Проклятие феи

Ей едва хватило времени зарыться обеими руками в гриву Резвого. По возможности вытянувшись вдоль спины коня, она ощутила, как необузданная сила выплескивается и за несколько шагов разгоняет его до полной скорости. Ветер пытался сковырнуть ее, словно нож, счищающий с яблока кожуру. Повсюду вокруг слышалось, как злые чары в бессильной ярости Перниции нарастают до визга, способного расколоть вдребезги мир.

Резвый может ее спасти? От чего? Зачем?

На некоторое время ее внимание полностью поглотили ощущения от езды на Резвом: его пугающая мощь, то, как он толкается задними ногами, пластается в воздухе, сжимается, готовясь к следующему скачку, – и как все это слито в единое движение и превращается в головокружительную скорость. Рози много раз видела, как он бегает. После того как она успешно его урезонила, ее звали наблюдать за его выездкой, а поскольку главный конюший видел, насколько Резвый рад встречам с ней, ее приглашали как талисман на удачу на редкие забеги, о которых время от времени неосмотрительно просили лорда Прендергаста владельцы других лошадей. Вдоль берега реки тянулась полоса ровного открытого луга длиной примерно в полторы лиги, которая и использовалась как скаковая дорожка, потому что лорд Прендергаст не желал посылать Резвого соревноваться в другие места, заявляя, что и так ничуть не сомневается в его быстроте. А Резвый настолько очевидно превосходил скоростью любую лошадь, с какой ему доводилось состязаться, что ни один хозяин проигравшего скакуна не решался обвинить лорда Прендергаста в жульничестве.

Рози вспомнила, как стояла рядом с Резвым перед очередным таким забегом. Она даже не пыталась с ним разговаривать: его мысли были полны мелькания сверкающих образов бега. Он хотел бежать, ждал, когда же наконец побежит, состоял из одного только бега с натянутой поверх гнедой шкурой. Поэтому она подняла взгляд на лицо его наездника и заметила удивительное выражение решимости, которое застыло там, когда он взялся за поводья. У него был вид человека, собравшегося прыгнуть в пропасть.

Тогда она этого не поняла. Зато поняла сейчас.

Но кто-то бежал за ними – множество кого-то, хотя Резвый их опережал. Рози смутно различала позади гладкие спины других лошадей, собак, волков, лис, лесных кошек, оленей. Резвый обгонял их всех. Мельком она видела более медлительных животных: коров и овец, медведей и барсуков – и меньших зверьков: выдр, куниц, кроликов, ежей и кошек, – а в крошечных полосках угадывала мышей, полевок и белок. Вверху она едва различала контуры птиц, летящих среди облачных клочьев, и мечущиеся тени, которые, вероятно, были летучими мышами.

Рози казалось, что все они бегут и летят в одном направлении и Резвый несется среди них, словно корабль по морю, но ей трудно было что-то утверждать с уверенностью, поскольку ветер, бьющий им в лицо, высекал из ее глаз слезы. Пока они мчались, она осознала, что все те, кто бежит с ними рядом, расчищают и удерживают для них путь и что помимо животных, ее друзей, за ними спешат создания, которые не настроены дружелюбно и остановят ее, если смогут.

Теперь, сообразив, на что смотреть, Рози изредка замечала, как злобные лица, грубые или изящные, угловатые или округлые, вытянутые или приплюснутые, принадлежащие людям, полулюдям, гоблинам или чертям, глядели на нее из-за рядов друзей, а руки, когти или жгучие чары тянулись к ней, когда она проезжала мимо. Но никому из них не удавалось до нее добраться.

«Держись человеческой дороги», – велел ей Нарл.

Они мчались по пустынной местности, похожей на окрестности замка, а затем среди деревьев, то разбросанных редко, то сбившихся в рощицы, но всегда перед Резвым лежал открытый путь, открытый и почти прямой. Казалось, его копыта едва касались земли, перед тем как он срывался в новый невероятный прыжок. Надо держаться человеческой дороги. Рози не могла сказать, мчатся они по дороге или нет, – знала лишь, что путь выбирали животные.

Туман медленно рассеивался, а свет становился ярче, и местность сделалась уже не такой плоской. Сквозь развевающуюся гриву Резвого Рози заметила склон холма, показавшийся ей знакомым, а затем они пролетели мимо небольшой, но приметной долины, бередившей ее память, пока она не сообразила: они пересекли границу Двуколки, отделяющую ее от пустошей, куда никто не ходил. Теперь они мчались по землям, где король Харальд сражался с огненными змеями. Долина, которую они только что миновали, называлась Драконьей Чашей, и образовалась она, когда огненные змеи в гневе расплавили землю, не сумев одолеть короля. Она не бывала в этих краях с раннего детства – раньше Тетушка собирала здесь бдет, но в последние годы перестала им пользоваться.

