Тени на стене

За пристанью Турткуль потянулись тугаи, эти среднеазиатские джунгли, переплетенные лианами. Облитый полуденным светом, взблескивал частокол тростника. Опираясь на поручни, Мещеряк перевел взгляд на Аму, широкую и быструю. Над нею дрожал, радужно переливаясь, сильно нагретый воздух, и очертания берегов все время менялись в нем, и все, что было на этих берегах, тоже хрупко ломалось — холмы и туранги (местные тополя), и отары каракульских овец, сошедшие к реке на водопой, и будки бакенщиков… А по самой реке навстречу пароходу медленно двигался под прямоугольным черным пиратским парусом какой–то груженый каюк.

Через несколько часов «Максим Горький» прибыл в Ургенч.

Город Ургенч с его узкими кривыми улочками и тупиками, с низкими, темными и сырыми глинобитными постройками, продолжал оставаться почти таким, каким он был во времена баев и мулл. Город пересекал широкий оросительный канал Шават, на котором хозяйничали горбоносые дарги, ловко управлявшие своими черными, густо просмоленными лодками. Хлопкоочистительный и маслобойный заводы, равно как и все административные здания, располагались на его правом берегу.

Матросы, руководимые Садыковым, по сходням спустили «газик» на берег, и Садыков уселся за баранку. Он был прирожденным шофером, привыкшим к движению, и вынужденная неподвижность тяготила его весь рейс. Парню не терпелось показать «самому генералу», на что он способен. В песках он покажет класс!..

Но Мещеряк не торопился покидать Ургенч Здесь ему надо было уладить кое–какие дела.

— Обратимся за помощью к местным властям, — сказал он генералу. — Они нам помогут.

Над каналом стояли деревья. Сомкнули кроны и таловые деревца, и вечно молодые, как бы лишенные возраста чинары, листва которых постоянно свежа. Некоторые из них были в два и в три обхвата. А под ними, в тени, над медленной водой арыка хозяйничал на деревянном помосте, накрытом коврами, толстый чайханщик, который сосредоточенно раздувал жаровню. Дальше возле глинобитного мазара рос кустарник, увешанный тряпочками: молящиеся обрывали кусочки своих халатов, как и должно поступать мусульманам возле святого места, и оставляли их здесь. На улице в теплой пыли играли дети.

Садыков остановил свой «газик» возле двухэтажного здания. Старые узбеки в чалмах и туркмены в бараньих шапках, сидевшие в ближайшей чайхане, обратили свои взоры на генерала, вышедшего из машины, и Мещеряк остался этим доволен.

— Старый городишко, — сказал Мещеряк Ризаеву.

— Хива лучше, — ответил старший лейтенант. — На востоке говорят: «Дам два мешка золота, чтобы хоть одним глазом взглянуть на Хиву».

— Охотно верю, — сказал Мещеряк. — Надо разузнать, есть ли председатель…

Тот оказался на месте. И хотя в кабинете у него сидел приехавший накануне заместитель председателя Совнаркома республики, он, узнав о визите генерала, отложил все свои дела.

— Председатель вас просит, — сказала девушка в тюбетейке, дежурившая в приемной.

Генерал, Мещеряк и Ризаев вошли в кабинет. Вот так встреча!.. Мещеряк сразу узнал зампреда, возглавлявшего когда–то делегацию трудящихся Узбекистана, которая привозила им подарки на фронт.

— Товарищ Юлдашев? Салям алейкум…

Махмуд Абдулаевич Юлдашев в свою очередь тоже узнал Мещеряка, хотя на том была сейчас морская форма. Широко улыбаясь, он принялся вспоминать свою поездку на фронт. Зима, Подмосковье, землянки… Разве такое забудешь? Потом он спросил, что привело Мещеряка в их края.

— Разрешите, товарищ генерал… — Мещеряк скосил глаза. Надо было соблюдать субординацию. Только заручившись согласием генерала, он приступил к делу. Они направляются в Хиву. Возле Хивы, как известно, расположен небольшой аэродром. Так вот, его предстоит реконструировать, подготовить к приему тяжелых военных самолетов. Работа должна вестись в строжайшей тайне. Но им нужны люди…

Переглянувшись с хозяином кабинета, зампред Совнаркома почесал за ухом и сказал:

— Пожалуй, людей мы вам сможем дать. Человек сорок. Хивинцев. Снимем рабочих хлопкоочистительного завода, они все равно не полностью загружены, а до поступления нового урожая еще далеко. Это вас устроит?

