Страница 4 из 7
– Может быть, доктор выпишет рекомендации и выдаст рецепт? – Ольга досадовала на себя за бессмысленный разговор с незнакомым грубоватым мужчиной.
– Обязательно выпишет, – доброжелательно ответил он, – отчего же не выписать? Вам нужно встречаться со мной. Как можно чаще. Это я так ненавязчиво приглашаю вас на свидание.
Ольга даже присвистнула немного от удивления. Рассмотрела Сергея более предметно.
– А что скажет Лизочка, например? – зачем-то спросила, будто бы и правда оценивала предложение.
– А Лизочка, например, абсолютно ни при чем, – ответил он, – например, я здесь вижу только двух человек, и надо учитывать только их.
Ольга в растерянности уставилась на массивные часы «Командирские», плотно охватывающие его руку.
– Это часы моего дедушки, – сказал Сергей, постукивая ногтем по циферблату, – люди теряют очень много времени и денег в погоне за новыми и якобы модными вещами. Бренды убивают индивидуальность человека и загоняют его в тупик... кризис перепотребления и в результате бесконечная гонка...
Они проболтали весь полет. Номера телефона Ольга не оставила. Но новый знакомец, врач-хирург и любовник ее личной секретарши, буквально не шел из головы.
Она думала о нем и утром следующего дня, одобрительно рассматривая себя в примерочной кабине маленького магазинчика недалеко от Большого Оперного театра. Модели от Анн Домелеймейстер ей нравились всегда, непосредственно этот бутик – особенно; здесь все было сделано для максимального удобства и удовольствия клиенток, даже элегантные пепельницы, даже тончайшие чулки разного тона – как комплимент от заведения. Сегодня Ольга примеривала ярко-алое шелковое платье сложного покроя: скандально глубокое декольте, неровная линия подола, безукоризненные формы.
К двум молодым девочкам-продавцам, восхищенно бормотавшим: «Дас ист вундершон! Вир зинд бегайстерт!»[2] вышла женщина постарше, вероятно – управляющая, одернула жемчужно-серый строгий костюм и на великолепном английском сказала, что просто не имеет права не сделать скидку удивительной женщине, которая может себе позволить такой смелый цвет и фасон.
Взволнованная, с горящими щеками, Ольга вышла на улицу, решив немедленно отметить покупку глотком хорошего вина, что и проделала в небольшом и уютном кафе, недалеко от Штефансдом. Такие кофейни встречаются только в Вене. А этот запах кофе? Осень в Вене была прекрасна – великолепная радость даже не увядания, а теплого, зрелого цветения.
Но новый спектакль ее разочаровал. Все эти утилитарные декорации и нарочито чистые голоса совершенно лишили Верди романтики. Посещая Венскую оперу, Ольга хотела примерить на себя другую жизнь, другую эпоху. Роскошное платье, алкоголь в крови давали ощущение какой-то событийности...
Она вдруг отчетливо поняла, что жалеет о том, что не оставила свой телефон Сергею – врачу-хирургу и владельцу ужасных часов.
Через день Ольга вернулась домой, сухо поцеловала виноватого мужа и с утра отправилась на работу. Настроение имела неплохое – впервые за долгое, долгое время.
За обедом – она с коллегами умело поедала деревянными палочками китайскую лапшу с курицей – раздался телефонный звонок, смеющийся, чуть глуховатый голос спросил:
– Может быть, вы все-таки поговорите со мной, фрау Ольга?
– Сергей, – вырвалось у нее, – как же вы узнали мой номер?
– Просто очень захотел.
Теперь уже засмеялась она.
– Давайте встретимся, – предложил он.
– Не могу, – сказала Ольга и испуганно положила трубку. – Я не могу...
Вся неделя была расписана между работой и домом, Сергей все не переставал звонить. Это забавляло Ольгу. И одновременно льстило ей – как и большинство женщин, Ольга любила, когда мужчины проявляют настойчивость..
В понедельник по дороге в город пробка была настолько безнадежной, что Ольга не выдержала и пересела на метро. Покупая в кассе жетончик, она торопливо ответила на телефонный звонок.
– Ты где? – спросил привычно Сергей.
– Я в метро. Еду в центр.