«Слишком уж дальняя дорога для моих старых косточек», – как-то пояснила она Рози.

Для них троих это был недельный крюк в ежегодной осенней вылазке за всем необходимым, из чего потом Тетушка с Катрионой целую зиму мастерили амулеты или что запасали на следующий год.

Резвый мчался настолько быстро, насколько ему позволяла земля под ногами, но Рози заметила, что дышал он все тяжелее, а его шея и плечи взмокли. Она не знала, как долго они скачут, но и сама устала держаться, хотя галоп коня был ровным. К тому же они оба слишком давно ничего не ели. Путь, лежащий перед ними, сужался, и на нее смотрело все больше и больше злобных лиц. Ее друзья уже не бежали рядом, а выстроились по сторонам, пытаясь смыкать ряды и не подпускать тварей Перниции.

Первого беса, которому удалось прорваться, Резвый обогнул, почти не сбившись с шага, но второй оказался крупнее, а третий был уже не один, а встал против нее с шестью товарищами. Резвый собрался с силами и перепрыгнул через них. Рози мотнуло вперед, когда они приземлились, но она удержалась на его спине.

«Где мы? – подумала она. – Резвый – даже Резвый – не мог пересечь всю Двуколку. Но тогда где мы сейчас? Может, воинство Перниции уже захватило Двуколку? Что происходит в Туманной Глуши, в Вудволде?»

Но Резвый бежал по землям Двуколки. Они мчались по знакомой ей дороге из Мглистой Запруды в Конец Пути.

На влажной шкуре Резвого выступили жилы, Рози видела, как раздуваются его алые ноздри, и слышала его хриплое дыхание.

«Резвый, – попыталась она его окликнуть, – Резвый, помедленнее, сбавь ход, ты же так убьешься!»

Но он не ответил, даже не дернул прижатым к голове ухом.

«Он прав, – подумала Рози, – если они меня поймают, для всех нас все будет кончено. Но что, по его мнению, я смогу сделать, даже если вернусь в Вудволд? Если мы, конечно, спешим в Вудволд. Она захватила Пеони, потому что знала, что мне придется следовать за ней, пока я жива, но теперь… Что же мне делать теперь?»

Впереди ряды защитников сломались, несколько оленей, косуль и ланей ошеломленно рассыпались по дороге, и перед ними развернулся вражеский строй. Резвый уже добрался до Лунной Тени, Рози видела поля и крыши домов, но ни одного человека и ни одного животного, кроме тех, что стояли вдоль ее пути.

Резвый запнулся, сбавил ход, собрался и горделиво, словно красуясь перед кобылой, двинулся вперед, подняв хвост и выгнув шею, прямо на злобно глядящих тварей, преграждавших им путь. Рози казалось – или хотелось верить, – что эти создания с трудом ступают по человеческой дороге, что неровность их быстрых шагов говорит не только о стремлении схватить ее и сбить спесь с Резвого.

Один из врагов сделал обманный выпад в их с Резвым сторону, но небольшая группка оленей и овец заслонила их. За их спинами поднялся на задние лапы медведь и броском обрушил еще одного противника на головы его собратьев. Резвый уклонился вбок и назад, перепрыгнул какой-то вздувшийся на земле клубок, и Рози, изо всех сил стараясь удержаться на его спине, успела вовремя заметить, как кто-то или что-то схватило ее за ногу и уже собралось сдернуть на землю.

Резвый присел на задние ноги и развернулся кругом, но гоблин развернулся тоже. Рози бессильно ударила его в лицо, но он лишь глубже запустил пальцы в ее плоть. Если бы только у нее было какое-нибудь оружие… Там, где ткань ее штанины натянулась под пальцами гоблина, веретено с горгульей болезненно впилось ей в бедро. Она кое-как сумела запустить руку в карман, вытащила волчок и резко впечатала его в лицо нападающему. Хватка гоблина ослабла. Резвый неловко лягнул его задней ногой, изогнувшись так, будто пытался почесать себе плечо, и тварь рухнула на землю. Резвый выпрямился, встряхнулся, едва не сбросив Рози, рванулся вперед сквозь остатки злобной шайки и снова пустился галопом. Рози не успела убрать веретено обратно в карман, поэтому сунула его за пазуху. Она вспомнила на мгновение о треске, с которым волчок встретился с головой гоблина, но понадеялась, что это трещал череп твари.