Страница 47 из 78
— Вы должны их принять, как я вам указываю. Если вы будете противиться, вы вынудите меня уничтожить всю вашу систему… Я вас раздавлю!.. Я — величайший вождь, которого когда-либо имели немцы, и на мою долю выпало основать Великую Германскую империю… Моя армия, мои самолеты, мои танки ждут лишь приказа!
Тут появился генерал Кейтель, и Гитлер потребовал, чтобы он доложил о числе моторизованных частей, стоящих на австрийской границе и готовых перейти ее по первому приказу.
Шушнигу сунули в руки написанное Гитлером «Соглашение», с которым он должен был наедине ознакомиться. Однако не дали это сделать. Он вновь был вызван к Гитлеру, и тот заявил, чтобы Шушниг не рассчитывал на помощь Италии, Франции и Великобритании: пусть, мол, не строит никаких иллюзий.
А вечером к Шушнигу заявились Риббентроп и ставленник Гитлера австрийский министр иностранных дел с предложением непременно подписать «Соглашение».
О пребывании Шушнига в Германии стало вскоре известно миру. Напрасно он ожидал поддержки Англии, Франции и Италии. Те безмолвствовали. Он оказался в одиночестве. И, капитулируя, подписал «Соглашение».
В Австрии возникли кровавые столкновения между сторонниками национальной независимости страны и национал-социалистами. Тогда Шушниг назначил на 13 марта плебисцит по вопросу независимости Австрии.
Из Берлина последовал ультиматум австрийскому канцлеру: немедленно плебисцит отменить, а самому подать в отставку. «Если германские требования не будут выполнены, то 11 марта в 19 часов 30 минут 200 тысяч германских войск перейдут австрийскую границу».
Шушниг выступил по радио, сообщил австрийскому народу о своем уходе, заявив, что вынужден уступить насилию во избежание напрасного кровопролития.
В тот же день около 6 часов вечера первые части германских войск вступили на австрийскую территорию. Австрия перестала быть независимой страной.
Что же касается политики так называемых «защитников» независимости Австрии, то все они проявили политическое ханжество. Муссолини заявил, что он «никогда не обещал поддерживать независимость Австрии ни прямым, ни косвенным путем, ни письменно, ни устно».
Чемберлен в английском парламенте осудил захват Гитлером Австрии, а через несколько дней признал законность захвата.
Не последовало должного отпора Германии и со стороны Франции.
В осуществляемой ныне советскими войсками операции Вена имела важное военно-стратегическое значение не только как столица Австрии, но и как крупный железнодорожный узел и речной порт на Дунае, как перекресток наиболее удобных путей, связывающих Центральную Европу с балканскими и средиземноморскими странами.
Со вступлением советских войск на территорию Австрии в некоторых ее городах в группах движения Сопротивления зародилась идея восстания. Однако осуществить его не удалось. Задуманный военный путч был раскрыт, с повстанцами немецкие власти расправились жесточайшим образом. Организаторы заговора были схвачены и повешены.
В своей «Истории Второй мировой войны» немецкий генерал Типпельскирх писал: «Вена, как и другие города, тоже стала ареной тяжелых уличных боев, но поведение населения, а также отдельных немецких частей, участвовавших в боях за город, было скорее направлено на быстрое окончание боев, чем на сопротивление»…
В то утро маршал Толбухин решил побывать в 37-м гвардейском корпусе, дивизии которого вырвались вперед.
Колонна из четырех автомобилей, сопровождавших маршала, пылила на дороге, когда в небе показались «юнкерсы». С воздуха немецкие летчики заметили цель.
Прежде чем майор Клименко — адъютант командующего — дал сигнал рассредоточиться, ведущий самолет вошел в пике.
Автомобили разъехались, однако вблизи стали рваться бомбы. Две упали неподалеку от автомобиля командующего, осыпав кузов осколками. К счастью, все успели выскочить и укрыться в придорожной канавке.
Отбомбившись, самолеты полетели дальше. Толбухин решительно поспешил к автомобилю, где находилась рация.
