Страница 20 из 25
- Можете располагать мною, - с готовностью согласилась Вера.
Вместе с княгиней она дошла до кабинета и, усадив пожилую даму в кресло, сама устроилась за столом. Обмакнув перо в чернила, она выжидающе посмотрела на княгиню.
- Пишите, - кивнула головой княгиня, принимаясь диктовать ей послание. - Mon cher (Мой дорогой), долгая разлука отнюдь не охладила моих чувств к вам.
Вера удивлённо взглянула на княгиню, но записала все слово в слово.
- Я бы всей душой желала увидеться с вами. Когда все завершится, я буду ждать вашего визита. Ежели вы не ответите мне, я все пойму и никогда более не стану тревожить вас.
Дописав несколько строк, Вера протянула письмо княгине. Елизавета Петровна, близоруко щурясь, поднесла лист к лицу и перечитала написанные строки.
- Все верно, - кивнула она. – Благодарю вас. Это мой очень старинный приятель, - тихо вздохнула княгиня.
«Странное письмо, ни обращения, ни подписи, - рассуждала Вера, гуляя с Анной по парку после завтрака с княгиней. Ей пришло в голову, что под старинным приятелем княгиня имела ввиду кого-то, кому было отдано её сердце. - Может быть, она сохранила нежные чувства к кому-то, пронеся их через всю жизнь. Может быть, именно потому, что она не хотела, чтобы кто-нибудь из членов её семьи мог узнать о её прошлом, приглашала этого таинственного приятеля к себе с визитом, когда всё завершится».
Подобная сентиментальная история даже растрогала Веру. Скорее всего, пыл былой страсти давно угас, оставив после себя лишь нежную дружбу, которая неподвластна даже неумолимому времени.
Глава 11
У Веры всё не шёл из головы разговор с Елизаветой Петровной. Она думала о том, пока гуляла с Аннет и после, когда решила продолжить со своей воспитанницей занятия французским. Мысль, высказанная княгиней, прочно засела в голове. Но более всего удивляло Веру собственное отношение к столь возмутительному с любой точки зрения совету. Справедливости ради надо заметить, что советом слова княгини назвать было бы ошибочно, скорее то был намёк, но вместо того чтобы полыхать праведным гневом, она как-то чересчур спокойно обдумывала подобную перспективу. Нет, конечно, Вера вовсе не собиралась становиться чьей-либо содержанкой, но почему-то, казалось, что случись ей встретить женщину, которая предпочла бы нелёгкой доле наёмной прислуги и необходимости самой зарабатывать себе на хлеб более лёгкий способ устроить свою жизнь, она не стала бы её осуждать.
Именины княгини собирались праздновать на следующий день. Из окна библиотеки, где Верочка занималась французским с княжной Анной, хорошо просматривались подъездная аллея и двор усадьбы. После полудня стали съезжаться те, кто удостоился чести быть приглашёнными на сей праздник. Семейство Епифановых на этот раз прибыло в полном составе. Расслышав стук копыт на подъездной аллее, Вера не смогла сдержать любопытства и, отодвинув в сторону кисейную занавеску, выглянула из окна.
Глава семейства, тяжело опираясь на массивную трость, выбрался из экипажа. Это был грузный мужчина лет пятидесяти. Седые усы и бакенбарды обрамляли румяное лицо, тогда как голова его была почти совершенно лишена растительности. Подав руку своей супруге, Андрей Павлович, легко коснулся губами шёлка перчатки генеральши и помог ей спуститься с подножки.
Вслед за матерью из кареты легко выпорхнула Олеся. Натали спустилась с подножки более степенно, опираясь на руку прислуги. Проводив взглядом прибывших, Вера вернулась к занятиям с Аннет.
Княжне было неудобно сидеть за высоким массивным письменным столом, она то и дело ёрзала на стуле. Стол был довольно старым, обтянутым чёрной кожей, на которой в некоторых местах имелись порезы с завернувшимися краями. Пытаясь подвинуть чернильницу к себе поближе, дабы записать продиктованные гувернанткой слова, Анна зацепилась тяжёлым письменным прибором за один из таких порезов и опрокинула чернильницу. Чернила растеклись по столу и несколько больших капель упали на белое муслиновое платье княжны. Вера раздражённо захлопнула книгу.
- Идёмте, Аннет, - вздохнула девушка. - Вам надобно переодеться. Жаль ваше платье, оно безнадёжно испорчено!