На Сенной площади в разъезжающие двери буквально вломился Сергей с охапкой белых роз.
Молча он начал целовать ее – шею, руки, лицо, глаза. Розы падали на пол вагона, чуть шелестя нежными лепестками, похожие на элемент причудливой инсталляции современного художника.
Ольге было удивительно безразлично – что ее могут узнать, что общественный транспорт, что незнакомый мужчина...
– Твои вопросительные скулы! Безумно соскучился по ним, – сказал Сергей одними губами.
Ольга молчала, пытаясь выровнять дыхание.
– Когда мы увидимся? – спросил он.
– Я могу в пятницу вечером, – дрогнувшим голосом ответила она.
Он проводил ее до офиса, где терпеливо дожидался соискатель очередной вакансии, и еще раз нежно поцеловал. А потом еще раз.
Щеки Ольги горели от волнения. Она сомневалась. Размеренными шагами ходила по небольшому квадратному кабинету. Три шага до двери. Может быть, просто не подходить к телефону? Три шага до окна. В конце концов, можно поменять номер. Три шага до двери.
Но, немного поколебавшись, она уже конструктивно продумывала, какое нижнее белье наденет на первое свидание. Красное или черное? Черное, безусловно черное, спокойная классика, все мужчины консерваторы...
Как приятно, как приятно и необходимо было ей это состояние внутренней эйфории. Когда по непонятной причине, химического или тактильного взаимодействия, тело и душа поют в унисон. И к тому же с великолепным и тонким аккомпанементом.
По дороге домой ей пришлось заехать на бензоколонку, чтобы передарить удивленной девушке в синем рабочем комбинезоне букет роз. Весь вечер Ольга была весела, возбуждена, много шутила с удивленным внезапной переменой в ее поведении мужем, заснула только под утро. Неделя промчалась незаметно.
В пятницу утром наряд она выбрала простой, но необыкновенно шедший к ней – узкая антрацитово-черная юбка, узкий жакет, замшевые сапоги на высоком каблуке, кашемировое пальто до середины лодыжки. Весь день на работе Ольга чувствовала приятное возбуждение, радостное настроение предпраздника переполняло ее и даже било чуть через край.
Секретарша Лизочка ходила печальная, и Ольга слышала, как она рассказывала коллеге, что «Сережа очень занят, и мы почти не видимся, так обидно!». Ольга только усмехнулась: «Ну а что я могу сделать, если он находит меня привлекательнее ее», – подумала злорадно и игриво, вызвала Лизочку, попросила сварить кофе, спросила о здоровье мамы.
Она находила какое-то болезненное удовольствие от разговоров с девушкой. В мыслях она уже рисовала красивые картинки в бледно-розовых тонах. Сергей хирург, ничего не стоит хорошему специалисту подтвердить свой диплом, скажем, в Австрии, приобрести чудесный домик в живописном месте. Невысокая живая изгородь, отмытый тротуар, новые соседи в восхищении: «Фрау Ольга русская? Да что вы говорите? И откуда только там берутся такие красавицы...» Справляют Рождество, красиво декорируя подарки друг для друга, а на выходные отправляются то в Париж, то в Амстердам. Неожиданный звонок в ночи, вызов к больному, она мгновенно подает рабочий саквояж, целует его в щеку и засыпает спокойно – зная, что все закончится хорошо... «Вы не знали? Фрау Ольга ожидает ребенка, нет-нет, она прекрасно себя чувствует...»
Господи, какая только ерунда не придет в голову, строго одернула себя Ольга.
Впервые за многие годы она не задержалась в офисе и ровно в шесть была в условленном месте. Осенний ветер игриво швырялся сухими разноцветными листьями, низкое солнце расчерчивало асфальт косыми удлиненными тенями.
Сергей стоял с букетом орхидей и широко улыбался ей.
– Опять цветы. Ты меня балуешь.
– Разумеется, балую.
Сев в машину, он поцеловал ее и провел рукой по коленке, чуть приподнимая узкий подол черной юбки.
В какой-то неопределенной точке внутри ее тела бешено запульсировал огненный маячок, чувствительный инфракрасный датчик, ровное дыхание сбилось, пальцы дрогнули и пустились в пляс, она крепко сжала ладони.