— Хотя бы человек пятьдесят, — попросил Мещеряк. — Для начала. Остальных мы сами наберем.

— Якши. Дадим пятьдесят.

— Нам нужны также материалы. Лес, проволока…

— Ну, леса у меня нет, — зампред развел руками. — Сами получаем по чайной ложечке… А зачем вам проволока?

— Оградить территорию.

— У нас строят дувалы. Быстро и дешево.

— Согласен, — Мещеряк кивнул. — Но вы не ответили… Вы нам разрешаете произвести дополнительный набор рабочей силы?

— Пожалуйста.

Он даже не надеялся, что так быстро решит все вопросы. Инструмент, спецодежда, питание… Но все уладилось меньше чем за тридцать минут. Мещеряк закрыл блокнот. Все, список исчерпан…

Тогда хозяин кабинета хлопнул в ладоши и кивком головы дал понять девушке, появившейся на пороге, что можно внести плов и сладости. В такую жару разве можно без чая? Он пригласил гостей к низкому столику.

Отказаться было неудобно. К тому же Мещеряку хотелось спросить еще о многом… Но эти вопросы лучше всего было задать за дружеским столом. Заговорили о положении на фронтах, о видах на урожай, о кочевниках, строящих на свои сбережения самолеты и танки… По примеру колхозника Ферапонта Головатого. Один из кочевников сдал в фонд обороны пять верблюдов!

Мещеряк и его спутники слушали почтительно.

И только когда чайники опустели, Мещеряк рискнул пробормотать, что в Чарджоу ему прожужжали уши о банде какого–то Ачил–бека… Не помешает ли она им? Со временем может понадобиться охрана…

— У страха глаза на выкате. Так, кажется, у вас говорят, — сказал зампред Совнаркома. — Ачил–бек действительно появлялся в этих местах. Но потом подался в пески. Не столько мы его, сколько он нас боится. Времена изменились. Во всяком случае я не слышал, чтобы он напал на какой–нибудь караван или кишлак… Нет у него поддержки в народе.

Именно это Мещеряку и хотелось услышать. Он знал, что Ачил–бек не для того рискнул перейти границу, чтобы попытаться отомстить своим старым врагам, как это могло показаться со стороны. У Ачил–бека была другая цель. Не станет он размениваться…

После полудня Садыков с генералом, обоими подполковниками и лейтенантом, который должен был о них позаботиться, укатили в Хиву, тогда как майор, Мещеряк и старший лейтенант Ризаев остались в Ургенче. Майор был из интендантов и сам вызвался Мещеряку помочь. Наряды на рабочую силу, продовольствие, горючее и прочее?.. Пустяки. На гражданке он был снабженцем и в два счета раздобудет все необходимое. Армию у нас любят, армии никогда не откажут… Тем более, что у них на руках бумага, на которой стоит подпись зампреда Совнаркома всего Узбекистана…

Майор, не мешкая, отправился в поход по разным конторам, а Мещеряк в сопровождении Ризаева пошел искать типографию. С чего обычно начинается строительство? С того, что площадку ограждают забором… Памятуя об этом, Мещеряк решил первым делом заказать пропуска. Коль скоро речь идет о работах на секретном объекте особой важности, то без пропусков не обойтись.

Глуховатый и подслеповатый метранпаж в замасленной спецовке поправил дужку очков, заключенных в железную оправу, и исподлобья взглянув на Мещеряка, потребовал, чтобы ему дали образец… Откуда он знает, что заказчику требуется? Ведь пропуска бывают разные, постоянные и временные, разовые с корешками и личные, с фотокарточками.

— Нам с фотокарточками, — сказал Мещеряк, хотя брови Ризаева, прислушивавшегося к их разговору, снова полезли вверх.

Вооружившись карандашом и медной типографской линейкой, Мещеряк присел к столу. Художником он был никудышным, и ему пришлось изрядно попотеть. Но как бы там ни было, а в конце концов из–под его карандаша все же вышло подобие образца. Сверху большими буквами было написано: «Пропуск №…», ниже, вслед за буквами Ф.И.О., шли три пунктирные линии, а правее места для фотографии, обведенного тонкой рамочкой, стояла подпись: «Зам. начальника оборонного объекта № 1 подполковник Сидоров». Такова была фамилия одного из подполковников, сопровождавших генерала.