— Вызывайте Семнадцатую воздушную! — приказал он капитану-связисту. — Самого командующего!
— Судец! Сделайте все возможное и невозможное, чтобы надежно прикрыть войска!
Генерал Судец стал что-то объяснять, но маршал едва сдерживал себя.
— Извольте выполнять! Все!
Шестерка немецких самолетов была еще в воздухе, когда в их строй врезалась пара юрких истребителей. Один из бомбардировщиков вспыхнул, от него потянулся тонкий, едва заметный след черного дыма.
— Клименко! — окликнул командующий адъютанта. — Свяжитесь с авиацией, узнайте, кто сбил. Летчику от меня благодарность.
Когда выехали на холм, где виднелась траншея, послышалась близкая очередь. Одна пуля ударила в стекло, и адъютант не на шутку испугался.
— Ничего, — проронил командующий.
Потом, когда ехали по дороге, избитой гусеницами танков, впереди автомобиля взметнулась земля. Воздушная волна ударила в стекло.
— Жми, Вася! — сказал маршал. — На всю железку жми!
Вобрав голову в плечи, водитель вцепился в баранку. Автомобиль рванул вперед. Позади несколько раз громыхнуло. На полной скорости выскочили к гребню, перескочили через него и вкатили в спасительную лощину.
Офицер связи сообщил, что генерал Судец готов доложить маршалу о результатах воздушного боя.
— Неугомонная душа, — сказал Толбухин и направился к автомобилю с мощной рацией. — Докладывайте!
Судец сообщил, что сегодня «юнкерс» сбил летчик-истребитель капитан Колдунов и что кроме этого самолета он подбил еще один.
— Колдунову передайте мою благодарность. А возьмем Вену, представьте его к правительственной награде.
Капитан Колдунов в свои двадцать два года командовал эскадрильей. В воздушных боях он сбил более тридцати самолетов противника. Удостоился звания Героя Советского Союза.
Сорокалетнего генерал-полковника Судец маршал Толбухин уважал за настойчивость, исполнительность, требовательность. Это был начальник, познавший тонкость летного дела и глубоко понимающий природу современного боя.
Окончив Военно-техническую школу Военно-воздушных сил, он с 1929 года был летчиком, командиром звена, авиаотряда.
Начало Великой Отечественной войны застало Судеца в высокой должности командира авиакорпуса.
В марте 1943 года он вступил в командование 17-й воздушной армией. Под его руководством авиационные соединения участвовали во многих операциях: при прорыве блокады Ленинграда, в Курской битве, при освобождении Донбасса, Украины, в Ясско-Кишиневской, Будапештской операциях.
Особую роль авиация 17-й армии сыграла в Балатонской операции, когда армада немецких танков генерала Зеппа Дитриха прорвала оборону у Секешфехервара и устремилась к Дунаю. Это был кризисный момент, от которого зависел исход сражения.
Тогда подозвав генерала Судеца, маршал указал на карте сосредоточенные группировки противника.
— Всю авиацию, которой располагаете, нужно бросить против эсэсовских дивизий. Прежде всего выбить его танки. Сколько в 17-й армии штурмовиков?
— Сто двадцать пять, — отвечал авиационный начальник.
— Все их использовать для нанесения ударов по танкам.
— Будет выполнено, — заверил генерал.
Возможности и мощь штурмовиков «Ильюшин-2» маршалу были хорошо известны. Эти самолеты были грозой для немецких танковых частей — «Ил-2» называли «летающими танками». По огневой мощи с ними не мог сравниться ни один вражеский самолет. «Ил-2» имел две 23-мм пушки, четыре реактивных 122-мм снаряда, до 400 кумулятивных противотанковых бомб, залп которых при сбрасывании с малой высоты поражал все живое на немалой площади. Кроме того, у воздушного стрелка имелся крупнокалиберный пулемет, прикрывающий заднюю полусферу. Сам же самолет отличался высокой живучестью, имея сильное броневое покрытие.
В Балатонской операции противник потерял около 500 танков и самоходных орудий, значительную часть которых уничтожили летчики 17-й воздушной армии.