Правила игры

И так далее в том же духе. В обращении с женским полом девиз Андрея был: «Буря и натиск».

После первого действия мы с Мариной сбежали от Журенко, так и не досмотрев искрометную метаморфозу из жизни продавщицы фиалок.

В сущности, несмотря на сердечные наши отношения, мне до сих пор о ней мало что известно. Где она живет? Чем занимается? Она сама звонит, сама приезжает и уезжает тоже сама. Наверное, меня это устраивало. Но только до дня вчерашнего. Ее последний звонок фактически имел своей целью подвести меня под пулю наемника. Такова была логика событий. Мой сосед Кутилин побожился, что не перепутал бы голос Марины ни с каким другим. Марину, конечно, могли обмануть или заставить, но как я теперь это проверю, когда не знаю ни телефона ее, ни адреса, ни даже фамилии?..

— Мужчина! Вы не подскажете, как пройти на Главпочтамт?! — На скамейку рядом со мной опустился бомж.

Этот «опустившийся» в отличие от давешнего был самый натуральный. Его набрякшие от бессонницы и беспробудного пьянства веки напоминали еле приоткрытые створки жемчужниц, внутри которых поблескивали матовые горошины.

— До метро и налево, — ответил я.

— Вообще-то мне рублей пять не хватает. — Бомж с надеждой, свойственной беднейшей части обитателей столицы, покосился на банку «Туборга». — Но и три — тоже деньги.

Я отдал ему початую банку и достал из кармана бумажник: «Пусть хоть кто-то сегодня будет счастлив». Пятидесятирублевая купюра произвела на бомжа сильное впечатление.

— Вот оно, самарское чудо! — Бумажка мигом исчезла в недрах его грязного демисезонного пальто. — Дай бог тебе, витязь, жениха богатого!

С этим двусмысленным пожеланием бомж припустил в сторону, противоположную Главпочтамту. А я мысленно вернулся к покойному Ивану Ильичу.

…Через пару недель, отлежавшись после схватки с Шивой и его хлопцами, я снова явился в казино. Не то что б я слишком рассчитывал на получение выигрыша — во-первых, свидетели вряд ли сыщутся, а во-вторых, его законность, учитывая необъяснимое происхождение «золотой фишки», была для меня самого под большим вопросом, — но слабая надежда, подкрепленная любопытством, привела меня в «Медный сфинкс».

Вышибала-стражник с дремучим лицом, обогнув чучело леопарда, двинулся мне навстречу, но его опередил сам «дядя Ваня». Камеры слежения, видимо, были установлены не только в игорном зале. И пока я топтался в дверях, соображая, как представиться, он успел узнать о моем визите.

— Ужель тот самый победитель?! — Он энергично встряхнул мою руку. — Вы исчезли так вдруг! Право, я и не знал, что думать! Между тем долг нашего казино остается в силе. Да-с, уважаемый…

— Александр Иванович, — подсказал я, стараясь попасть в его вежливый тон.

— Очень приятно! — Он кивнул. — Тогда уж позвольте и мне отрекомендоваться. Штейнберг Иван Ильич, управляющий здешним заведением. Но не для всех, не для всех! Только для постоянных клиентов и, равно как вы, избранников фортуны! Прошу за мной.

Скоро он угощал меня в кабинете ароматным кофе, собственноручно приготовленным на противне с горячим песком, как это делается в приличных кофейнях.

Пока он, стоя ко мне спиной, колдовал у мини-бара, я успел осмотреться. Антикварная мебель, редкие гравюры и со вкусом подобранная библиотека на полках говорили о характере хозяина не меньше, чем его старомодные речевые обороты. Здесь явно жил и работал человек, умеющий делать и то и другое.

— Чем-то вы мне нравитесь, — сказал Иван Ильич после завершения кофейного ритуала.

— Учитывая, что мы видимся второй раз, — заметил я.

— И второй раз тоже, — усмехнулся управляющий, — учитывая. Среди всех, кого я знаю — а знаю я многих! — вы, наверное, первый, кто проявляет такую беспечность в денежных вопросах. Или это выдержка?

— Сомневаюсь. — Я поставил чашечку на стол.

— Правильно! — Он прошелся по кабинету. — Правильно, досточтимый Александр Иванович! Не поддавайтесь на грубую лесть! За ней почти всегда дежурит предательство. И тем не менее вы хотя бы в курсе, что по правилам игры на рулетке выигравшая ставка увеличивается в тридцать шесть раз?

