он сразу же улыбнулся в ответ.
— Надеюсь, нет.
Он догадывался, что ее не так уж поразила денежная сумма. Она все еще относилась к нему с некоторым недоверием, и от этого нравилась ему даже больше.
— Не желаете поговорить с заведующим отделением? — спросила она. — Полагаю, вы заслуживаете того, чтобы вас выслушали.
— Нет, спасибо. Мне достаточно того, что я пообщался с вами.
Ему казалось, с ним говорит мать. Он всегда чутко реагировал на материнское отношение к себе.
— Вы хороший человек, мистер…
— Пол, я Пол.
Она пожала ему руку.
— Вы хороший человек, Пол.
— Проследите, пожалуйста, чтобы деньги попали к людям, которые в них нуждаются. Вы лучше меня знаете, кто они.
— Непременно. — Она снова улыбнулась. — Если только чеки клиринговые.
Выйдя из здания, он пошел вдоль Ист-ривер, глядя, как ликующее солнце освещает красно-оранжевыми лучами отходящие под прямым углом от реки улицы. Неожиданно в голову ему пришла мысль, от которой ему стало так радостно, как уже давно не было.
У него осталась еще куча денег, а у деда с бабкой и того больше. Он наведет справки о трансплантатах сердца. Он разузнает, кто именно лидирует в этой области. Сегодня же он начнет над этим работать. Купить Райли новое сердце он не в состоянии, но он отдаст все, что имеет, чтобы помочь ей.
Он пошел быстрым шагом, подскакивая на ходу, как это обычно делала Райли. Может быть, он в конце концов добьется чего-то в жизни.
Как-то в начале июня Алиса лежала на диване «валетом» с Райли в гостиной их квартиры на 98-й Западной улице. Она обратила внимание на то, что Райли не выходила весь день. Сестра читала роман, поспала и немного поела. На кухне Алиса обменялась с матерью тревожным взглядом, но разговаривать они не стали.
— Мне в голову пришла одна мысль, — сообщила Алиса сестре.
Райли опустила книгу себе на грудь.
— Какая мысль?
— Кажется, я знаю, чем хочу заниматься.
Райли устроилась поудобней.
— Так расскажи мне.
На днях Алиса уговорила Райли покрыть ей ногти на ногах красивым перламутровым лаком, и теперь Алиса увидела этот лак через дырку в носке Райли.
— Иногда я прохожу мимо этого здания по дороге в центр. Ты знаешь колледж по подготовке социальных работников при Нью-Йоркском университете на площади Вашингтона? Несколько недель тому назад я зашла туда и немного там побродила. А сегодня утром, когда снова проходила мимо, решила подать заявление о приеме. И вот днем начала его заполнять.
— Правда?
— Да. На следующей неделе у меня назначена встреча в приемной комиссии. Я подумала, что для начала следует ознакомиться с вопросом. Может быть, я смогу работать с детьми и подростками. Или проводить консультации. Ты говорила, что у меня хорошо получается волноваться за людей.
Райли задумчиво посмотрела на сестру.
— У тебя хорошо получается заботиться о людях, Ал. И всегда получалось.
— Часто мне кажется, я пытаюсь дать людям то, что им не нужно, — сказала Алиса.
— Им это нужно, Ал. Всем нужно. Ты настолько великодушна, что позволяешь нам вести себя так, будто нам этого не нужно.
Алиса была поражена мнением Райли, о котором даже не догадывалась. «Вот чего хотят дети, — подумала Алиса, — от своих матерей».
— Как бы то ни было, деньги на обучение более серьезные, чем в юридическом, но, думаю, мне это больше понравится.
Райли кивнула и сжала Алисину ступню.
— Я тоже так думаю.
— Если я поступлю, то начну заниматься, вероятно, не раньше января, но, по-моему, попытаться стоит.
— Я уверена, ты поступишь, — сказала Райли.
— Беда в том, — сказала Алиса, — что, боюсь, мне придется бросить работу в «Дуэйн Рид».
Райли рассмеялась, но, как показалось Алисе, несколько натянуто.
— Всякое хорошее дело требует жертв.
Во вторую субботу июня Райли захотелось пройтись пешком. И, хотя у нее был болезненный вид, Алиса не стала возражать. Утро в парке выдалось великолепным, и Алиса радовалась, что на ней обычная, а не рабочая одежда. Это был, по сути, день для взморья. Алиса и ее родители продолжали думать, что Райли захочет поехать на Файер-Айленд, но та не высказывалась на этот счет.
Они прошли через «Земляничные поляны»[15] и вместе постояли с минуту на круге из плиток, выложенных поверх черно-белых обломков, из которых было составлено слово «Imagine».
15
Мемориал в Центральном парке, неподалеку от места, где был убит Джон Леннон. Носит название знаменитой песни «Битлз».