- Маменька будет недовольна, - плаксиво заметила девочка.
- Маменька не станет вас журить, - попыталась успокоить девочку Вера. – Вы же не нарочно.
Всхлипывая, Аннет выбралась из-за стола, перепачкав в чернилах ещё и ладошки.
- Бог мой, - покачала головой Вера, оглядев свою воспитанницу. – Нам непременно достанется, - удручённо вздохнула она.
Аннет поселили в бывшей детской Николая Васильевича, и чтобы попасть туда, надобно было пройти в другое крыло дома через переднюю.
Стараясь ни к чему не прикасаться, Анна выскользнула за двери, которые для неё придержала Вера и направилась в свою комнату. Княжна и гувернантка миновали переднюю и собирались подняться по лестнице наверх, но появление ещё одной компании гостей их задержало.
Стоя на нижней ступени, Вера обернулась на звук открывшейся двери. Дворецкий княгини Уваровой, беспрестанно кланяясь, приветствовал графа и графиню Бахметьевых. Едва взглянув на madame Бахметьеву, Вера цепким взглядом художника тотчас отыскала в лице графини фамильные черты, которые уже были ей довольно хорошо знакомы. Тот же разрез глаз, высокие скулы, проницательные тёмные глаза, пухлая нижняя губа, надменное выражение лица. Присев в книксене, Вера опустила голову, глядя себе под ноги. Аннет последовала её примеру, ещё более перепачкав платье чернилами.
- Bonjour, mademoiselle, - услышала она знакомый голос и осмелилась поднять глаза.
Но Бахметьев обращался вовсе не к ней. На неё он даже не взглянул, будто её не было в передней особняка княгини Уваровой. Щёки Аннет окрасились лёгким румянцем:
- Bonjour, monsieur, (Добрый день, сударь), - выдавила из себя девочка, спрятав руки за спину.
Однако чернильные пятна на платье спрятать было невозможно. Досадуя на то, что предстала перед гостями grand-mère в столь неподобающем виде, Анна готова была повернуться и убежать, и только строгий взгляд гувернантки её остановил.
- У нас случилась небольшая неприятность, - вступила в разговор Вера.
Георгий Алексеевич повернулся на звук девичьего голоса, будто только-только заметил её присутствие.
- Неприятности ходят за вами попятам, mademoiselle, - усмехнулся Бахметьев, слегка наклонив голову в знак приветствия.
- Жорж, - мягко позвала сына графиня, - нас ждут.
Наградив величественным кивком совсем стушевавшуюся княжну, madame Бахметьева проплыла мимо, не удостоив Веру даже взглядом.
«Всяк сверчок – знай свой шесток», - горько усмехнулась Вера, проводив глазами графиню.
К вечеру собрались почти все, кто проживал от Покровского достаточно далеко. Ближайших соседей Елизавета Петровна ожидала назавтра. Ужинали в парадной столовой. Спускаясь сверху от Аннет, Вера краем глаза заглянула в богато обставленную комнату, когда лакей распахнул двери во время очередной перемены блюд. Дамы блистали роскошными туалетами и драгоценностями, мужчины во фраках и парадных мундирах являли собой образец мужественности. Где-то в самом дальнем уголке души Веры поселилась зависть. Чем она хуже? Вздохнув, девушка поспешила покинуть особняк и отправилась к себе во флигель. Но оказавшись в парке, Вера решила немного побродить по дорожкам вкруг пруда.
Множество самых различных мыслей теснилось в её голове. Мучила обида на Бахметьева. Само собой, он не обязан был рассыпаться перед ней в уверениях, что счастлив видеть её, но тот холод, которым он обдал её сегодня никак не вязался с последней встречей в Летнем саду. Чего она ждала? Ей даже стало казаться, что она сама нафантазировала себе то краткое свидание, придумала слова, что так часто вспоминала и смаковала, как самую редкую сладость: «Я пришёл сюда ради вас». «Глупости!» - раздражённо вздохнула Вера, остановившись у рябинового куста. Рука потянулась к алой грозди. Оборвав несколько ягод, Вера, задумавшись, положила одну в рот и раскусила. Ягода оказалась горькой. Обогнув куст, девушка высыпала остальные ягоды в пруд и засмотрелась на то, как они медленно погрузились на дно у самого берега. Неприметная скамейка почти у самой воды манила присесть.