— Другими словами… — Я почувствовал, как земля, роль которой в тот момент исполнял ковер, уходит у меня из-под ног.

— Другими словами, — подхватил он, — ваш выигрыш составляет ровнехонько триста шестьдесят тысяч долларов. Прикажете получить?

— Здесь приказываете вы. — Достав из пачки сигарету, я вопросительно посмотрел на Ивана Ильича.

Судя по усмешке, мелькнувшей в его глазах, деланное мое спокойствие его не обмануло.

— Курите, — разрешил он великодушно. — И прежде чем мы расстанемся, сделайте одолжение выслушать меня как можно более внимательно.

Он сел за стол и взял паузу. Я же откинулся на спинку дивана и приготовился слушать. За такую сумму я готов был его слушать до утра.

— Есть люди, — начал Иван Ильич, — которые, без вашего ведома и дозволения на то, включили вас в свою сумасшедшую и смертельно опасную игру. К сожалению, я не имею возможности ни объяснить вам ее сути, ни спасти вас от фатального исхода. А он, поверьте старику, не заставит себя ждать.

Чем дольше я его слушал, тем больше мне становилось не по себе. Управляющий говорил загадками, но говорил, без сомнения, серьезно. Он вообще не создавал впечатления шутника. Вместе с тем во мне зрела уверенность, что он принимает меня за кого-то другого. Но за кого именно, я благоразумно решил не выяснять. Слишком маленький я был человек, чтобы участвовать в чьих-то крупных разборках, и слишком большие были деньги, чтобы ради них не прикинуться временно персоной, рискующей, по мнению Ивана Ильича, вскорости угодить на тот свет.

— Повторяю! — повысил голос управляющий, заметив, что я отвлекся на посторонние мысли. — Вы всего лишь пешка в чужой игре! Даже если королевская! А пешки рано или поздно убирают с доски — имейте это в виду. Вы знаете шахматные законы?

— В общих чертах, — рассеянно отозвался я.

— Ну так, стало быть, знаете, каковы шансы у пешки стать ферзем. И потому я настоятельно… Вы слушаете?! Настоятельно рекомендую вам уехать из страны. Деньги у вас теперь есть, так что не теряйте времени понапрасну. Его у вас не так много.

Шахматные метафоры управляющего стали мне откровенно надоедать.

— А вам-то что за резон? — спросил я, погасив в пепельнице окурок.

Иван Ильич, задумавшись, повертел в пальцах нож для разрезания бумаги и убрал его в ящик стола.

— Есть причина, — сказал он решительно. — Сделаем так! Десять тысяч наличными вы получите прямо сейчас. Остальные триста пятьдесят я переведу в «Дойче-банк» на ваше имя. У вас общегражданский паспорт имеется?

У меня был общегражданский паспорт. Более того, он был у меня с собой.

После недолгих колебаний я отдал его управляющему. В конце концов, для того чтоб меня «кинуть», ему совсем не обязательно было сочинять эту нелепую сагу.

— Вот и славно! Обождите меня здесь. — Иван Ильич с моим паспортом вышел из кабинета.

«Оно и к лучшему, — решил я. — Хранить такую пропасть денег дома рискованно и бессмысленно. Доверить ее местному банку, даже своему собственному, вообще признак слабоумия. Своему — в особенности».

Я подошел к стене и стал рассматривать рисунок Тышлера. На нем была изображена женщина в шляпке-флигеле с башенками. «Тук-тук-тук! Кто в домике живет?!» — «Я — мышка-норушка! А ты кто?!»

Действительно, кто я?! За кого, интересно, он все-таки меня принял?!

Через полчаса Иван Ильич вернулся с официальным подтверждением перевода на мое имя и пачкой стодолларовых банкнот.

— Прощайте, — довольно сухо сказал управляющий, провожая меня до дверей. — Надеюсь больше с вами не встретиться. А «Третий полюс», я полагаю, найдет вам достойную замену.

Для меня остались необъяснимы и его горячее участие в начале нашей беседы, и холодная отчужденность в конце ее.

Больше не придавая — и напрасно! — значения его словам, я с легким сердцем покинул казино «Медный сфинкс». Покинул его, чувствуя себя обеспеченным. И чувство это было для меня в диковинку.